Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Короче говоря, носитель костюма являлся человеком толпы в полном смысле слова: в течение каждого часа он приобретал внешность миллиардов различных людей. Таким образом, любые попытки описать его или ее были совершенно бессмысленны и заранее обречены на провал. Нет нужды говорить, что С. А. Пауэрс ввел в банк памяти и свои собственные данные, и захороненный в головоломном сплетении характеристик лик изобретателя всплывал в каждом костюме на одну наносекунду… в среднем, как он подсчитал, раз в пятьдесят лет. Это была его заявка на бессмертие.
— Давайте же послушаем расплывчатое пятно! — громко подытожил ведущий, и публика захлопала.
Фред, он же Роберт Арктор в костюме–болтунье, простонал и подумал: «Это ужасно».
Раз в месяц каждый агент по борьбе с наркоманией должен был выступать на подобном сборище болванов. Сегодня была его очередь. Глядя на публику, он с новой силой осознал, насколько отвратительны ему добропорядочные. Они в восторге. Их развлекают.
Может быть, как раз в этот момент костюм приобрел внешний облик С. А. Пауэрса.
— Впрочем, все это не так уж и смешно, — заявил ведущий. — Наш герой… — Он замолчал, пытаясь вспомнить имя.
— Фред, — подсказал Боб Арктор. С. А. Фред, усмехнулся он про себя.
— Да–да, Фред. — Ведущий снова оживился и громогласно продолжил: — Как вы сами можете убедиться, его голос ничем не отличается от механических компьютерных голосов, которые вы слышите каждый день, заезжая, к примеру, в банк в Сан–Диего. Именно этим голосом, совершенно безжизненным, лишенным индивидуальности и каких–либо отличительных характеристик, Фред делает доклады руководству в Отделе… мм… по борьбе с наркоманией. — Последовала многозначительная пауза. — Агенты полиции находятся под постоянной смертельной угрозой, поскольку, как мы знаем, наркомафия с поразительной ловкостью внедряется в различные силовые структуры по всей стране, во всяком случае вполне способна это делать, согласно нашим ведущим экспертам. И поэтому в целях защиты наших отважных героев костюм–болтунья совершенно необходим.
Последовали жидкие аплодисменты, адресованные костюму–болтунье. Аудитория выжидающе уставилась на человека, затаившегося внутри загадочного творения ученых.
— Но, выполняя свое задание, — добавил ведущий, отодвигаясь от микрофона, чтобы дать место Фреду, — он, разумеется, не носит этот костюм. Он одевается как все, вернее, в экстравагантную одежду, принятую у хиппи и прочих неформальных групп, среди которых вынужден вращаться согласно велению долга.
Фреду — Роберту Арктору — приходилось выступать уже шесть раз, и он прекрасно знал, что надо говорить и что ему уготовано: бесконечные варианты одних и тех же идиотских вопросов и непроницаемая тупость слушателей. Короче, пустая трата времени плюс раздражение и злость, и всякий раз чувство тщетности…
— Увидев меня на улице, — сказал он в микрофон, когда стихли аплодисменты, — вы бы решили: «Вот идет псих, извращенец, наркоман». Вы бы почувствовали отвращение и отвернулись.
Аудитория затихла.
— Я не похож на вас, — продолжал он. — Я не могу себе позволить быть похожим на вас. От этого зависит моя жизнь.
На самом деле не так уж он от них и отличался. И ту одежду, которую надевал каждый день, носил бы в любом случае, даже если бы от этого ничего не зависело — ни жизнь, ни работа. Ему нравилась его одежда. Просто то, что он скажет, в общих чертах известно заранее. Текст выступления написан руководством и давно выучен наизусть. Агент мог слегка отклониться, но общая форма была стандартной. Начальник отдела, старый служака, утвердил ее пару лет назад, и теперь она воспринималась как священное писание.
Боб Арктор подождал, пока сказанное дойдет до сознания слушателей.
