Сказка четвертая. Про детей Кощеевых - Алёна Дмитриевна

class="p1">Юля знала. И она ей все рассказала.

Домой Юля вернулась с четким ощущением, что теперь все будет хорошо. Свою прогулку с Евдокией она отчего-то толком не помнила, но это было неважно. Она точно знала, что правильно сделала, попросившись к ней в Тридевятый. Это было именно то, что и нужно было сделать, чтобы все наладить. Она безостановочно улыбалась и ничего не могла с этим поделать.

Дома она закрылась в спальне, открыла ноутбук, зашла на какой-то форум для мам и принялась читать статьи о том, как подготовиться к своей первой беременности. Хотелось все сделать правильно.

Демьян пару раз заглядывал к ней. Видел, что она занята, и уходил. Кажется, один раз позвал ее ужинать, но Юля его проигнорировала. У нее были дела поважнее. Но часа через три, когда уже нужно было идти спать, он озабоченно присел рядом с ней на кровати и спросил:

— Юля, все хорошо?

— Конечно! — радостно ответила она и сделал очередную пометку в блокноте. Ей предстояло решить столько вопросов…

— Я рад, что ты повеселела, — улыбнулся Демьян. — Хотя и не думал, что прогулка с Евдокией может вернуть кому-то хорошее настроение… Или это из-за весны? О чем вы с княжной говорили?

Юля пожала плечами. Разве это было важно?

— Ни о чем конкретном.

— Понятно. Ты спать идешь?

— Ага. Еще немного посижу.

— Ладно. А смотри, какую мне мама фотографию прислала. Это она семейные фотоальбомы пересматривала.

И Демьян протянул ей сотовый телефон. Юля послушно взяла его в руку и взглянула на дисплей. На фотографии был запечатлен Демьян лет пятнадцати. Худой подросток с непослушным вихрем черных кудрей. Красивый. Он сидел на стуле перед обеденным столом, а на коленях держал годовалую Злату. Ее было невозможно не узнать: короткие едва ли не красные волосы уже кудрявились и топорщились во все стороны. На соседнем стуле сидел Кощей и кормил дочь с ложечки каким-то пюре.

Юля перестала улыбаться. И тут же ощутила, как неприятно ноют мышцы лица. Она что, улыбалась все это время?

Она внимательнее вгляделась в фото. На нем Демьян с Кощеем все так же кормили маленькую Злату.

У Кощея был родной ребенок.

У него была дочь.

И судя по всему, что она знала и видела, по всему, что рассказал ей Демьян, он очень ее любил…

— Юля, а что ты делаешь? — спросил Демьян, кинув взгляд на экран ноутбука, а потом на записи в блокноте рядом с ней. — Что это?

— Список обследований, которые нам с тобой нужно пройти перед беременностью… — пробормотала Юля и поднесла сотовый ближе к лицу.

У Кощея была дочь.

Демьян сказал, что его воспитали в этой семье как сына.

Их мать выглядела абсолютно расслабленной.

Это с чем-то не сходилось.

С чем?

— Юля… Мне же нельзя…

Да, Демьяну нельзя иметь детей, потому что на нем проклятье, и он не хочет, чтобы оно передалось их детям. Потому что он тоже их любит — даже нерожденных.

Евдокия была не права. В этой семье дети вовсе не расходный материал.

И внезапно в голове щелкнуло.

Она все вспомнила.

Хватанула воздух ртом и перевела на Демьяна полный ужаса взгляд.

— Я ей все рассказала, — выдохнула она.

— Что рассказала? Кому? — нахмурился Демьян.

— Евдокии… Она что-то сделала со мной… Мне показалось, это так правильно… Я рассказала и забыла… Демьян!

Она подпрыгнула на кровати, сметая ноут с колен.

— Демьян! Я ей вообще все рассказала! Про твою семью! Про твоего отца! Про то, где его смерть…

— Что за бред? — прошептал резко побледневший Демьян. — Ты не могла ей рассказать. Ты не знаешь. Никто не знает.

— Я знаю! — возразила Юля, хватая его за руку. Он должен был ей поверить! — Я видела в твоих воспоминаниях! Он сказал: моя смерть всегда при мне, и повернул перстень на мизинце. Демьян!..

Демьян соскочил с кровати и вырвал ладонь из ее пальцев. Пару секунд смотрел на нее неверяще, а потом прищурился, и Юля ощутила знакомый холодок, пробежавший по затылку. Демьян непонятно выругался и дернул ее за руку с кровати.

— Идем! — велел он.

— Куда?

— К отцу. Зеркалом. Немедленно.

***

— Я принял решение, — сказал Кощей, заходя в спальню.

Василиса глянула на его отражение в зеркале трюмо. Он выглядел действительно решившимся на что-то серьезное. Впрочем, с таким видом он как-то сообщил ей, что уже нанял рабочих, и завтра им снесут старую баню и начнут возводить новую. Так что это еще ни о чем не говорило. Но на всякий случай она все равно отложила гребень, которым до этого расчесывала волосы, и повернулась к мужу.

— Какое решение?

— Я официально отстраню Демьяна от трона и признаю наш с ним договор об ученичестве исполненным, — ответил Кощей.

Что ж, это было куда серьезнее бани. И вообще-то это была очень хорошая новость. Только вот больно неожиданная. И за ней ощущалось нечто крайне неприятное.

— Почему ты так решил?

Кощей сел в кресло, сложил ладони в замок и уставился на них. Василиса глухо сглотнула. О чем он опять забыл ей рассказать?

— Он так сильно не приемлет Навь, что рано или поздно она убьет его, — наконец произнес Кощей. — Выпьет все соки. Я не желаю для него такой жизни. Это моя ноша, я выбрал ее сам, и я ошибся, решив, что вправе на кого-то переложить ее. Я не могу купить себе свободу ценой его счастья. Я не думал, что так привяжусь к нему, когда брал его в ученики. Ты была права. Наверное, это боги надо мной опять посмеялись. А вот Демьян не прав: нынче он такой же мой ребенок, как и Злата. Он ничем от нее не отличается. Он мой сын. Я…

Кощей запнулся и не закончил.

— Любишь его, — тихо подсказала Василиса, садясь рядом.

Он кивнул. Василиса обняла его, и он прислонился лбом к ее плечу. И никто из них не заметил, как слабо засветился белый камешек в перстне на мизинце.

— Кош, когда Дем сказал, что он не такой же, как Злата? — спросила Василиса. — Почему? Что случилось?

Кощей отстранился и поднял на нее взгляд. Он смотрел виновато, и вот это уже напугало Василису не на шутку.

— Кош… — начала