Крик Новорождённых - Джеймс Барклай

— У нас таких много. — Даваров улыбнулся. — Но вообще-то я согласен с Рованом. Я не могу поверить, что хотя бы один цардитский разведчик не улизнул из наших сетей.

— Не знаю, не знаю, — отозвалась Элиз Кастенас. — Не стоит сбрасывать это со счетов. Мы не видели серьезной подготовительной деятельности. Обозы, на которые мы нападали, слабо защищены и поспешно собраны. Это демонстрирует плохое понимание тактики и отсутствие планирования.

— Ну… — начал было Ардуций и смутился, прикрыв рот ладонью. — Извините.

— Не стоит извиняться, юноша. Ты здесь для того, чтобы разговаривать наравне со всеми. — Роберто приглашающим жестом указал на карту. — Что ты хотел сказать?

Ардуций густо покраснел и посмотрел на Джереда. Тот кивнул, приглашая высказаться.

— Просто дело в том, что они не рассчитывали здесь оказаться, правда? Когда война начиналась в Царде.

Роберто откинулся на спинку стула, прижав пальцы к губам, чтобы скрыть улыбку.

— Сколько мы все вместе служим в легионах? — спросил он. Наступило короткое молчание.

— Все вместе — лет этак девяносто, — ответил Неристус.

— И большинство из них — твои, Рован, — добавил Даваров.

По палатке разнесся смех.

Роберто шикнул на них.

— Спасибо тебе, юноша: ты открыл нам глаза. Еще сто дней тому назад королевство Цард сражалось за свое существование. Они отступали на севере и на юге и опасались, что им вот-вот вспорют брюхо. Они вели партизанскую войну в Атреске, не слишком веря в успех.

А теперь они угрожают сердцу Конкорда. Конечно, они не готовы к этому. Конечно, они плохо организованы! Большинство их командиров никогда не проводили вторжений. Боже Всевидящий! Нам понадобилось четыре года, чтобы подготовиться к кампании в Царде, и за этим столом сидят некоторые из тех, кто считал (и, как оказалось, правильно), что этот срок недостаточно велик.

После разгрома в Цинтарите цардиты воспользовались представившимся им шансом, и пока все складывалось так, как им хотелось. Атреска сдалась, Юран изменил, Джорганеша удалось вывести из игры. Их флот начал движение. Теперь наша очередь. Мы можем преследовать тех, кто уже вторгся в Гестерн, или обрушиться на тех, кто атакует границу у Киррийского тракта. — Он повернул руки ладонями вверх. — Что мы выберем?

— Выбора у нас нет, — сказал Джеред. — Нам необходимо защитить один из главных портов на западе, в Гестерне. Мысль о том, что цардиты будут свободно двигаться по Гестерну, отвратительна, но это дело временное. Если мы нанесем поражение тем, кто пытается захватить Киррийскую гавань, то освободим силы Мардов, так что она сможет заняться другими цардитами. А вы сможете повернуть и погнать остатки разбитых цардитов на север и выйти к границе Нератарна, чтобы оказать поддержку тем, кто ее защищает.

— Мои легионы уже предвкушают ускоренные марши, — с иронией откликнулся Роберто.

— Но он прав, так ведь? — спросил Даваров. — Если только в Киррие не окажется целая эскадра кораблей, чтобы можно было всех нас переправить морем. А это вряд ли.

— Времени остается мало, — добавил Дел Аглиос. — Как долго сможет держаться Нератарн?

— Им необходимо продержаться достаточно долго, чтобы дождаться тебя, — сказал Джеред. — Так что тебе нужно дать им надежду. В Киррие не найдется столько кораблей, чтобы доставить в Нератарн одиннадцать тысяч легионеров, но ты мог бы реквизировать один и отправить гонца.

Роберто обвел взглядом собравшихся за столом. Несогласных не оказалось.

— Решено, — сказал он. — И остается вопрос: сможем ли мы подойти к ним незаметно?

— Ранний снегопад послезавтра не помешал бы, — заметила Кастенас.

— Я начну молиться, — подхватил Даваров.

— Незачем, — отозвался Джеред.

— Я совсем забыл, что вы отвернулись от Бога, господин казначей! — сказал Роберто, не справившись с собой.

Джеред на это не отреагировал.

— Ардуций, вы могли бы вызвать небольшой буран?

Все взгляды устремились на юного Восходящего. Тот пожал плечами.

— Конечно. Я могу привести тучи из Карка.

За столом воцарилась недоверчивая тишина. Это утверждение — такое спокойное и такое невероятное — повисло в воздухе.

— Это действительно можно сделать? — На лице Даварова отразилась тревога.

