Сокровища - Джоанна Кингслей

— Бесполезно, Пит. Ты сама сказала, что имя, возможно, вымышленное. Геральд Фармер не голландское имя. Твой английский лорд мог неправильно расслышать. Или имя могло быть переделано из чего-то другого — Фермер, Фроммер, Фурме — в Голландии десятки таких имен.

Частный детектив продолжал работу. Он совершил большую поездку в Голландию, но ничего не обнаружил.

Зимой Фернандо де Моратин наконец-то предстал перед судом. Обвинение основывалось в основном на свидетельских показаниях, что муж Джесс тайно покупал инсулин, не пользуясь рецептами жены, и сказал паре сомнительных собутыльников, что собирается унаследовать деньги своей жены. Пит и Люк выступили в качестве свидетелей, чтобы подкрепить доказательства вины Фернандо. Люк заявил о корыстных высказываниях, которые слышал от Фернандо на свадьбе. А Пит сообщила, что Джесс узнала о своей беременности за несколько недель до передозировки инсулина. Присяжным дали понять, что Фернандо боялся, что ребенок уменьшит его права на деньги Джесс. За это преступление он был осужден на восемь лет тюрьмы. Пит приговор показался слишком мягким. У Джесс была украдена жизнь. Приборы продолжали поддерживать ее в сумеречном состоянии. Но это было все же своего рода решение.

В тот вечер, когда закончился суд, Пит вернулась домой и направилась к небольшому сейфу в стене, который она установила в глубине стенного шкафа. Она редко носила драгоценности, но каждый раз, собираясь на деловую встречу, она надевала одно из украшений, дающее представление о коллекции магазина, поэтому многие вещи хранила под рукой. Однако сегодня она вынула из сейфа не их.

Люк сидел в гостиной, просматривая какие-то отчеты по фонду, когда вошла Пит и положила на журнальный столик половину флакона. Он видел его впервые.

Люк присвистнул.

— Значит, вот он какой, маленький фрагмент загадки, которая заставляет тебя скакать по всему свету и охотиться уже столько лет. Красивый.

— Красивый, но не полный, — поправила Пит. — Как и моя жизнь сейчас. — Она села рядом с ним на диван и взяла его под руку. — Многое в ней уже исправлено, но еще слишком много не сделано. Я надеялась, что это чувство пройдет после окончания суда, когда увижу, что де Моратин наказан. Это не вернет Джесс, но восстановится хоть какая-то справедливость, по крайней мере, будет сделана попытка уравновесить чаши весов. Но от этого я еще больше понимаю, что не сделано.

Он увидел, как она смотрит на флакон.

— Пит, таков мир. Не все перевязано красивой ленточкой. Что-то должно остаться незавершенным. Тебе надо привыкнуть к этому, смириться.

— Не могу. Когда я думаю о недостающей половинке этой изысканной вещи, я вспоминаю, что она была украдена у моего отца. И не могу не думать о том, что отнято у нас вместе с ней. Надежда, вера, спокойствие мыслей. Мне кажется, что, пока я не найду человека, совершившего это, и не заставлю его заплатить, заставлю отказаться от того, что он незаконно присвоил, в моей жизни не может быть справедливости.

— Пит, это было так давно. Вероятнее всего, что твой дядя Витторио уже умер — драгоценности рассеяны.

Она покачала головой.

— Нет, — тихо произнесла она, пристально глядя на флакон. — Я знаю, что он жив.

— Знаешь? Каким образом?

Она приложила кулак к животу.

— Я чувствую это здесь.

Люк долго и внимательно смотрел на нее. Он немного помолчал, потом ответил:

— Пит… пока у тебя был шанс найти реальный ключ, поиски имели смысл. Но если ты продолжишь сейчас, это уже будет просто навязчивой идеей. Беда в том, что ты не можешь держать их в маленькой коробке. Они растут, пока не овладеют…

Она улыбнулась ему.

— Не беспокойся, я не позволю этому встать между нами. Я решила испытать другой способ, более легкий и прямо здесь, и задать жару синьору Витторио Д’Анджели, как бы далеко он ни был. — Пит вновь взяла в руки половину флакона.

Люк с любопытством смотрел на нее.

— Я не собираюсь это больше прятать. Завтра я возьму его с собой в магазин и начну оформление витрины, а флакон положу прямо в центр всех сокровищ «Тесори». — Волнение ее росло, Пит поднялась и начала расхаживать по комнате, вынашивая идею. — Я сообщу всю его историю, выставлю как часть экспозиции. И могу предложить вознаграждение за информацию — миллион долларов, а может быть и два. Это вызовет необычайную рекламу — достаточную, я уверена, чтобы привлечь внимание средств массовой информации всего мира. И сама идея прекрасно совпадает с ключевой темой магазина — сокровище лишь то, что ищет свою другую половину. — Она перестала ходить и повернулась к Люку. — Ну, что ты думаешь?

Он немного помолчал, потом ответил:

— Полагаю, ты права в отношении рекламы — поток посетителей удвоится. Но, думается, ты недооцениваешь силу навязчивой идеи. — Он поднялся, подошел к ней и нежно взял за руки. — Пит, у меня тоже есть свое внутреннее чутье. И оно говорит мне, что нам следует пожениться, создать семью. Мне достаточно этого сокровища.

— Если это предложение, я принимаю.

Забавное, удивленное выражение появилось на его лице.

— Думаю, да. Но мне не хотелось бы оказаться брошенным у алтаря, потому что ты внезапно кинешься еще за одним ключом, ведущим в тупик, по-прежнему разыскивая мифический горшок с драгоценностями.

— Справедливо. Но свадьбе предшествует помолвка, верно? Значит, у меня есть немного времени, прежде чем я должна буду встретиться с тобой у алтаря. Если я не найду свой горшок с драгоценностями к тому моменту я брошу поиски.

Он поколебался, словно не хотел связывать ее условиями, о которых она могла позднее пожалеть.

— Я именно это имею в виду, — уверила она его.

— Мне не нравятся долгие помолвки.

Она рассмеялась.

— Мы уже и так долго ждали. Как насчет… трех месяцев?

— Идет!

Они пожали друг другу руки. Потом он поцеловал ее, и через минуту они занимались на диване любовью.

На следующее утро она принесла на работу флакон, уложенный в один из бархатных мешочков с шелковой подкладкой изнутри, которые использовались в магазине для самых лучших драгоценностей, и положила его в свой личный сейф.

Днем Пит созвала совещание оформителей, художников-графиков, помогающих ей придумывать витрины, которыми славился «Тесори». Когда все они собрались за круглым столом в большом салоне, который служил еще и конференц-залом, Пит объявила:

— Мне нужна самая захватывающая идея, которая когда-либо была у нас, чтобы подчеркнуть нечто уникальное, сокровище, не похожее ни на что остальное, что нам доводилось продавать или пытаться продать.