Слова сияния - Брендон Сандерсон

— Светлорд, — проговорила Шаллан, привлекая внимание Амарама. Он казался удивленным, как будто забыл, что она здесь.

— Да?

— Ее светлость Шаллан, — сказала она, — желает удостовериться, что все записи правильны и что истории Клинков и Доспехов в армии алети должным образом отслежены. Вашего Клинка в них нет. Она спрашивает, не могли бы вы поделиться воспоминаниями о происхождении вашего Клинка, ради науки.

— Я уже объяснял Далинару, — ответил Амарам. — Я не знаю истории своих Осколков. Ими владел убийца, который пытался лишить меня жизни. Молодой человек, веденец, с рыжими волосами. Мы не узнали его имени, а лицо оказалось обезображено ранами. Видишь ли, мне пришлось ударить его в лицо, через шлем.

«Молодой человек. С рыжими волосами».

Она стояла перед убийцей своего брата.

— Я... — Шаллан запнулась, почувствовав слабость. — Спасибо. Я передам информацию.

Она повернулась и зашагала, стараясь не споткнуться. Наконец она узнала, что случилось с Хелараном.

«Ты был замешан во все это, не так ли, Хеларан? — подумала она. — Так же, как отец. Но как, почему?»

Похоже, Амарам старался вернуть Несущих Пустоту. А Хеларан попытался его убить.

Но неужели на самом деле кто-то хочет вернуть Несущих Пустоту? Возможно, она ошиблась. Ей необходимо попасть в свою комнату, нарисовать те карты, воспоминания о которых она сохранила, и попробовать выяснить смысл всего происходящего.

К счастью, охранники не доставили ей дальнейших проблем, когда она выскользнула мимо них из лагеря Амарама и растворилась в спасительной темноте. И хорошо, потому что, взгляни они поближе, увидели бы мальчика-посыльного в слезах. Оплакивая брата, теперь Шаллан уже наверняка знала, что он мертв.

* * *

Вверх.

Одно сплетение, затем другое, потом третье. Каладин взмыл в небо. Ничего, кроме открытого простора, бесконечное море для его удовольствия.

Воздух становился холоднее. Он по-прежнему летел вверх, направляясь к облакам. Наконец, забеспокоившись, что штормсвет закончится быстрее, чем он вернется на землю, — у него осталась только одна заряженная сфера, хранящаяся в кармане про запас, — Каладин неохотно сплел себя с низом.

Он не упал вниз сразу, его движение вверх просто немного замедлилось. Он все еще был сплетен с небом, так как не отпустил предыдущие сплетения с верхом.

Испытав любопытство, Каладин сплел себя с землей, чтобы замедлиться еще больше, а затем отпустил все сплетения, за исключением одного с верхом и одного с низом. В итоге он завис в воздухе. Вторая луна уже взошла, залив равнины далеко внизу светом. Отсюда они выглядели как разбитая тарелка.

«Нет... — подумал Каладин, щурясь. — Это узор».

Он видел его раньше. Во сне.

Ветер дул в лицо, заставляя Каладина дрейфовать подобно воздушному змею. Спрены ветра, привлеченные им прежде, унеслись прочь, теперь, когда он не летал вместе с ветрами. Забавно. Он никогда бы не подумал, что кто-то может привлечь спренов ветра так же, как кто-то привлекает спренов эмоций.

Нужно было всего лишь упасть в небо.

Сил осталась и кружилась вихрем, пока наконец не опустилась отдохнуть на его плечо. Она села и посмотрела вниз.

— Не многие люди узрели подобное, — отметила она.

Отсюда военные лагеря, похожие на круги огней справа, выглядели ничтожными. Было достаточно холодно, чтобы испытывать дискомфорт. Камень заявлял, что чем выше, тем разреженней становится воздух, но Каладин не ощущал никакой разницы.

— Я уже некоторое время пыталась заставить тебя это сделать, — сказала Сил.

— Похоже на то время, когда я впервые взял в руки копье, — прошептал Каладин. — Я был всего лишь ребенком. Ты была со мной тогда? Ты была со мной все это время?

— И да, — ответила Сил, — и нет.

— Не может быть все сразу.

— Может. Я знала, что должна тебя найти. А ветра знали тебя. Они и привели меня к тебе.

— Так все, чего я достиг, — проговорил Каладин, — мое искусство обращения с копьем, то, как я сражаюсь. Это не я. Это ты.

— Это мы.

— Всего лишь обман. Я добился всего не самостоятельно.

— Ерунда, — сказала Сил. — Ты практиковался каждый день.

— У меня было преимущество.

— Преимущество таланта, — уточнила Сил. — Когда мастер музыки впервые берет инструмент и рождает с его помощью мелодию, недоступную никому другому, это обман? Разве ее искусство не заслуженно просто потому, что она более умела? Или это проявление гениальности?

