Гарри Поттер и темный блеск - alexz105

Сейчас Гарольда интересовал только то, что случилось с третьей группой. Раз гоблины оказались здесь, то и она должна быть неподалеку. Конечно, масса у магов больше и их могло просто не переместить, как положено. Но что тогда? Расщеп? С этим они справятся. Расщеп — не рана. И если его сразу блокировать, то он не опасен. А вот если они сунулись на территорию парка, то могли попасть под взрыв этой эльфийской пакости. Или, не дай Мерлин, Упиванцы на них напоролись? Что они, трое, могли сделать? Надежда лишь на опыт и благоразумие Люпина и Макгонагал. И зачем он втравил их? Знать бы заранее.

Облет и осмотр периметра ничего не дал. Неужели, погибли? Гарольд уже распсиховался не на шутку. И вдруг его сознания коснулся призыв:

«На помощь! Гарольд! На помощь! Меня выдирает, не удержаться! На помощь!»

«Где ты? Гарри? В Хогвартсе? Держись я скоро! Сейчас аппарирую!»

«Нет! Стой! Мы в лесу! Где–то недалеко от тебя! Гермиона без сознания, а меня выдирает из блока. Я не могу удержаться! Она погибнет! Помоги! Помоги!!!»

Гарольд резко крутанулся, держа палочки в положении поиска. Кажется, туда. Резкий набор скорости отбросил непокорную шевелюру волос на затылок и сжал ее в хвост. Вот они! Неприметная полянка. Неохватный вяз. Три фигуры в мантиях хлопочут вокруг четвертой, бессильно распластавшейся под деревом. Посадка получилась жесткой. Гарольд с лета перешел на бег и, не рассчитав скорость, налетел на вяз, набив на лбу здоровую шишку.

— Что с ней? — он, даже не дотрагиваясь, раздвинул магов и впился взглядом в девушку.

Макгонагал с искаженным лицом держала Гермиону за руку. Люпин стоял на коленях, безнадежно опустив руки, а Тонкс шарила по карманам, из которых вперемешку сыпались целые и разбитые пузырьки с зельями.

— Портал взорвался, — глухо ответил Ремус, — нас раскидало по сторонам. И больше всего не повезло ей. Она попала в ствол дерева. Объемное слияние. Мы извлекли ее оттуда, но спасти ее уже нельзя. У нее повреждения по всему телу. Она умерла…

— Нет еще, — с отчаянием простонала Макгонагал, — сердце трепещет, но мы ничего не можем сделать. Даже целители Мунго бессильны в таких случаях!

Гарольд тупо смотрел на бледную до синевы Гермиону. Ничего не говорило о том, что внутри ее тела еще теплится жизнь. Она уходила. И вместе с ней уходил его Гарри. Часть его души. Часть его самого.

Сбоку высунулась Тонкс и выбросила вперед руку с пузырьком, чуть не выбив глаз Люпину:

— Может, Восстанавливающее? — чуть не плача крикнула она.

Гарольд с размаху хлопнул себя ладонью по лбу:

— Ё–ё–ёб! — он выхватил из кармана реторту с жидкостью рубинового цвета. — Это Эликсир Жизни! Скорее! Как его применить?

Вытаращенные глаза и открытые рты были ему ответом.

— Тольку от вас, профессора и вояки! — с отвращением рявкнул он, и одним махом оборвал рукав мантии с плеча Гермионы. Пробка прыгнула из горлышка реторты, кажется, не дожидаясь приказа, а от одного его взгляда. Нежная кожа сгиба локтя девушки чуть не задымилась, когда, подчиняясь взмаху палочки, чудодейственный состав с шипением втянулся в нее.

Макгонагал схватила запястье Гермионы.

— Сердце бьется! Бьется! Это просто чудо!

— Минерва, прошу вас — тише! — Гарольд опустил голову, ментально проникая в плотную корку, окутавшую сознание девушки. Но это была все–таки корка, а не серый могильный камень.

«Гарри, как ты?»

«Плохо. Очень плохо. Щит упал. Сознание Герми, как на ладони, и меня в него затаскивает. Я не знаю, как сопротивляться».

«Держись, Гарри! Держись, парень! Я дал ей Эликсир Жизни! Она не умрет! Тебе должно стать легче».

«Ты не понимаешь, Гарольд! Мой ментальный щит в ее сознании уже разрушен! Я не могу его восстановить! Меня затягивает в ее сознание! Понимаешь? Ты понимаешь?!»

Да, он понимает. Хоркрукс уже активирован на собственное спасение из–за гибели носителя. И то, что эликсир оживил девушку, не изменило положения Гарри. Просто до этого хоркрукс искал новый носитель вне тела девушки, а теперь, после оживления, начинает захватывать тело Гермионы. Ментальный щит хоркрукса разрушен и пути назад для него нет. И сам Гарри ничего сделать не может. Ведь он не хоркрукс, а лишь его начинка. Теперь хоркрукс захватит тело Гермионы и поселит там сознание Гарри насильно. Нетрудно представить последствия. Гарольд содрогнулся.

«Гарри! Держись, сколько можешь! Мы переносимся в Хогвартс! Держись, сколько сможешь!»

