Дорога неровная - Евгения Изюмова

В назначенный день у Александры нервы были напряжены так, что вздрагивала от любого шороха за дверями. Изгомовы сидели у накрытого стола, уставленного закусками, смотрели на огромный, изготовленный по заказу, торт. Виталий все порывался открыть бутылку заграничного вина, горделиво стоявшую в центре стола, но Александра упросила его подождать, загадочно улыбаясь, но в душе затаился страх: она уже ругала себя и страстно желала, чтобы «она» не пришла. Александра всегда предпочитала, хоть горькую, но - правду, неопределенности положения терпеть не могла, но хорошо, если ее подозрения беспочвенны, а если нет? Ей уже не хотелось узнать правду. Как жить с человеком, который предпочел другую женщину? И от этого сердце Александры, казалось, разрывалось на кусочки.

Звонок в дверь был нерешительный. И девушка на пороге - растерянная, с огромными глазами, с таким лицом, будто ожидала удара. Виталий, увидев её, остолбенел, и весь вечер, пока сидели за столом, изумленно молчал. Зато Александра через силу шутила, старший сын показывал свои марки, книги, младший - подарки. Гостья тоже веселилась: или не виновата ни в чем, или самообладание имеет отменное. У Александры отлегло от сердца: напрасны все её страхи, гостья - всего лишь сослуживица мужа…

Виталий ночью был необыкновенно нежен, и Александра окончательно успокоилась. Однако утром муж сказал:

- Я задержусь.

- Почему? - Александра спросила просто так, ни в чём его уже не подозревая.

- В кино пойду.

- Один, без меня? - улыбнулась ласково, поворошила его густые волосы.

- Не один! - он ответил резко, не смотря жене в глаза.

Гнев и боль забушевали в душе Александры: выходит, всё-таки есть у него другая! Но смолчала. Бродила весь день как потерявшая нужную вещь, забрала Павлика из детского сада, долго потом ходила с ним по магазинам, страшась прийти домой, не зная, дома муж или нет. Едва вошла в квартиру, переоделась и принялась готовить ужин, вернулся Виталий. Молча достал из холодильника недопитую накануне бутылку вина, налил полный стакан, выпил залпом.

- Виталь, что с тобой? - спросила Александра, боясь даже подумать, почему он такой озлобленный.

- Ты добилась своего! Она отказалась от меня, она хочет уехать! - на лице Виталия было такое отчаяние, что Александра, забыв о себе, задохнулась от нежности и жалости к мужу.

- Виталик, бедный ты мой, это «она» была вчера? - Александра прижала голову мужа к груди, а тот заплакал навзрыд. Из глаз Александры тоже хлынули слезы. Она гладила мужа по голове, успокаивая, как ребёнка, и шептала. - Что же ты натворил, Виталька, глупый ты мой…

- Я люблю её, я жить без неё не могу… - всхлипывал Виталий. - А она сказала: оставляю тебя семье…

- Вот и хорошо, вот и славно… - гладила она мужа по голове, радуясь, что не будет скандала. - Успокойся, всё будет прекрасно, мы всё перетерпим, Виталик, переживём, ведь у нас отличные мальчишки. Она молодец, всё поняла…

Виталий вырвал голову из рук жены и грохнул с размаха стакан о пол. Осколки брызнули в разные стороны, и один больно уколол ногу Александры:

- Видишь, разбился? Попробуй - склей! Не получится! Вот и у нас - не склеишь! Ты погубила моё счастье, что ты ей сказала?! - он был в таком бешенстве, что мог и ударить Александру. В его глазах светилась столь лютая ненависть, что женщина отшатнулась от него: Боже, да её ли это муж?

Кровь бросилась в лицо Александре, сами собой стиснулись кулаки. Счастье? Она погубила его счастье? А о том, что губит Александрино счастье и хочет сделать нерадостным будущее детей - об этом он думает? Но умение держать себя в руках помогло Александре и на сей раз: она, глубоко вздохнув, ответила:

- Сказала, что наш папа почему-то собирается уезжать. А она ответила, что ничего про это не знает, что это - наше семейное дело. Да, Виталий, это наше семейное дело. Мы его решим вместе, да? - она с надеждой посмотрела на мужа, ожидая его согласия, но Виталий жёстко произнес:

- Я уеду!

- А дети, Виталий, что я им скажу?

- Что я умер!

- Ты сошёл с ума! Ты жив, они достаточно большие, чтобы понять: жив отец или нет. Ты подумал о них? Выходит, ты можешь переживать, а они - нет? - минуту назад она готова была стать его рабыней, если бы он сказал, что не уйдёт из семьи, но его жестокий ответ спас от унижения. Нет, только борьба. С ним же за него же. За своё счастье. За счастье детей. Он же не глупый, он должен понять, что собирается совершить подлость по отношению к ней и сыновьям, которых, казалось, без памяти любил. Неужели новая любовь для него важнее? Неужели так сильна? И она сказала. - Ну, хорошо. Если ты её так любишь, то уходи сейчас же, немедленно: рвать, так рвать сразу.

