Крик Новорождённых - Джеймс Барклай

— Послушай, я понимаю, что это очень трудно принять…

— У вас дар преуменьшения, господин казначей.

— Какое бы дело они ни предпринимали, оно их утомляет. Чем больше усилий — тем сильнее эффект.

— Да, — согласился Дахнишев. — Я видел признаки старения в других твоих Восходящих. Они стареют пропорционально своему делу, так ведь?

— Да. Гориан оказался в очень плохом состоянии. Кован это подтвердил.

— Но не в таком плохом, как его жертва, Пол, — напомнил Роберто. — Нельзя было дать ему уйти. Это плохое решение. — Он покачал головой. — Стоило мне начать видеть новые возможности и даже смириться с ними — и ты предъявляешь мне убийцу! Преступника, которому не нужны оружие, яд или навыки воина. Только прикосновения и разум.

— И постель рядом с жертвой, чтобы потом он мог отдохнуть, — напомнил Джеред. — Роберто, ты реагируешь чересчур бурно.

— Он — убийца! — отрезал Дел Аглиос.

Джеред вздохнул и невольно покосился на Менас.

— Я это знаю. Послушай, мне это тоже не нравится. Но остальные не хотят, чтобы он умер от наших рук.

— Ты — казначей. Ты не подчиняешься трем несовершеннолетним, что бы они собой ни представляли. И я тоже. Если мои люди его найдут, они его убьют.

— Просто согласись со мной. Где-то в глубине души Восходящим хочется думать, что он сможет искупить свою вину. И это дает ему такую возможность.

— Наступает дус, а ему еще даже нет пятнадцати, — сказал Дахнишев. — И ты считаешь, что у него есть какие-то реальные шансы выжить?

— После того, что он сделал, смерть от холода или голода — меньшее, что он заслуживает. Его надо было бы сжечь. — Джеред заставил себя больше не думать о Гориане. — Расскажи мне о Миррон.

— Не могу ничего добавить к тому, что ты знаешь, — ответил Дахнишев. — Я могу подтвердить изнасилование. Она лишилась девственности, у нее синяки и кровотечение, и на ляжке у нее засохла сперма. Но беспокоиться надо о ее голове. И не только из-за изнасилования. У нее на глазах совершилось убийство.

Джеред кивнул.

— Я с этим справлюсь. Вернее, попытаюсь.

— Они должны быть готовы к отъезду через два часа, — объявил Роберто.

— Мы будем готовы. — Джеред повернулся, чтобы уйти.

— И еще, Пол.

— Да?

— За них отвечаешь ты. И они на испытательном сроке. Я за ними наблюдаю. Я не допущу нарушения дисциплины в моей армии.

Джеред прошел через сворачивающийся лагерь к фургону, в который перебирались Восходящие, когда их палатку складывали. Он кивнул нескольким экстраординариям Роберто, окружавшим фургон, и заглянул внутрь. Два мальчика и Кован спали, но Миррон сидела, опершись на свернутое одеяло. При свете фонаря он увидел у нее на щеках следы слез.

— Это не обязательно делать тихо, — сказал он.

Миррон повернула к нему голову.

— Я не хочу, чтобы они меня слышали, казначей. Им нужно выспаться.

— Пол. Я уже сказал: зови меня Пол.

Миррон стремительно метнулась через фургон и обхватила руками его шею. Уткнувшись головой в плечо казначея, она зарыдала. Он неловко прижал ее к себе, одной рукой придерживая голову, другой поглаживая спину.

— Все хорошо. Тебя больше никто не сможет обидеть.

— Зачем ему было ее убивать? Она защищала нас всех!

— Знаю, Миррон, знаю. Она была отличным сборщиком, и нам будет ее не хватать. Мне очень жаль, что тебе пришлось это увидеть.

Миррон шмыгнула носом и вытерла глаза.

— Куда он пойдет?

— Гориан? Не знаю, — ответил Джеред.

— С ним все будет в порядке?

— Я… — Джеред растерянно замолчал.

— С ним все будет в порядке, правда? Он найдет себе какое-то безопасное место?

Джеред заглянул ей в глаза и увидел в них мольбу. Желание найти утешение. Этого он ей не мог дать.

— Не знаю, Миррон. Думай о себе, а не о нем.

— Вам ее не изменить, — сказал Оссакер из глубины фургона. — Так было всегда.

— О чем ты говоришь?

— То, что сделал Гориан, ничего не изменит, — ответил Оссакер. — В конечном итоге — нет.

— Я не…

— Она его любит. Всегда любила.

