Реальность сердца - Татьяна Апраксина

Теперь она мучительно пыталась вспомнить подходящую траву, но ничего на ум не приходило. Значит, придется терпеть, благо, что до страданий юной Мариулы, двоюродной племянницы господина барона, ей было еще далеко — та по пять раз в день падала в обморок, в остальное время ползала от стенки к стенке, правда, когда супруг уезжал на охоту, тяготы беременности уже переставали казаться Мариуле нестерпимыми вплоть до его возвращения. Керо вообще казалось, что пробудь молодой супруг в отдалении от замка еще месяца три-четыре, так Мариула и вовсе расцветет… От Мерского тракта на юго-запад шла вполне пристойная дорога. Если уж купеческие караваны по ней спокойно ехали, то и у всадницы забот возникнуть не могло. Не считая необходимости купить вторую лошадь, нанять охрану и успеть на цветущие берега Виены за седмицу. Поначалу Керо хотела пристать к паломникам, но поняла, что они будут тащиться если не девятину, так полдевятины.

В небольшой городок, называвшийся Агрея, Керо въехала к обеду. Уже на воротах она оценила первые неудобства путешествия без спутника: стража, спокойно пропустившая и купцов, и крестьян, и десяток солдат из свиты какого-то местного владетеля, принялась допытываться, куда едет благородная дама и почему она едет в одиночку. Керо отделалась двумя сеоринами вместо одного и испорченным настроением. Тем более, что, судя по виду, городишко не стоил двух монет за несравненную честь проехаться по его улицам с плохонькими деревянными мостовыми, белеными одноэтажными домиками под красной черепицей и одинокой колокольней, торчавшей точно перст на лбу. К счастью, рынок здесь был — прямо на городской площади, — а два хмыря, один наглее другого, торговали лошадьми. Керо опечалилась, еще только подойдя к конным рядам. На одних лошадях можно было пахать, на других могли ездить приказчики, а вот для нее ничего достойного не нашлось. Рыжий торговец вскоре понял, что выдать кобылу, ровесницу Керо, за резвую трехлетку не удастся и увял, второй же, напротив, взбодрился и принялся сватать покупательнице ленивого чалого мерина, расписывая его так, словно это был породистый агайрец. Вот только чужую шкуру надел зачем-то. Развлечения ради. Путешественница с тоской вспомнила конюшни герцога Гоэллона, где подобного «рысака» не взяли бы и в водовозы, вздохнула и отправилась в ближайший трактир. После щедрого заказа и еще более щедрой платы трактирщик весьма любезно воспринял приглашение заезжей дамы и уселся за ее стол. В отличие от большинства столичных собратьев по ремеслу этот не был ни пузат, ни слегка чумаз, да и передника он не носил. Скорее уж, походил на портного или куафера — завитые кольцами волосы, щегольской кафтан из неплохого синего полубархата; надо понимать, здесь огандские ткани стоили куда дешевле, чем в столице. Завитому трактирщику было лет тридцать, а выглядел он еще моложе — высокий, подтянутый, с гладко выбритым лицом. Должно быть, бастард кого-то из владетелей…

— Скажите-ка, мэтр Массо, — да, точно, еще и признанный бастард. — Можно ли здесь нанять пару охранников… таких, чтобы не лишиться головы или имущества под ближайшим кустом? Красавец-трактирщик задумался, пристально глядя на посетительницу. На колени Керо прыгнул местный кот — роскошный лохматый зверь с пышными бакенбардами. Она погладила его, почесала за рваным ухом с чудом уцелевшей кисточкой. Кот мяукнул, поставил лапы на плечи и принялся обнюхивать ее лицо. Колючие длинные усы были наполовину обломаны, морду украшал десяток шрамов, и среди них — парочка свежих. В общем, всем котам был кот, сказочный и легендарный. Должно быть, любовник всех окрестных кошек и отец многочисленного потомства.

