Дейр - Филип Фармер

Когда они подошли к первому громадному отростку, который уходил на некотором расстоянии от них в землю, то просто обомлели. Потом они объехали вокруг этой сморщенной серой колонны и прикинули, что ветка была почти пятьсот ярдов в диаметре. Кора ее казалась такой сморщенной, потрескавшейся и рубцеватой, что походила на иссеченный ветром и дождями утес.

Все молчали. Вурутана был несметный, непреодолимый, на нем оставили свои отметины все стихии, все катаклизмы — море, гигантские землетрясения, падение огромного метеорита.

— Гляди! — показывала Авина. — Деревья растут из дерева!

Почва набилась во множество глубоких древесных трещин, в которые ветром или птицами заносились семена, и новые отростки пускали корни в расщелинах старой коры. Некоторые из них достигали сотни футов ввысь.

Улисс заглянул в мрачную глубину. Так густа была вокруг растительность, что солнце почти не пробивалось сюда. Глик сказал, что проще путешествовать в верхних террасах, чем у подножия этого дерева-великана. Слишком много воды стекало со стволов на землю, и она образовывала обширные болота. К тому же там были еще зыбучие пески, ядовитые растения, которые не нуждались в свете, и ядовитые змеи, которым вообще свет был ни к чему. Отряд вскоре и в самом деле затерялся среди болот и пробирался через них несколько дней.

Улисс вообще-то не доверял летучему народу, но на сей раз сказанному поверить мог. От корней шел сырой тлетворный запах. Это смердела гниль, бледные слабые водные создания и хлябь, которая затянула бы любого, кто был бы настолько глуп или отважен, чтобы на нее ступить.

Поющий Медведь смотрел вверх, скользя взглядом вдоль ближайшей ветви. Та спускалась под углом в сорок пять градусов из чего-то зеленого и многоцветно-хаотического в нескольких милях отсюда.

— Мы поедем от нее к следующей и посмотрим там, что к чему.

Стало уже очевидным, что им придется оставить лошадей. Скверно, что они не приручили коз, подумал Улисс и тут же увидел коз, скакавших с одного выступа коры на другой. Это были оранжевошеистые создания с маленькой черной бородкой и бакенбардами.

Здесь обитали и другие животные. Чернотелые, желтолицые обезьяны с длинными согнутыми хвостами. Бабуины, с зеленым задом и алой шерстью. Крошечные лани с шишечками рогов. Какие-то свиноподобные, хрюкающие животные. И птицы, птицы, птицы!

Они проскакали с полмили, пока не подъехали к следующей ветви — или корню, — выступающему из земли. Вода низвергалась вниз потоком, образовывала канал и впадала в ложе ручья. Глик сообщил, что там, в углублениях на вершинах веток, существует множество рек, ручейков и речушек. Теперь Улисс ему поверил. Каким могучим насосом было это дерево! Оно, наверное, послало свои корни глубоко и высасывало влагу, содержащуюся в скалах и запертых водоносных слоях глубоко под землей. Оно могло даже выпить океан и превратить его воду в соки, растворяющие соли. Затем оно выделяло воду в различных местах, и ручьи, реки и речушки срывались вниз.

— Это место ничем не лучше остальных, — сказал он. — Распрягайте лошадей. Пусть идут с богом, куда хотят.

— У них такое хорошее мясо! — просительно проговорила Авина.

— Знаю. Но я не желаю убивать этих лошадей. Они нам служили и имеют право на жизнь.

— Их все равно съедят не позже чем через неделю, — проговорила Авина. Но передала приказ Улисса воинам, и те беспрекословно подчинились.

Улисс наблюдал за летучими людьми, пока шла разгрузка. Те сидели рядом в тени, отбрасываемой деревом, и о чем-то тихо совещались. Им позволили зайти так далеко, потому что они были весьма полезными разведчиками и к тому же болтали так много, что снабжали других информацией, даже когда этого вовсе не хотели. Они предупредили отряд о собако-людях и сообщили Улиссу достаточно данных, чтобы он мог сложить отдельные фрагменты и представить в целом картину, которая ожидала их впереди.

Но, возможно, рассказывая все это, они в то же время шпионили за вторженцами и могли предать отряд в любой момент. Во всяком случае, Улисс был к этому готов.

Он отступил назад, а потом пошел дальше, решив, что позволит летучим людям сопровождать отряд еще несколько дней. Дерево было тем окружением, с которым никто, за исключением летучих людей, знаком не был. Отряд нуждался в любых советах. И хотя возле дерева почти не было открытого пространства, но места, чтобы летать двоим, было достаточно.

Они могли совершать разведывательные полеты впереди отряда. Тревожило лишь одно — а вдруг они отправлялись вперед, чтобы известить кого-то, где сейчас проходит отряд Улисса?

И все-таки у него оставался шанс — еще несколько дней.

Улисс вернулся к груде вещей и отобрал то, что им следует взять. Взбираться на это дерево все равно что штурмовать гору. Они могли прихватить только самое необходимое. В то же время было очевидно, что применять тяжелые базуки и ракеты будет малоэффективно. Поколебавшись несколько минут, Улисс решил от них избавиться. Однако он оставил несколько бомб.

Он не хотел, чтобы летучий народ прилетел сюда и забрал ракеты, поэтому он выпотрошил их и поджег порох. В результате взрыв потряс дерево на много миль вокруг. Прошло несколько часов, прежде чем угомонилось карканье и верещание обезьян и птиц.

Убедившись, что все надежно привязано и упаковано, Повелитель дал сигнал следовать за ним. Они взбирались вдоль потока, карабкаясь по коре с выступа на выступ, словно переходили по камням ручей. Улисс был рад, что захватил с собой четыре пары отличных мокасин. Грубая, шершавая кора изнашивала тонкую кожу буквально в считанные часы. У остальных на лапках были мозоли, как железо. Однако летучих людей приходилось нести: слабые перепончатые ноги плохо слушались своих хозяев в древесной путанице. Их носильщики жаловались все громче, и Улисс решил, что летучих людей дальше нести не стоит. Он велел им лететь вперед и ждать. Без разведчиков ему не обойтись. В такой среде устроить засаду было чрезвычайно просто.

Пренебрегая дневным отдыхом, они упорно пробирались вдоль ручья. Выемка, бежавшая по хребту ветви, составляла пятьдесят футов в ширину и десять в глубину. Сбегавшая под углом в сорок пять градусов, вода была чересчур сильна, чтобы ее мог кто-нибудь преодолеть. Но Глик заверил, что выше, где ветвь горизонтальна, поток достаточно медлен, чтобы перейти вброд. В потоке водились рыбы, лягушки, насекомые, растения и, конечно, существа, которые их ели. А по соседству — хищники, которые, в свою очередь, ели эти существа.

За полчаса до сумерек вышли на горизонтальный участок. Здесь подождали, пока Улисс оценит обстановку. Вокруг царил полумрак, и когда солнце село, они оказались в полной темноте.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});