ГЛАВА 66

848-й Божественный цикл, 1-й день от рождения дуса, 15-й год истинного Восхождения

Дни стали прохладнее, переходы следовали один за другим, долгие, без дневных привалов. Армия Конкорда целеустремленно двигалась на юго-запад. Победа, одержанная Восходящими, с каждым днем приобретала все большее значение. Разведка и отряды кавалерии опережали армию на два дня, уничтожая информаторов противника, чтобы их перемещения оставались скрытыми от глаз цардитов.

Серьезных сил против них до сих пор не выдвигали. Конница сражалась лишь с небольшими отрядами степной кавалерии и уничтожала их. Роберто отправлял закованных в доспехи фуражиров во все поселения, чтобы изгонять врагов и захватывать продовольствие везде, где его удастся найти, хотя после цардитов мало что осталось. Легионы двигались вблизи от границы с Гестерном в поисках подходящего места, чтобы пересечь ее и преследовать противника.

Вскоре армия пересекла тракт на Харог. Разведчики сообщили, что вдоль границы боевых действий не ведется. На фортах развевались флаги Гестерна. Оборона была цела и не понесла урона. Каждый шаг, каждый новый фрагмент информации подтверждали первоначальное предположение Джереда. А если цардиты направили свою атаку на побережье, то они явно решили сделать это всеми своими силами.

С мрачным удовлетворением Роберто и Джеред убеждались, что задача тех семи тысяч состояла в том, чтобы задержать их на значительное время. Их подход оставался неожиданностью, о нем пока не знали. Дел Аглиос надеялся, что некоторым цардитам удалось выжить в той бойне и что они принесли известия командующим южных армий. Армия вторжения, испуганно оглядывающаяся назад, — это просто идеальный вариант.

За два дня до выхода к дороге, соединяющей Киррийскую гавань и Бискар, самое вероятное направление атаки, Роберто увидел первые признаки боевых действий. Он вел армию вниз по Геролодской долине. Горы Карка оставались у него за спиной, склоны южных плоскогорий Атрески располагались справа, а слева медленно катила воды широкая и глубокая река Герол.

Холодный дождь шел уже три дня в полном соответствии с прогнозом Ардуция, и настроение у Роберто было отличное. Осадки прибили пыль к земле, укрыв движение армии вдоль границы. Половина его кавалерии разбилась на рейдерские отряды по тридцать человек и рассыпалась по южной равнине, оберегая их от внезапных нападений с той стороны. Разведчики вернулись с тракта, принеся новые сведения.

Вечером Дел Аглиос расстелил карты на обеденном столе, расставленном у него в палатке, и пригласил часть своих командиров, а также Джереда и Ардуция выпить, поесть и составить планы. Оссакер помогал Дахнишеву в лазарете. Миррон находилась у кузнецов. Такую политику включения Восходящих в жизнь армии рекомендовал Джеред, и, похоже, она работала. Отношение к ним постепенно улучшалось, несмотря на немалое беспокойство среди солдат. И Восходящие в общем были симпатичными подростками, хоть и улыбались очень редко.

— Они не самые хорошие, но основные элементы местности указаны, — сказал Роберто, кивая на карты.

Он посмотрел на Ардуция: просто взволнованный ребенок, ужасно робеющий в этой обстановке. Мальчик явно с трудом держал себя в руках. Трудно поверить, что он обладает такой мощью.

— Цардиты вошли в Гестерн к югу от того места, где мы находимся. Они не получают сколько-нибудь значительного снабжения из Атрески — и нам уже удалось захватить часть того, что им отправляли. Судя по данным разведки, они направляются на юг за Киррийскую гавань. Видимо, они идут прямо к Портбриалю. Их будут атаковать всю дорогу, но, если мы правильно оценили их силы — примерно двенадцать тысяч, — то остановить не смогут.

— Значит, призыв не дал ожидаемых результатов, — констатировал Даваров.

— Да, дела плохи. И армия у цардитов больше, чем думали сначала. Но хорошо то, что граница в районе тракта на Киррий еще держится. Она неплохо укреплена, и маршал Мардов явно сыграла здесь свою роль. На западе там горы и надежная оборона до самого порта.

— У нас есть связь с защитниками? — спросил Джеред.

— Нет, — ответил Роберто. — Я не стал рисковать разведчиками. Там бьются не меньше тридцати тысяч цардитов, и если они не знают о нашем приближении, то я не хочу предупреждать их, отдавая им разведчика.

— А разве возможно подойти незаметно? — усомнился Неристус. — Наша колонна на марше — это почти три мили болтающих между собой пехотинцев, храпящих лошадей и дребезжащих повозок. В такое трудно поверить.

— Нет более слепого человека, чем тот, кто не ожидает что-то увидеть.

— Жемчужина мудрости Атрески, Даваров? — поинтересовался Роберто.