— Я не собираюсь рассказывать вам, чем мне приходится заниматься в качестве тайного агента, выслеживая распространителей наркотиков и источники нелегального товара, продающегося на улицах наших городов и в коридорах учебных заведений. Я хочу рассказать вам о том… — он сделал паузу, как его учили в академии на занятиях по психологии, — о том, чего я боюсь.
Это сразило их: все взгляды были прикованы к нему.
— Я боюсь за наших детей. За ваших детей и моих… — Он снова замолчал. — У меня их двое. — Затем, очень тихо: — Юные, совсем малыши… — И тут же страстно, повышая голос: — Но уже достаточно большие, чтобы можно было расчетливо прививать им пагубную зависимость от наркотиков — ради выгоды тех, кто уничтожает наше общество — Снова пауза. — Мыпокаещенезнаем… — более спокойным голосом, — кто эти люди, точнее, звери, которые охотятся на наших детей, словно обитают в диких джунглях. Кто продает эту мерзость, выжигающую мозг, которую ежедневно глотают, ежедневно курят и ежедневно вкалывают миллионы мужчин и женщин — вернее, тех, кто когда–то был мужчиной или женщиной. Мы постепенно распутываем этот клубок. И клянусь Богом, рано или поздно распутаем до конца. Мы их узнаем, всех до единого!
Голос из публики:
— Мы им устроим!
Другой голос:
— Покончим с коммуняками!
Бурные аплодисменты.
Роберт Арктор молчал. Смотрел на них, на этих добропорядочных жирных кретинов с их правильными костюмами, правильными галстуками и правильными туфлями и думал: «Препарат» С» не может выжечь им мозги. У них просто нет мозгов».
— Расскажите нам то, что вы знаете, — раздался более спокойный голос.
Арктор обвел взглядом зал. Пожилая женщина, не столь отвратного вида, как ее соседи. Она нервно сцепила руки.
— Каждый день эта страшная болезнь вырывает новые жертвы из наших рядов, — продолжал Фред, то есть Роберт Арктор. — В конце каждого дня деньги текут… — Он замолчал. И никакая сила не могла заставить его продолжать речь, вызубренную и тысячи раз повторенную на занятиях.
Все замерли.
— А вообще–то дело не только в наживе. Вы сами видите, что происходит…
Нет, они ничего не видят. Они не замечают, что я отошел от шаблона, говорю самостоятельно, без помощи суфлеров. Ну и что? Разве их что–нибудь волнует? Их огромные квартиры охраняют вооруженные наемники, готовые открыть огонь по любому торчку, который лезет по обнесенной колючей проволокой стене, чтобы засунуть в пустую наволочку их часы, их бритву, их стереосистему… Он лезет, чтобы добыть себе косяк: если не добудет, то может просто–напросто сдохнуть от боли и шока воздержания. Но если ты живешь в роскошном доме и твоя охрана вооружена — зачем об этом думать?
— Если бы вы страдали диабетом и у вас не хватало бы денег на укол инсулина, что бы вы стали делать? Крали бы? Или просто–напросто сдохли?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Мечтают ли андроиды об электрических овцах? - Филип Дик - Научная Фантастика
- Предпоследняя правда - Филип Дик - Научная Фантастика
- Снятся ли андроидам электроовцы - Филип Дик - Научная Фантастика
- Око небесное - Филип Киндред Дик - Научная Фантастика / Социально-психологическая / Разная фантастика
- CyberDolls - О. Палёк - Научная Фантастика
- Свечи - Александр Смирнов - Научная Фантастика
- Хандра Сузумии Харухи - Нагару Танигава - Научная Фантастика
- Генератор желаний - Александр Лазаревич - Научная Фантастика
- ГЧ [Генератор чудес] - Юрий Долгушин - Научная Фантастика
- Гордон Диксон. Филип Дик. Роджер Желязны. Волк. Зарубежная Фантастика - Гордон Диксон - Научная Фантастика