— Реальность кусается, правда? — отозвался Джеред. — Если Ардуций говорит, что может это сделать, значит — он может.

— Как это произойдет, Ардуций? — спросил Роберто.

— Сейчас на наш путь влияют два погодных фронта, — ответил юноша и на глазах у Роберто стал приобретать уверенность в себе. — Ветра над Карком очень сильные и гонят тучи в нашу сторону. Они продолжали бы проливаться дождем, потому что над равнинами все еще слишком тепло. Но над морем, вдали от берега, воздух намного холоднее. С Осей и Миррон я мог бы поддерживать облачность, но привести к суше холодный воздух. И когда я разорву тучу, пойдет снег.

Командиры воззрились на него. Роберто хорошо знал, что все они чувствуют.

— И мы на самом деле можем на это рассчитывать? — спросила Элиз. — Я просто не могу поверить.

— Можете полностью на это полагаться, — заявил Джеред. — Вы видели, что они сделали с плато. Ардуций говорит, что это гораздо проще.

— И ты можешь локализовать буран, верно? — спросил Роберто. Он с трудом подавил желание рассмеяться нелепости собственного вопроса.

— Я только так и могу сделать. Мне надо будет видеть цель, что может стать проблемой. Насколько широким должен быть охват?

— Мы легко сможем обеспечить тебе обзор, — сказала Кастенас. — Вражеская армия растянулась фронтом шириной в четыреста ярдов, а в глубину имеет примерно милю, если считать резерв. Тебе не обязательно накрыть их всех, достаточно восточного края, если на большее вас не хватит.

— Нет проблем. — Паренек пожал плечами. — Для вас это будет похоже на то, словно вы смотрите на снегопад за окном.

— И скажи мне еще вот что, Ардуций. Насколько сильным будет ветер, который ты приведешь с моря?

— Такой, какой вы захотите. Если нужно, мы можем на время сделать буран или шторм.

— Очень нужно! — откликнулся Роберто. Изумление перед возможностями Восходящих стало сменяться радостным возбуждением. — Если вы сделаете все как надо, они не только нас не увидят — они не услышат нашего приближения!

* * *

Просентор Крейсан ночью придвинул катапульты и оставил отряды цардитов в поле, где они разбили лагерь и пели песни. Костры горели ярко, празднество было долгим и шумным. Восемь дней на границе шли бои. Защитники отражали атаку за атакой. Он успел проникнуться уважением к своим противникам, но их поражение близилось. Сейчас Крейсан имел тройное превосходство в численности, и если ему удастся разрушить стены, то Гестерн и дорога на Киррий окажутся в его власти.

Сражение было яростным. Просентор несколько дней пытался сломать их фланги, но его степную кавалерию встречал мощный обстрел лучников с позиций на другом берегу реки, или же задерживали лесные массивы, в которых легионы Конкорда разбивали их атаки. Все его обманные маневры останавливал резерв, численность которого Крейсан определил примерно в четыре тысячи. Наступило время надавить на центр.

Саму границу отмечал широкий мост, на котором высилось внушительное сооружение из камня и бетона. На плоской крыше стояли тридцать тяжелых катапульт, расположенных тремя рядами. С башен врага выцеливали баллисты. Пока Крейсан держался от них в стороне. Сегодня все изменится.

Рассвет выдался пасмурный и мрачный. Дождь, который шел уже три дня, не прекратился. Сегодня он стал гораздо холоднее из-за ветра, подувшего ночью со стороны Тирронского моря. Просентору хотелось, чтобы уже на рассвете противники увидели, что выставлено против них. Пусть они устрашатся еще до того, как он начнет атаку. И когда первая катапульта Конкорда произвела выстрел по его переднему краю, Крейсан бросил вперед все, что у него было. Четыре тысячи всадников при поддержке легкой пехоты пересекли реку по бродам и вступили в бой с лучниками и пехотой в лесу.

Воины Царда хлынули к укреплениям, блокам из пик и стенам из щитов. Враги видели, что именно он планирует сделать, и их катапульты целились на участок между пехотой и артиллерией, пытаясь не позволить цардитам приблизиться. Крейсан все равно приказал двигаться вперед. Семьдесят катапульт — большинство было захвачено у армии Конкорда и переоборудовано — тащили пары волов и толкали сзади команды из двенадцати человек.

Бой на переднем крае шел яростный. Хорошо обученные легионы Конкорда отчаянно сражались за каждый дюйм пространства. Кровь цардитов заливала землю, трупы оттаскивали назад сотнями. Передний край противника щетинился лесом копий. Проклятая дисциплина легионов, впитавшаяся в их плоть и кровь, оставалась несокрушимой. Просентор был уверен, что его воинам противостоят триарии, поставленные в один строй с гастатами.