Дар Древнего короля - Рона Аск

когда так и не смог меня поймать.

Но ученица Клавриса не сдвинулась с места. Она продолжала стоять и смотреть на меня огромными от страха глазами.

Понятно… Грас никогда не убивала.

Скорее всего, Клаврис подобрал ее с улицы, а не среди ловцов, поэтому ей было тяжело лишить меня жизни.

– Грас! – прикрикнул Лив.

– Нет, Лив, – задрожали уголки ее губ. – Это неправильно!

Он остановился и стрельнул в нее злобным взглядом:

– Ты совсем дура? Представляешь, что с нами будет, если эта девка сболтнет о том, что мы пытались ее прикончить? Как поступит с тобой Клаврис?!

Услышав имя наставника, Грасдис с опаской огляделась, будто кого-то поискала. А я закусила губу, чуть не обозвав Ливиона крепкими словами за такую гадкую манипуляцию. Вместо этого попыталась придумать, как убежать или победить, пока он снова отвлекся. Но, учитывая мое физическое состояние, ни один из вариантов не казался надежным.

– Грас, давай! – потребовал Лив.

Ученица Клавриса вздрогнула и посмотрела сначала на него, а потом на меня. В ее долгом и растерянном взгляде читался немой вопрос, в ответ на который я еле заметно качнула головой.

– Нет! – тут же ответила она. – Ты знаешь правила Обители: «Смерть – плата за смерть». Я не хочу, чтобы меня из-за нее казнили.

– Тупая, никчемная… – Ливион сплюнул на землю. – Ну и стой! Сам справлюсь!

Он вновь атаковал.

– Лив, одума… – преградила ему путь Грас, когда я начала уклоняться, и удар ноги, который предназначался мне, угодил в нее.

Задев мое плечо, девушка отлетела в ограду, которая вновь устрашающе застонала, но все же выдержала напор. Грас беспомощно повисла на ней, пытаясь выровнять дыхание, а Лив, разразившись отборной бранью, снова напал и попытался меня схватить. Думать времени не было, поэтому мое тело решило все на рефлексах. Я перехватила руку Ливиона и, используя его же ускорение, перекинула через себя. Было тяжело, больно, но мне удалось, и Лив полетел прямиком в Грасдис.

Под весом двоих людей ограда пронзительно затрещала и сломалась, а ребята упали за ее пределы. Я испуганно воскликнула и потянулась за ними, но схватить не успела.

Тишину аллеи пронзил нечеловеческий крик.

Купол, защищающий храм, зашелся оранжево-красной рябью. Попавшие в него Грас и Лив стали корчиться от боли, а от их тел пошел сизый дым, и по одежде забегали первые язычки пламени. Кожа ребят начала покрываться уродливыми пузырями, которые лопались и вновь набухали.

Если Грас лежала навзничь, то Лив стоял, будто ему что-то мешало упасть. Поддавшись порыву, я бросилась спасать его первым. Ведь парень был близко – нужно всего лишь руку протянуть и схватить.

Совершенно не думая о себе, я пересекла запретную границу. И да! Смогла достать до Ливиона ценой собственной боли. По телу побежали горячие разряды. Они собирались в груди, будто желали испепелить само сердце, но замирали, так до него и не дойдя. Что-то им помешало, и внутри меня началась борьба сил, которая доставляла еще больше боли, чем пламя купола.

Я закричала. Лишь на остаточной мысли схватила Ливиона и выдернула его обратно за пределы опасного места. А выпустив, увидела на своих руках куски чужой плоти. На предплечье, за которое я держала Ливиона, отслоилась кожа и появился кровоточащий отпечаток моей ладони. Я же хоть и чувствовала боль, но осталась невредимой. Ни намека на волдыри, ожоги или покраснения.

Похоже, защита храма действовала на меня иначе, и куполу требовалось больше времени, чтобы превратить мое тело в пепел. Хорошо, если так… Иначе лежать мне вместе с Грасдис, которая перестала кричать и зашлась страшными булькающими звуками, когда я кинулась следом за ней.

Я нырнула в красно-оранжевое марево купола. Не полностью, а лишь наполовину. Боль оказалась такой сильной, что меня потянуло к земле. Я согнулась, припав на одно колено, и попыталась достать до Грасдис, которая была ненамного дальше Ливиона и уже не шевелилась – лишь слабо подергивалась. Но через мгновение снова пронзительно закричала, вселив в меня надежду, что ее еще можно спасти. Однако, когда между нами осталось не больше дюйма, меня схватили за талию и дернули обратно.

Душераздирающий вопль резко прекратился. Я начала вырываться из удерживающих меня рук, чтобы вновь попытаться вытащить Грасдис. Ведь я могла! Был шанс! Но мне не позволили освободиться. Не пустили, стиснули сильнее и прижали к земле. А когда я снова смогла думать, поняла: Грасдис уже давно замолчала. Ее кожа почернела, одежду поглотили языки пламени, а тот полный боли и страдания крик оказался моим.

Тишина аллеи обрушилась на землю мертвецким холодом, сквозь который слышалось болезненное хриплое дыхание Ливиона и спокойное того, кто вытащил меня из-под купола.

– З…Змей? – надломленно произнесла я и ощутила, как задрожали мои губы, а глаза наполнились влагой. – Я не хотела… Я не… Я пыталась ее спасти. Змей…

Однако слезы быстро высохли, стоило услышать чужой, подобный замерзшей ранним утром осенней измороси, голос:

– Я не Змей.

Клаврис…

Глава 25

Ливион не кричал, когда Биг и Маврик его поднимали. И даже не стонал, когда они понесли его к алхимедикам, – только хрипло и прерывисто дышал. На голове его появились проплешины, а уцелевшие локоны медового цвета торчали неровными клочками. Кожа взбугрилась, и стоило ее коснуться – она отслаивалась, оставляя уродливые раны. Сколько Лив потерял крови – подумать страшно. Никто не верил, что он выживет. Но поговаривали, будто дворцовые доктора творили и не такие чудеса.

Я стояла на коленях перед старшими асигнаторами, Иригосом и Клаврисом, на той самой площадке, где проходила Игра. Нас окружили плотным кольцом асигнаторы и ученики, на чьих лицах читались разные чувства, начиная с осуждения и заканчивая состраданием. Кто-то думал, я намеренно швырнула Грас и Лива под купол, а когда заметила Клавриса, ринулась их спасать, чтобы выставить все как несчастный случай. Но были и те, кто верил в мою невиновность. И знали: я бы не посмела намеренно ранить или убить учеников Обители.

Например, Форс. Он, как и Змей, не скрывал негодования: сжимал и разжимал огромные кулачищи и неотрывно следил за старшими.

Все ждали возвращения Маврика и начала суда, пока я стояла с опущенной головой, прячась за волосами от чужих взглядов. И если с толпой зевак это помогало, то пронзительный взор Клавриса проник бы и через тысячу стен. В нем не было осуждения или ненависти. Даже желания убить, чтобы отомстить за Грас. Только лед, в который старший асигнатор старательно меня заковывал, чтобы потом безжалостно расколоть. Без попытки получить удовольствие. Без стремления к возмездию. Просто потому что хотел.

– Вы не можете ее