Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [только текст] - Татьяна Рожнова

Стоит заметить, что брак Марии Ланской и Павла Вревского во второй раз породнил Наталью Николаевну с родом Вревских. (Напомним, что в первый раз это произошло после того, как старшая сестра П. А. Осиповой — Елизавета Вындомская, стала женой мичмана Якова Ганнибала, двоюродного брата матери Пушкина.)

Помимо того, М. С. Вревская была дочерью двоюродного брата Петра Петровича — Сергея Степановича Ланского, известного деятеля крестьянской реформы. В царствование Николая I он был губернатором во Владимире и Костроме. В 1850 году стал членом Государственного Совета. В 1855 году, при восшествии на престол Александра II, получил ответственный пост министра внутренних дел, на котором ему предстояло помочь новому императору «исцелить Россию от хронических ея болезней».

Матерью Марии Сергеевны Вревской была Варвара Ивановна, урожденная Одоевская, которая доводилась теткой поэту-декабристу Александру Ивановичу Одоевскому[196].

|

Друг Вревского — граф Михаил Дмитриевич Бутурлин, четвероюродный брат Пушкина, писал: «Мария Сергеевна скончалась от родов, оставя сына Сергея. Одновременно с нею в другом этаже того же дома страдальчески умирала от рака ее мать. Щадя считанные дни ее — старшая дочь Анастасия Сергеевна Перфильева решила скрыть от нее кончину сестры Марии. Она утешала мать придуманными известиями, что „Машеньке лучше“, „Машенька просила то-то и то-то сказать Вам“ и т. п., но та сомневалась. — Материнское сердце-вещун…

Грустно было мое свидание с Павлом Александровичем коему улыбнулось семейное счастье для того только, чтобы оставить его безотрадным, нежели он был прежде, хотя в то время (осень 1845 г.) у него оставался еще в живых залог любимой жены… Но и это утешение было отнято: несмотря на тщательный уход и заботу Евфимии Никитичны Вревской (вдовы брата Степана Александровича Вревского) — чудесной, доброй женщины — малютка скончался. Его похоронили рядом с матерью в церкви Св. Троицы на Смоленском кладбище в Петербурге»{866}. Умер младенец 25 января 1846 г.

Наталья Николаевна хорошо знала семью Сергея Ланского и его сестер: Зинаиду, в замужестве Враскую[197], и Ольгу — жену князя В. Ф. Одоевского, в салоне которых она часто бывала вместе с Пушкиным.

|

Об известных всему Петербургу «субботах» князя В. Ф. Одоевского в Мошковом переулке, где он жил до начала 1840-х, современник писал: «В его знаменитом и любопытном кабинете, в котором все русские писатели, от Пушкина до графа Толстого, так часто беседовали, где сидели Глинка и Берлиоз, и все музыканты, и в самом деле все замечательные люди России… все были равны и совершенно дома. С самым мелким чиновником обходились одинаково, как с министром или послом. Прием был одинаково добродушным для всех…»{867}.

Сохранились и воспоминания Вильгельма Ленца, названные им «Приключениями лифляндца в Петербурге» и относящиеся к той поре, когда Наталья Николаевна еще была женою Поэта:

«Однажды вечером, в ноябре 1833 г., я пришел к Одоевскому слишком рано. Княгиня была одна и величественно восседала перед своим самоваром; разговор не клеился. Вдруг — никогда этого не забуду — входит дама, стройная, как пальма, в платье из черного атласа, доходящем до горла (в то время был придворный траур). Это была жена Пушкина, первая красавица того времени. Такого роста, такой осанки я никогда не видывал: когда она появилась, то казалось, что видишь богиню. Благородные, античные черты ее лица напомнили мне Эвтерпу Луврского Музея, с которой я был хорошо знаком. Князь Григорий (Волконский. — Авт.) подошел ко мне, шепнул на ухо: „Не годится слишком на нее засматриваться“»{868}.

Особенно частым было общение Пушкина с В. Ф. Одоевским в период их совместной работы над «Современником» в 1836 г., когда Поэт уже жил в доме Волконской на Мойке, а князь Одоевский, еще с 1826 г., женившись на Ольге Степановне Ланской, жил рядом, в Мошковом переулке, в доме тестя, «на чердаке», как называл его квартиру П. А. Плетнев.

Там же, у Одоевских, в числе прочих приглашенных, 31 декабря 1835 г. собрались гости: супруги Пушкины, баснописец И. А. Крылов[198] и многие другие светские приятели и друзья князя, встречавшие Новый 1836 год, последний год жизни Поэта.

Впоследствии там, в Мошковом переулке, В. Ф. Одоевский написал после смерти Александра Сергеевича известный некролог…

Несколькими годами ранее, в январе 1830 г., когда 17-летняя Натали Гончарова только стала выезжать в свет, в московском доме (ныне — Тверская, 13), в доме генерал-губернатора князя Д. В. Голицына (1771–1844), родного брата матери Ольги Ферзен, она участвовала в «живых картинах», чем, по словам Надежды Михайловны Еропкиной, двоюродной сестры П. В. Нащокина, «вызвала всеобщее восхищение и место первой красавицы Москвы осталось за нею». По словам же А. Я. Булгакова, «маленькая Гончарова, в роли сестры Дидоны, была восхитительна». Июльский номер «Московского телеграфа» за 1830 г. сообщал: «Московские любители изящных искусств припомнят, что в числе живых картин, представленных нынешней зимою у князя Д. В. Голицына была и Геренова Дидона. Карфагенскую царицу представляла М. А. Ушакова; Энея и Аскания князь А. С. Долгорукий и А. С. Ланской; сестру Дидоны Наталья Николаевна Гончарова»{869}.

Упоминаемый А. С. Ланской был не кто иной, как один из братьев Марии Сергеевны Ланской — Александр Сергеевич.

Как видно, случайное касание Натали Гончаровой рода Ланских произошло еще в юности. И это странное предначертание судьбы каким-то чудом вело ее через радости и печали избранницы Пушкина, чтобы свершиться уже в другое время и в другой жизни, ставшей впоследствии известной как жизнь Натальи Николаевны Ланской.

|

* * *

Многие пытались примерить на себя фрак Пушкина. Зная, что тень его продолжала идти рядом с Натальей Николаевной, спешили встроиться в эту тень, чтобы, уйдя от сравнения, занять его место. Но сияние Пушкина, его внутреннее солнце только ярче высвечивало несовершенство очередного претендента на место рядом с его вдовою.

Ей предлагали богатство, не думая о ее детях; прося руки, не хотели знать о том, что происходило в ее душе. В итоге место Пушкина в сердце Натальи Николаевны (как, впрочем, и его место в русской литературе) не смог занять никто.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});