Социализм. История благих намерений - Александр Монович Станкевичюс

стране в конце XX в.

После Сталина началось массовое жилищное строительство, практически не ведшееся при «вожде народов». С одной стороны, ситуация с жильем была катастрофическая. С другой стороны, план по вводу новых квадратных метров, как нарочно, не выполнялся: «Из писем и заявлений трудящихся видно, что жилищный вопрос в ряде промышленных городов и рабочих поселков продолжает оставаться острым. Многие кадровые рабочие и специалисты проживают в крайне неблагоустроенных для жилья квартирах, ютятся в подвалах и даже в землянках, многие живут на частных квартирах, платят за использование жилой площади по 200–300 руб. в месяц при заработке в 400–700 руб. В связи с этим считаем необходимым заметить, что, по данным ЦСУ, жилищное строительство в текущем году в ряде крупных промышленных городов и областей идет весьма плохо. Например, за 9 месяцев 1956 г. общий план жилищного строительства по областям и городам РСФСР выполнен всего на 44 % (годовой план 14600 тыс. кв. метров, введено в эксплуатацию 6416 тыс. кв. метров). Наиболее плохо идет жилищное строительство в г. Москве, где план жилищного строительства за 9 месяцев выполнен лишь на 35 %; в г. Ленинграде – на 38 %; в г. Куйбышеве – на 28 %; в г. Саратове – на 21 %» [260].

Как уже говорилось, военные производства при преемниках Сталина были заняты выпуском гражданской продукции – явление, надо сказать, характерное именно для социалистической экономики и в какой-то степени напоминающее нам, как сильно социализм не любит разделения труда. Запускали в производство бытовые приборы и автомобили. Присутствовала даже некая попытка создать «советскую мечту» по аналогии с американской – потребительство перестало быть чем-то чуждым советскому человеку, о чем говорила и реклама товаров народного потребления, получившая распространение в то время. Разумеется, социалистическое руководство стремилось использовать рост уровня жизни как демонстрацию истинности социализма. К 1970-м гг. прошло уже достаточно много времени, чтобы свести на нет такие оправдания, как мировая война (в которой не меньше пострадала остальная Европа) или враждебное капиталистическое окружение (социалистический лагерь в то время был даже больше «капиталистического»). Тем более несколькими годами ранее СССР запустил человека в космос и конкурировал с США в таких отраслях, как космическая и авиационная. А значит, в итоге до сравнения с «капиталистическими» державами и уровня жизни тоже дошло. Это было закономерно, ведь после Второй мировой войны речи о продолжении мировой революции и быть не могло, а значит, оставалось только вступать в соревнование социально-экономических систем и на деле доказывать, что именно при социализме человеку живется лучше.

Но пропаганда пропагандой – проверить истинность информации об отстающем Западе простые жители СССР не могли, – а реальность была иной. За красивым фасадом скрывалось отставание богатой ресурсами и населением страны от всех «капиталистических» стран. Обеспеченность населения бытовой техникой была мизерной. Возьмем, например, такой важный бытовой прибор для дома, как холодильник. Хотя производство холодильников в СССР началось еще в 1930-е гг., в 1960 г. только у 4 семей из 100 был дома холодильник. В 1970 г. лишь 43 советские городские семьи из 100 могли похвастаться холодильником в квартире и 13 из 100 сельских семей имели его в своем доме [128]. В 1962 г. в США холодильники имели 98,3 % семей, а в Италии – 20 %, в СССР – 5,3 %; в 1972 г. в США -99,9 %, в Италия – 85 %, в СССР – 34,5 % [107]. По обеспечению граждан холодильниками американский уровень был достигнут только к концу 1980-х гг., уже на исходе социалистического проекта – само собой, к тому моменту на Западе у некоторых семей этих агрегатов было по несколько единиц на семью. Что весьма характерно, отсутствие холодильников у большинства населения вовсе не означало отсутствия технической возможности советской промышленности произвести столько приборов, сколько необходимо для всех. Дело не в дефиците, а в цене, которая была не рыночной, а устанавливалась в плановом порядке. Советские холодильники были очень дороги для советских граждан, и причиной тому был очень высокий налог с оборота холодильников. Так, себестоимость холодильника ЗИЛ 240 л в 1965 г. составляла всего 95 руб. 60 коп. при розничной цене в 310 руб. – 67,7 % цены уходило в казну государства [336].

С остальной бытовой техникой было не лучше. Когда телевидение в середине XX в. завоевывало мир, создавались кинокартины, ставшие впоследствии классикой, журналисты рассказывали о новых событиях, почти моментально донося их до многомиллионной аудитории зрителей, в СССР в 1965 г. этот прибор имели лишь 24 % семей. К 1975 г. их число выросло до 74 % [35, с. 269]. Для сравнения: в США уже к 1955 г. 85 % американских граждан имели телевизор, а в 1962 г. – 98 % [126]. При этом СССР собственные телевизоры начал производить еще в 1949 г.

Другой бытовой прибор – стиральная машина – также оставался долгое время пределом мечтаний советской домохозяйки, хотя курс социалистического государства на эмансипацию женщины, казалось бы, должен был поддерживаться соответствующими материально-техническими усилиями. Зато в США производство стиральных машин стало массовым еще в первой четверти XX столетия. К 1920 г. стиральные машины выпускались более 1300 компаниями, а к 1935 г. во всей стране было свыше 1,4 млн единиц этой техники при средней стоимости в 60 долларов [146] и средней зарплате в 115 долларов [432]. В СССР в то же время наличие собственной стиральной машины было привилегией представительниц номенклатуры и богатой советской интеллигенции. Лишь в конце 1950-х стали производить более-менее доступные модели, и, что характерно, советская реклама тех времен содержала такую подпись: «Пусть будет закрыта дорога к корыту». То есть древнее корыто все еще сохранялось в домах, в то время как Гагарин покорял космос. Но и в 1965 г. лишь 21 % советских семей имели дома стиральную машину. В 1975 г. этот показатель вырос до 65 %, таким образом у корыта оставалась еще добрая треть граждан социалистического государства [35, с. 269].

Так же неудовлетворительно все обстояло с автомобилизацией. В 1965 г. на 1000 советских жителей было всего 4 легковых автомобиля, а в 1975 г. – 16. В США на 1975 г. тот же самый показатель составлял более 500 автомобилей, в Западной Европе – более 250. Весь парк легковых гражданских машин на 1976 г. в СССР составлял всего 3,6 млн единиц. Ежегодное производство легковых автомобилей было крайне скромным. Например, в 1968 г. было выпущено всего 280 тыс. единиц, а вместе с грузовыми и автобусами – 800 тыс.

В социалистической ГДР годом ранее выпустили 134 тыс. машин всех типов, в Чехословакии – 133 тыс. Для сравнения: в США в 1967 г. было выпущено более 9 млн машин, из них 7,4 млн легковых; в ФРГ – 2,48 млн, из них 2,3 млн легковых; в Италии – 1,54 млн, из них 1,43 млн легковых. Таким образом, «капиталистические»[31] страны производили автомобили всех типов с колоссальным отрывом от стран