— Если вы готовы переплатить вдвое, — сказал наконец мэтр Массо.

— Отчего же так?

— Им придется заплатить неустойку купцам.

— Хорошо, — кивнула Керо. — Зовите ваших достойных охранников. Первый понравился нанимательнице с первого взгляда. Лет тридцати восьми или сорока, крепко сбитый, обманчиво неторопливый, с простым невыразительным лицом. Чем-то он походил на Бернара Кадоля — такой же сдержанный и надежный. Второй показался изрядным недоразумением: ростом с тринадцатилетнего мальчишку, щуплый, с неприятным лицом слабоумного или болезненного ребенка. Лобастый, со скошенным подбородком, одутловатые щеки почти закрывают узкие глазки. Второго нанимать отчаянно не хотелось — уж не разыграл ли ее мэтр Массо, пригласив местного дурачка?

— Если госпожа сомневается, — сказал недомерок, почуяв недоверие, — мы готовы подтвердить свои умения, как положено.

Керо вопросительно взглянула на трактирщика, и тот объяснил, что это означает поединок, на затупленном или боевом оружии; но если на боевом, то придется внести полтора десятка монет на случай гибели одного из бойцов. Госпожа Далорн, как представилась она здесь, опустив заведомо известную каждому в Собране фамилию отца, поморщилась, но согласилась. Ей хотелось знать, кого она берет с собой. Быстрый разговор, в котором недомерок и Массо бурно жестикулировали, казался неразборчивым, словно половина слов была незнакома. Среди них мелькнуло брошенное высоким «васта!»; Керо передернулась. При чем тут фамилия, под которой был известен раньше племянник герцога Гоэллона? Охранники не слишком удивились, что заезжая дамочка желает увидеть поединок на боевом оружии. Нанимательницу вежливо пригласили выйти во двор, чтобы наблюдать за представлением. Оба удалились и вернулись минут десять спустя. Старший нес обычный меч-бастард, младший — нечто, Керо незнакомое. Должно быть, это могло считаться саблей, только вот она расширялась к острию едва ли не втрое. Госпожа Далорн отсчитала трактирщику положенное количество монет и уселась в любезно вынесенное для нее старое скрипучее кресло. Мэтр Массо стоял рядом, надо понимать, собирался разъяснять даме подробности поединка. Женщина уныло подняла глаза к безоблачному светло-золотистому небу, потом сунула трактирщику оловянный кубок.

— Вина. Разбавленного. Избавиться от мэтра не удалось, он немедленно перепоручил заказ трактирному мальчишке, а сам остался, едва ли не приплясывая на месте от возбуждения. Похоже, что предыдущий бой интересовал его куда больше, чем нанимательницу. Недомерок привстал на цыпочки, потянулся, потом взмахнул своим чудным оружием. Керо показалось, что в следующий раз его попросту унесет следом за саблей, уж больно много она весила, и больно хлипким казался боец. Но когда двое сошлись в поединке, она поняла, насколько была несправедлива к невысокому: странная тяжелая сабля со свистом выписывала в воздухе петли, и, наверное, казалась ее владельцу не тяжелее перышка. Складный боец, похожий на Бернара, тоже был хорош. Он не подпускал нападающего на расстояние удара, и понять его было несложно: один удар — и останешься без руки. Оба двигались слаженно, должно быть, далеко не в первый раз удовлетворяли капризам нанимателей, но сражались по-настоящему, азартно; конечно, без того злого азарта, что вспыхивает между соперниками в настоящем бою, но вовсе не играли. Они не действовали напоказ, не стремились впечатлить свидетелей. Обоих интересовал только выигрыш, и, наверное, сама схватка. Наблюдая за поединком, Керо поняла довольно многое: эти двое давно знакомы между собой, их связывает не только общее дело, но и старая дружба, однако ж, приправленная легким оттенком соперничества. Вероятно, они были ровесниками или тот, что походил на Бернара, был от силы лет на пять старше низкорослого.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});