Дыхание снега и пепла - Диана Гэблдон

саднящий палец и следы свежей крови она не могла.

— Ты помнишь маску у тебя на лице? — спросила я. — Помнишь, как я сказала тебе сделать глубокий вдох?

Она неуверенно кивнула.

— Да, помню. И помню, что на секунду почувствовала, будто задыхаюсь. Но в следующее мгновение я увидела, как вы все смотрите на меня.

— Что ж, похоже, единственный способ убедить ее, это продемонстрировать все наглядно, — сказала я, улыбаясь трем раскрасневшимся юным лицам. — Бобби?

Бобби, страстно желающий продемонстрировать Лиззи, как обстояло дело, запрыгнул на стол и послушно лег, хотя вена на его тонкой шее часто пульсировала, пока Мальва капала эфир в маску. Он сделал глубокий судорожный вдох, когда она накрыла его лицо. Чуть нахмурившись, он сделал еще один, и еще, и наконец обмяк. Лиззи ошарашенно прижала руки ко рту.

— Иисус, Иосиф и Мария! — воскликнула она.

Мальва захихикала, наслаждаясь произведенным эффектом. Лиззи посмотрела на меня круглыми от изумления глазами, потом обратно на Бобби. Склонившись к его уху, она позвала его по имени — безрезультатно, потом подхватила его руку и осторожно потрясла. Рука безвольно задергалась от ее усилий. Она тихонько вскрикнула и оставила попытки. Лиззи выглядела довольно взволнованной.

— Он больше не может проснуться?

— Не проснется, пока мы не уберем маску, — надменно ответила ей Мальва.

— Да, но не нужно никого держать под наркозом дольше необходимого, — добавила я. — Слишком долгая анестезия вредит пациентам.

Мальва послушно позволила Бобби вернуться на грань сознания, а затем еще несколько раз погрузила в глубокий сон. Я тем временем делала замеры времени и дозы. Во время последнего замера я подняла глаза и увидела, что она напряженно и настойчиво всматривается в лицо Бобби, как будто сосредотачиваясь на чем-то. Лиззи ушла в противоположный угол комнаты и села на табурет, заплетая волосы в косу, чтобы убрать их под чепец. Очевидно, вид Бобби без сознания внушал ей тревогу.

Я встала и забрала маску у Мальвы из рук, откладывая ее в сторону.

— Отличная работа, — сказала я негромко. — Спасибо.

Она покачала головой, лицо ее сияло.

— О, мэм! Это было… Я никогда не видела ничего подобного. Это такое чувство! Как будто мы убили его, а потом воскресили. — Она развела руки в стороны, глядя на них полубессознательно, как будто удивляясь, как ей удалось сотворить такое чудо. Потом она сжала ладони в маленькие кулачки и заговорщицки улыбнулась мне.

— Думаю, я поняла, почему отец называет это проделками дьявола. Случись ему увидеть, что это такое… — Мальва посмотрела на Бобби, который уже начал шевелиться, — он бы сказал, что никто, кроме Господа, не имеет права делать подобное.

— Вот как, — отозвалась я довольно сухо. Судя по блеску в глазах, вероятная реакция ее отца на то, чем мы занимались, была одним из главных преимуществ участия в эксперименте. На мгновения я ощутила сочувствие к Томасу Кристи.

— Эм… возможно, в этом случае отцу лучше об этом не знать, — сказала я.

Она улыбнулась, обнажив маленькие острые белые зубы, и закатила глаза.

— Не тревожьтесь об этом, мэм, — заверила она меня. — Он запретит мне приходить, если только узнает…

Бобби открыл глаза, повернул голову набок и изверг поток рвоты, прекращая нашу дискуссию. Лиззи вскрикнула и поспешила к нему, начав суетиться вокруг. Она вытерла ему лицо и дала немного бренди. Мальва с видом превосходства осталась стоять рядом.

— О, но до чего странно, — повторил Бобби, кажется, в десятый раз, озадаченно приложив руку ко рту. — Я видел ужасную, ужасную вещь… Всего мгновение. Потом меня стошнило, и все закончилось.

— Какую такую ужасную вещь? — с любопытством спросила Мальва. Он посмотрел на нее, вид у него был неуверенный и чуть испуганный.

— Так и описать трудно, сказать по правде, мисс. Она была… темная. Фигура, что ли. Я подумал, что это женщина, но… чудовищная, — беспомощно закончил он.

Это был плохой знак. Галлюцинации нередко появлялись как побочный эффект от наркоза, но я не ожидала, что такое может случиться при настолько маленькой дозе.

— Ну, думаю, это был просто ночной кошмар, — сказала я успокаивающе. — Ты ведь уже понял, что это форма сна, так что нет ничего удивительного в том, что люди видят сны время от времени.

К моему удивлению, Лиззи на это затрясла головой.

— О нет, мэм, это совсем не похоже на сон. Ведь когда спишь, то твою душу охраняют ангелы, так что нечисть не может до нее добраться. Но это… — нахмурившись, она несколько мгновений рассматривала бутыль с эфиром, которая теперь была надежно заткнута пробкой, а потом подняла глаза на меня. — Я думала о том, куда отлетает душа…

— Эмм… — промычала я. — Ну, надо думать, она просто остается с твоим телом. Должна. То есть я хочу сказать, ты ведь не умираешь под наркозом.

Но Бобби и Лиззи решительно замотали головами в ответ.

— Не остается, — сказала Лиззи. — Когда спишь, ты все еще здесь. А с этим, — она указала на маску, и смутная тревога исказила ее тонкие черты, — тебя здесь нет.

— Это правда, мэм, — подтвердил Бобби. — Ты уже не здесь.

— Думаешь, души попадают в лимб — туда же, куда уходят души некрещеных младенцев? — спросила Лиззи обеспокоенно.

Мальва резко, не по-женски фыркнула.

— Лимба не существует, — сказала она. — Это все папские придумки.

От такого богохульства рот Лиззи непроизвольно открылся, к счастью, Бобби ее отвлек, почувствовав головокружение и необходимость прилечь. Казалось, Мальва была решительно настроена продолжить спор, но не ушла дальше повторения слов: «Папа… папские…». Она стояла, покачиваясь взад и вперед с приоткрытым ртом, моргая время от времени. Я перевела глаза на Лиззи, только чтобы увидеть ее остекленевший взгляд. Она широко зевнула и хлопнула на меня слезящимися глазами.

Я вдруг обнаружила, что и сама начинаю чувствовать легкое головокружение и слабость.

— Господи! — Я выхватила маску у Мальвы из рук и поспешно усадила девушку на табурет. — Нам нужно срочно от этого избавиться, а не то мы все потеряем сознание.

Я раскрыла маску, вытащила влажную прокладку из ваты и на вытянутой руке вынесла ее наружу. После этого я распахнула все окна в операционной, чтобы впустить свежий воздух и уберечь нас от отравления газом, но от эфира было не так-то просто избавиться. Тяжелее, чем воздух, он опускался на пол и собирался там в газовые озерца. Выгнать его без вентилятора или другого похожего приспособления представлялось довольно трудным. Возможно, мне придется оперировать на открытом воздухе, если эфир нужно будет использовать на протяжении долгого времени.

Я положила вату на камень, чтобы она просохла, и вернулась назад, надеясь, что они