Каладин сплел себя с западом, направившись обратно к военным лагерям. Он не хотел застрять посреди Разрушенных равнин без штормсвета. Буря внутри него значительно успокоилась с тех пор, как он начал тренироваться. Некоторое время он падал в западном направлении, подлетев так близко, как только посмел, перед тем как замедлиться, а затем отпустил часть сплетения с верхом и начал скользить вниз.

— Я принимаю его, — сказал Каладин. — Чем бы ни было то, что дает мне это преимущество. Я буду его использовать. Оно понадобится мне, чтобы победить убийцу.

Сил кивнула, все еще сидя на его плече.

— Ты думаешь, что у него нет спрена, — продолжил Каладин. — Но как тогда он делает то, что делает?

— Оружие, — ответила Сил более уверенно, чем раньше. — Оно какое-то особенное. Создано, чтобы наделять людей способностями, такими же, как и наша связь.

Каладин кивнул. Легкий ветерок трепал его плащ, пока он падал сквозь ночь.

— Сил... — Как же сформулировать мысль? — Я не могу сражаться с ним без Клинка Осколков.

Она посмотрела в сторону, сжав руки и обхватив ими себя. Такие человеческие жесты.

— Я уклонился от тренировки с Клинком, которую предлагал Зейхел, — продолжил Каладин. — Такому трудно найти оправдание. Мне нужно научиться пользоваться подобным оружием.

— Они зло, — сказала Сил тоненьким голосом.

— Потому что являются символами рыцарей, нарушивших клятвы. Но откуда они появились изначально? Как они были выкованы?

Сил не ответила.

— Можно ли выковать новый клинок? Не запятнанный нарушенными обещаниями?

— Да.

— Как?

Она не ответила. Какое-то время они плыли вниз в молчании, пока не опустились мягко на темное плато. Каладин сориентировался, подошел к краю и начал спускаться в ущелье. Он не хотел возвращаться через мосты. Разведчики сочли бы странным, что он вернулся обратно, не выходя за пределы лагеря раньше.

Шторма. Они же могли увидеть его полет. Что они подумали? Находился ли кто-то достаточно близко, чтобы заметить его приземление?

Ну, ладно, он не мог ничего поделать. Каладин достиг дна ущелья и пошел в сторону военных лагерей. Штормсвет медленно иссяк, погрузив его в темноту. Без него он почувствовал себя опустошенным, вялым и усталым.

Выудив из кармана последнюю сферу, он использовал ее для освещения своего пути.

— Есть вопрос, которого ты избегаешь, — сказала Сил, приземлившись на его плечо. — Прошло уже два дня. Когда ты собираешься сообщить Далинару о тех людях, с которыми Моаш устроил тебе встречу?

— Но он же не стал слушать, когда я рассказал ему про Амарама.

— Очевидно, что это совсем другое, — возразила Сил.

Действительно, она права. Так почему же он не поговорил с Далинаром?

— Судя по всему, те люди не будут долго ждать.

— Я что-нибудь придумаю, — ответил Каладин. — Просто решил поразмышлять обо всем еще немного. Не хочу, чтобы Моаша застиг шторм, когда мы их скрутим.

Сил хранила молчание, пока он прошел остаток пути, подняв копье, а затем забрался по лестнице вверх на плато. Небо затянуло облаками, но погода в последнее время склонялась к весенней.

«Наслаждайся, пока можешь, — подумал Каладин. — Скоро придет Плач».

Недели непрерывного дождя. И не будет Тьена, чтобы его ободрить. Брату всегда удавалось поднять ему настроение.

Амарам лишил его этого. Каладин опустил голову и зашагал вперед. На границе военных лагерей он повернул направо и пошел в северном направлении.

— Каладин? — позвала, подлетев к нему, Сил. — Зачем ты идешь туда?

Он поднял взгляд. Путь вел к лагерю Садеаса. Лагерь Далинара был в другом направлении.

Каладин продолжил идти.

— Каладин? Что ты делаешь?

Наконец он остановился. Амарам находился где-то там, прямо впереди, в лагере Садеаса. Было поздно, Номон медленно приближался к зениту.

— Я мог бы покончить с ним, — сказал Каладин. — Забраться в окно, использовав штормсвет, убить его и исчезнуть прежде, чем кто-то успеет среагировать. Так просто. Все будут винить в случившемся Убийцу в Белом.

— Каладин...

— Это справедливость, Сил, — проговорил он, внезапно рассердившись, и повернулся к ней. — Ты говоришь мне, что я должен защищать. Если я его убью, я это и сделаю! Защищу людей, не дав ему разрушить их жизни так, как он разрушил мою.