Он вскочил. Объяснять некогда. Одна палочка отсекла ветку дерева. Другая согнула ее в колесо. Первая — «Портус!». Вторая — приклеила руки Гермионы и ее спутников к еще горячему от создания порталу. Взмах первой — и невидимый крюк впивается в ребра привычной перегрузочной болью старта.

* * *

— Северус! — почти звериный нечеловеческий крик порвал потрясенную тишину Большого зала Хогвартса. Группа гоблинов, проклятые старики, Добби и освобожденные маги еще здесь. Именно сюда он зачаровал портал. Слава Мерлин, в зале нет студентов и беженцев. Время не обеденное. Так что с толпой возиться не надо.

Снейп поднял голову. Взгляд его еще мутен. Немудрено! Тогда так. В мгновенье ока Гарольд оказался рядом с Дамблдором и схватил старика за бороду:

— Сука! Не сможешь помочь — сдохнешь, сволочь! Сам убью — никому не доверю!

— Что ты хочешь? — Дамблдор с испугом глянул в бешенные глаза Избранного и побледнел, как мел.

— В Гермионе мой хоркрукс! Он лишился щита, потому что она была при смерти! Что можно сделать, чтобы остановить хоркрукс хоть на время?

— Что? Твой хоркрукс? — старик был ошарашен и явно растерян.

— Быстро думай! Убью!

— Я… мне… не бывает так… погоди… Гарри!

— Падаль старая, толку от тебя! «Дементиос!» Разберись с этой мразью!

Дементор, вылезший из палочки, схватил старика за глотку. Из уст Дамблдора исторгся отчаянный крик.

— Нет! Я… меня нельзя… пощади!

— А ты кого пощадил? Хоть умри достойно!

Дементор неуклонно приближал воронку своего рта к искаженному лицу старого мага. Гоблины молча и даже несколько торжественно вытянулись, напряженно следя за казнью. Макгонагал бросилась к бывшему директору. Тонкс смотрела круглыми от ужаса глазами. Люпин сжал руку в кулак и прикусил его зубами.

— Поттер… — хриплый голос Снейпа нарушил секундную тишину. Гарольд, забыв о Дамблдоре бросился к нему, — есть шанс. Но он маленький и совершенно фантастический. Подними меня. Бери девушку и быстро неси нас в больничное крыло!

— Мистер Поттер! Прошу вас! Отмените казнь! — отчаянный крик Макгонагал застал Гарольда уже в дверях. Он стремительно бежал, таща за собой Снейпа и Гермиону, как привязные аэростаты.

— Можно целовать, хозяин? — это уже дементор. Помнит, сукин сын, что разрешение спрашивать надо.

— Пока не надо. Пусть помучается, — бросил Избранный и исчез за дверью со своей необычной ношей.

Дверь большого зала хлопнула, закрываясь за Гарольдом. Дементор разочарованно похлопал эксдиректора по щеке свой, покрытой трупными пятнами рукой и начал наматывать на кулак его бороду. Гоблины переглянулись, печально вздохнув. Такой праздник обосрали! Вечно эти магические бабы лезут куда не надо!

* * *

Гарольд втащил Снейпа и Гермиону в палату к Лонгботтомам. Грубо выставил оттуда сунувшуюся, было, помогать мадам Помфри, и пригрозил, что убьет любого, кто рискнет последовать ее примеру. После этого из палаты не донеслось больше ни звука. Заглушающие Чары были столь мощными, что услышать друга можно было только на пороге больничного крыла. Именно там и собрались все мало–мальски посвященные студенты, преподаватели и защитники Хогвартса. Макгонагал наспех, но мастерски трансфигурировала пару табуреток в толстые персидские ковры и все расселись на них — прямо на полу. Компания была пестрая: маленький Флитвик и огромный Хагрид, бледный прилизанный Малфой и румяный здоровяк Рон, рыжая Джинни и пронзительно–черноволосая Миллисента, одноухий Фрэд и чопорный Люциус, грубоватый армеец Эй — Пи и закутанная в ленты Трелони. Разговаривать никому не хотелось, но сидеть молча, как на поминках, тоже казалось неправильным. Не глядя друг на друга, перебрасывались пустяками, уточняли никому не нужные мелочи. А обсуждения погоды напоминали семинар маразматиков, которые не помнят, о чем говорили минуту назад. Но, несмотря на явную бесполезность ожидания, никто не уходил. Какое–то странное чувство общности и причастности к происходящему привело их сюда и держало, не отпуская.

Так пролетел конец дня, весь вечер и добрая половина ночи. Кто–то принес поесть, и все вяло пожевали, передавая друг другу подносы и блюда с какой–то едой и напитками. Макгонагал несколько раз предпринимала робкие попытки разогнать всех по спальням, но ее как и не слышали. Директрисса, наконец, отступилась, а преподаватели развесили вдоль стен тусклые ночники и фонарики. Сотворили из подручных мелочей одеяла и подушки. Желающие закутались в них, но упрямо не спали, таращась на соседей грустными глазами. Разговоры постепенно утихли и наступила полная тишина. И вдруг в этой тишине отчетливо прозвучали шаги в палате Лонгботтомов. Значит, Заглушающие чары сняты.