Сказка четвертая. Про детей Кощеевых - Алёна Дмитриевна

царевна, а это так или иначе все же накладывает определенные обязательства. Но и дает преимущества. Сейчас они в ее доме, на ее территории. Зря княжна ее сюда принесла. Добраться бы до отцовского кабинета…

Злата попыталась сообразить, что она может сделать. Собрать силы. Ударить по Евдокии и оглушить ее. Накинуть на себя и на Яшу взороотводящий заговор на случай, если здесь есть кто-то еще. А здесь наверняка есть кто-то еще, в одиночку Евдокия бы не смогла с ними справиться. А потом бежать, забрав с собой Яшу.

Нет… Яшу придется оставить, в таком состоянии она не сможет его тащить и так долго держать левитирующие чары не сможет.

Нет… Нельзя оставлять… Нельзя!

Что же делать?..

Нет, это плохой план. Значит, нужен другой. Наложить на Евдокию путы. Приказать ей перенести Яшу в папин кабинет. Там он будет в безопасности. Связаться с папой или самой попытаться дойти до дома через зеркало.

Как лучше?

Решит по дороге до кабинета, а пока что нужно убираться отсюда. Вдох-выдох. Собраться с силами…

— Это и правда твой жених? — спросила Евдокия. — Такой уродливый… Какого он рода? У него много земель? Он хороший воин? Но разве ему не полагается защищать тебя? Что же он не справился? Твой отец должен был лучше выбирать.

Злата снова прикрыла глаза. Вдохнула поглубже Яшин запах: он дарил уверенность. Яков спас ее от ее демонов. Теперь пришла ее очередь его спасать. Не может быть такого, чтобы спасал и защищал все время кто-то один. Когда они выберутся отсюда, она объяснит ему это. А то ведь он наверняка будет корить себя…

Итак, путы.

Вдох.

Злата сосредоточилась, ощутила как бегут по венам ее силы, представила, как они сворачиваются в плотные жгуты, готовые обвить руки и ноги Евдокии, превратив ее в послушную марионетку, и на выдохе направила ее к ним. И…

И ничего не произошло. Сила волной пробежала по венам к пальцам, а потом схлынула обратно, словно наткнулась на волнорез и не смогла преодолеть этот барьер.

Злата взглянула на свои руки, и увидел их: два тонких увитых рунами браслета-обода, обхвативших ее запястья. Они были практически неощутимы. Но она знала, что это.

Магические кандалы.

Боги…

— Как забавна жизнь, — задумчиво протянула Евдокия, с интересом наблюдая за ней. — Знаешь ли ты, что наша царица приказала создать первые магические кандалы в надежде заключить в них твоего отца. Но у нее ничего не вышло. Зато теперь они пригодились для его дочери. Почему я не слышу твои мысли? Это твой отец поставил тебе такие надежные щиты? Расскажи, что ты чувствуешь?

В этом вопросе не было издевки, лишь голое любопытство, но будь у Златы сейчас физические силы, она бы вцепилась княжне в лицо ногтями.

Ужас. Впервые за все время с момента своего пробуждения она испытала дикий, неконтролируемый ужас.

План… План! Ей срочно нужен был другой план!

Яша под ней зашевелился и слабо застонал.

— Злата… Ты как?

— Я не могу колдовать, — выдохнула она и вдруг вспомнила свой давний сон. Тот самый, в котором на троне сидел кто-то чужой, а Навь кричала, а она не могла сотворить простейший заговор.

Что же это…

Яков поморщился и коснулся ладонью ее спины. Наверное, хотел обнять, но сил не хватило.

— Как это жалко, — с неприязнью протянула Евдокия. — Я была удивлена тем, как долго царевич возится со своей девкой, но видимо, это у вас семейное. Может быть, и Кощей в ком души не чает. Девка царевича уверяла, что в тебе.

И рассмеялась.

В этот момент раздался грохот — Злата узнала звук распахнувшихся дверей — и по зале разнесся властный мужской голос.

— Хватит языком трепать. Где Кощей? Почему до сих пор не явился?!

У того, кто шел сейчас по каменным плитам тронного зала, явно были железные подметки на сапогах. Звук шагов, отразившись от стен, оглушил и унесся высь. Кто-то схватил Злату за волосы и рванул вверх. Ее не вырвало чудом. Голова взорвалась новым витком боли. Она повисла в воздухе, заелозив ногами по полу, пытаясь найти точку опоры, и схватилась руками за руки поднявшего ее мужчины. Боль была жуткой. Яша попытался что-то сделать, но тот, кто держал ее, пнул его под ребра.

— Где твой отец? — сквозь зубы спросил мужчина из ее сна, разворачивая ее себе лицом. — Где Кощей? Моя дочь уверяла, что он окажется здесь немедленно, как только узнает, что ты у меня. Где он?!

— Я не знаю, — прохрипела Злата.

Мужчина отшвырнул ее от себя, оставив у себя в руке клок ее волос. Сквозь пелену боли Злата все же сумела разглядеть его и его одежду. Князь, — поняла она. Ростислав.

— Евдокия, — процедил Ростислав, поворачиваясь к дочери. — Я очень надеюсь, что ты ничего не напутала.

Княжна растеряла всю свою заносчивость. Теперь она смотрела исключительно в пол и выглядела очень напуганной.

— Я пересказала все слово в слово, отец.

— Посмотрим, — невесело откликнулся Ростислав и поднялся по ступенькам постамента к трону. — Пока что я вижу тут только какого-то урода и простоволосую девку, которой далеко до царевны. Никому ничего нельзя доверить… Ты! — он снова повернулся к Злате. — Где сокровищница твоего отца?

Перед глазами встали длинные ряды постаментов с артефактами под хрустальными колпаками.

— Я не знаю, — снова выдавила Злата.

— Разумеется, ты не знаешь, — сморщился Ростислав. — Птички только и умеют, что петь, а пользы от вас…

Он остановился совсем рядом с троном и попытался прикоснуться к нему, но тут же отдернул пальцы, и его передернуло, будто ударило током.

— Птицу отправили? — спросил он.

— Как есть, княже, — отозвался кто-то от дверей.

Злата перевела взгляд туда. Там стояли трое мужчин. Один был очень стар, он выглядел абсолютно безучастным и его покачивало из стороны в сторону. Одет он был просто, и Злата пришла к выводу, что он не со двора. А вот форма двух других и их выправка выдали в них дружинников.

— Тогда подождем, — сказал Ростислав.

***

— Клянитесь, что не тронете Юлю! — потребовал Демьян первым делом.

— Прекрати сейчас же, Злата в опасности…

— Клянитесь! — заорал он.

Лицо его исказилось, и Юля впервые увидела его злым и испуганным. Это было неприятно и страшно. И еще страшнее