Белые пешки - Екатерина Звонцова

class="p1">– Твою мать, – прошипела Саша. – Твою мать, мать, мать.

Это была не ее фразочка, как правило, тяготы мира она встречала бодрым «Вот блин!» Ну хотя бы материться не начала, как Ника… Ника. Саша вздохнула, сошла с площадки, прошла по аллее немного вперед и плюхнулась на скамейку. Получше замоталась в шарф, достала телефон и скорее набрала знакомый номер. Повезло, ответили быстро.

– Да! – Ника не отдувалась. Значит, не гналась в тот момент за бандитом.

– Алло, Никуль, можем встретиться? – Саша сама не поняла, что понизила голос, пока не услышала:

– Что стряслось? Ты чего шепчешь?

– Да нет, ничего! – сказала Саша уже нормально. – Извини, забылась. Меня тут напугали немножко, вот я и туплю.

– Что стряслось? – повторила Ника все тем же заботливо-нервным тоном «приеду с нарядом ОМОН и всех побью!», за который Сашка ее обожала. Вот и теперь на душе сразу стало тепло и светло.

– Да ничего ужасного, я тут человека встретила одного, – начала Сашка и спохватилась. – Так что насчет встретиться? В Маке бы посидели?

– Мы едем на следственный эксперимент, – вздохнула Ника. – Извини, а потом я, наверное, отрублюсь.

– Ладно, – вздохнула и Сашка. В принципе, она другого и не ждала: Ника нашла бы время для Марти, находила для Дэна, чувствуя себя то ли виноватой, то ли ответственной. А вот остальным Ники доставалось маловато. – Тогда быстро. В моем парке, ну ты помнишь, много лет назад случилось убийство мальчика. И вроде его так и не раскрыли, но тут, похоже, снова заинтересовались. Короче, меня следователь поймал у фонтана. И…

– Следователь? – удивленно повторила Ника. – Погоди… прокурорский?

– Ну да, – подтвердила Саша и покосилась на ржавую боковину горки. – Так представился. Корочку показал. Попросил отвести на место. И…

– А ты? – нетерпеливо встряла Ника. – Ты что, с ним пошла куда-то? С незнакомым мужиком в темном парке? – Она выругалась. – Ты дура?!

– Эй-эй! – Саше не понравилось это повышение голоса. Она выразительно кашлянула, но сдержалась. – Никуль, ну… нет? Он выглядел не маньячно. Удостоверение было нормальное. И я вообще не про это тебе хочу сказать, а…

Там, в машине, где Ника сидела, что-то сказали низким бархатным голосом. Вроде «С кавалером беседуете?» И Ника захихикала, кокетливо и дурашливо: «Нет у меня кавалера!» Ника! Захихикала!

– Ау, – позвала Саша недовольно, и Ника запоздало отозвалась, с явным усилием возвращая тону серьезность. И добавляя ту тошнотворную поучительность, которую Саша не выносила:

– Слушай, не делай так больше, хорошо? Мало ли что. Учитывая, кого мы ловим и что в городе творится, ты могла бы быть…

– Вот это я и хочу обсудить, – оборвала Саша. Она начинала сердиться. И мерзнуть. Встала, попрыгала, решилась и пошла вперед. Сегодня вдоль аттракционов. – Того, кого вы ловите. Похоже, следователь интересовался вашим преступником. И похоже, не зря, потому что… – Вот тут-то Саша ожидала вау-эффекта и даже невольно сделала паузу побольше: – Возле детской горки он нашел шахматную пешку из черного камня.

На том конце повисла тишина. Саша почувствовала не то чтобы злорадство, но торжество: так тебе! Не за всем можно уследить. Иногда полезную информацию приносят друзья. Скажи спасибо, звони в прокуратуру, выясняй, у кого просить улику. И…

– И ты отдала? – очень тихо спросила Ника. Было похоже, что она либо вцепилась во что-то зубами, либо сжала их. – Отдала левому мужику? Сань, ты ебанулась, что ли? И где он теперь?

А вот это было словно тычок под ребра. Сапогом, пожалуй.

– Чего? – Саша резко остановилась и даже обернулась. – В смысле? Ушел!

– То есть ты отдала вещдок? – Ника закашлялась. Она была серьезна. То есть да, похоже, она серьезно допытывалась, почему подруга не остановила здоровенного лося с тяжелой тростью и корочкой ради ее нужд. Но видимо, и сама поняла, что несет чушь, спохватилась и добавила мягче: – ох-х… Ну ты телефон-то его для нас хоть попросила?

Саша молчала. У нее кружилась голова и внезапно щипало в глазах. Даже непонятно, что на нее так подействовало, «ебанулась?» или вот это мягкое «ох-х», за которым «Ты опять все испортила»?

– Алло, – позвала Ника. И начала что-то кому-то объяснять. Наверное, вот этому своему. Который должен знать, что у нее нет кавалера. «Похоже, у нас проблемы». Вот что она ему заявила. Проблемы. Из-за Саши.

Она закусила губу. Эти несколько минут болтовни с подругой детства были просто долбаной каруселью: вот уже и обида с недоумением сменились… униженностью. И пониманием. А действительно. Мало ли что ей там показали, она даже особо не пригляделась, тупая гражданская курица! И выглядел этот мужик странно для следака (хотя откуда ей знать, как выглядят средние следаки?), и пах, и разговаривал, и…

– Думаешь, это маньяк был? – Саша справилась с собой, сглотнула, снова пошла вперед, медленно-медленно. Страшно не становилось – сложно сказать почему. «Дурой родилась – дурой и помру», вот все, что постепенно оставалось в ее голове.

– Не знаю, Саш, что и думать, вообще не знаю… – тихо ответила Ника. А вот она, похоже, испугалась – что Саша расстроилась. Это прямо чувствовалось. Рядом снова что-то сказали приятным баритоном. Ника немного воспрянула. – Слушай, а фамилию? Она же в удостоверении должна была быть! Назови, мы позвоним, попробуем выяснить…

Саша молчала, а Ника продолжала объяснять, как это работает. Мужчина рядом тоже что-то нудел, его хотелось грубо одернуть: «Да не лезьте вы». Но Саша молчала. Она понимала, что вдвойне не имеет на это права, потому что…

– Саш?..

– Я не запомнила, – глухо призналась она, ненавидя себя. Куда, куда вообще она полезла, что о себе возомнила? – Он меня реально напугал, а корочку показал быстро-быстро, вроде… – Она мучительно попыталась вспомнить. – Да блин… – не получалось. – Блин, Ник, что-то такое с хищниками связанное, Волков, по-моему.

Не-а. Не Волков. Клыков? Необычное что-то, неприятное такое.

– Волков, – повторила Ника озадаченно. – Ага. А имя, отчество, год рождения?

– Не запомнила, – Саша пнула ледышку и прибавила шагу. – Прости. Не сыщик. Не удалась.

Может, не стоило вообще звонить. Может, это вообще какое-то другое преступление.

– Ты чего?! – заворковала подруга. Окончательно испугалась и растеряла весь гонор. – Саш, ну что ты, ладно, я понимаю! Это мог быть следак, если следак, то даже и хорошо! А если нет, ты не виновата, помни, ты ни в чем не виновата, главное жива, а пешка сама по себе вряд ли особо ценная, и…

Она говорила что-то еще. О том, что разберется, порешает, найдет и вообще. Это же она. Они же вместе. Они друзья. Саша отвела телефон от уха и несла в опущенной руке. В парке медленно загорались вечерние