Виталий посмотрел на жену удивленно:

- Куда я сейчас пойду? Жить-то негде, она в общежитии живёт, а за квартиру платить - половина моей зарплаты уйдёт, да алименты тебе…

«Господи! - изумилась Александра. - Да любит ли он её на самом деле? Может, нервы потрепать мне хочет? Так начал рьяно доказывать, что любит, что она - его счастье, а когда предложила ему сейчас же уйти, он и протрезвел. Видно, в шалаше-то жить не хочет, хоть и с милой… Выходит, не всё потеряно, может, образумится, ну, не дурак же он!»

«В нашем доме тишина, вновь у нас скандал, ты ошибки не признал, хоть и виноват…»

Шесть месяцев, показавшиеся годами, прошли в сплошной боли. Александра не могла поверить в то, что Виталий и впрямь любит другую, уж слишком всё у него было фальшиво: клялся в любви к разлучнице, а сам ночами приходил в детскую комнату, куда перебралась Александра после разрыва, брал жену на руки и уносил к себе. Причем, готовился к тому заранее: добровольно брался за уборку квартиры, готовил ужин к её приходу. Он по-прежнему желал её, близость с женой его радовала. И Александра была в страшном смятении: как вести себя с ним? По её разумению невозможно было любить одну, а постель с такой же радостью делить с другой. «Господи, да любит ли он Татьяну?» - не давала покоя мысль. Вероятно, мужик только «мозги ей канифолит», а любовью с его стороны и не пахнет. Она помогла Татьяне уехать, думая, что тем поможет себе. Но Татьяна, опомнившись, что вернулась в отчий дом ни женой, ни девушкой, начала писать Виталию слёзные письма, в которых вспоминала о их встречах, их любви. Письма ему передавала подруга Татьяны. Получив письмо, Виталий являлся домой озлобленным, несколько раз пытался избить жену, потому что над ним, похудевшим, страдающим, начали посмеиваться мужики в цехе. Они тоже знали о его связи с Татьяной, как и соседи по дому, но относились к этому легко, по-мужски, сами ведь тоже не раз изменяли женам, семей, однако, не бросали. А этот - чокнутый какой-то: из рук всё валится, похудел, зарос, бреется кое-как, некоторые к тому же знали Александру и считали, что Изгомов - дурень, если меняет её на другую.

Новость долетела и до его дворовых приятелей: сменщик Виталия жил в соседнем доме. И они начали досаждать Виталию уговорами. Едва уехала жена в университет, к нему каждый вечер являлся то один, то другой дружок, и всяк говорил, что Сашка - молодец, она ни на одного мужика не смотрит, потому что любит Виталия, аж завидно, как любит… И кто знает, может, как раз эти уговоры склонили Виталия к решению всё-таки уехать. А решение, конечно, далось нелегко: почернел, постарел, сидел дома мрачный и озлобленный, потому что хоть вслух не произносили приятели, а так и слышалось: «Придурок ты, Изгомов, чего тебе ещё надо? Обработал девку, и радуйся, а жену и детей негоже бросать». Маялся, наверное, и потому, что не хотел брать на себя ответственность за развал семьи, пока измученная Александра, не выдержав, сказала мужу:

- Виталий, хватит друг другу душу травить, уезжай ты ради Бога к ней, а меня оставь в покое. Мне надо экзамены сдавать, дипломную работу писать, а я только и думаю, как тебе угодить, да уговорить, чтобы перестал дурить. Ты или уезжай, или прекращай фордыбачить, да живи нормально, без выкрутасов, потому что, думаю, ты можешь со своей любовью справиться, видно, не такая уж она и крепкая, ведь и мной до сих пор доволен.

Виталий уехал, но через неделю вернулся обратно с письмом Татьяны к Александре, в котором разлучница писала: «Мы решили, что Виталик должен хотя бы полгода ещё пожить в семье, подумать, и уж если невыносимо ему там будет, то мы сойдемся». У Александры от гнева в глазах помутилось: мерзавка даёт на полгода ей в аренду собственного мужа!

Но Виталий эти полгода не выдержал. Он и вернулся не потому, что надо подумать - для себя он давно уже всё решил - а потому, что не готовы были родные Татьяны принять зятем человека, который умчался от семьи, даже не разведясь с прежней женой. Впрочем, узнав правду о похождениях дочери, мать её просто сказала: «Ты уже взрослая, сама решай». Вот Татьяна и решила позвать Виталия обратно. И тот понял, что, хотя и настроены пока её родные против него, однако уже готовы принять, значит, можно и уехать от семьи.