Разочарованные (СИ) - "WeiBe_Lilie"

– Что тут интересного? – ситуация немного нервировала парня, поэтому он огрызнулся.

– Есть три слизеринца, – начала Джинни и немного поморщилась, словно это доставило ей мимолетную боль. – Один встречается с гриффиндоркой, но изменяет ей, – она сверлила глазами профиль Забини. – Второй слизеринец просто спит с ней. А третий, – Джинни замолчала, ожидая пока Блейз повернется, и юноша повернулся, встречаясь с ней взглядом:

– Что третий?

– А третий ее любит, но она этого не видит, не так ли?

– Иди в задницу, – Блейз прикрыл глаза. Джинни улыбнулась, было до безумия приятно поставить кого-то на место. Но слизеринцы всегда были в выигрыше. – А почему ты не с Поттером?

– Что? – Джинни растерялась, так как не была готова к его нападению.

– Ну ты и Гарри Поттер, – пояснил слизеринец. – Разве у вас не вечная любовь?

– Нет, – ответила Уизли тихо, избегая взгляда Блейза.

– А что так? – допытывается слизеринец. – Мы ведь все видим, как ты за ним бегаешь.

– Я не бегаю, мы просто в одной команде по квид…

– Не парься, Джин, – смеется Забини. – Все мы втюрились в тех, кто на нас не обращает внимания. Это жизнь, детка. Не удивлюсь, если и святой Поттер тоже сохнет по Гермионе, – он хотел просто задеть ее, но увидел, что снаряд попал прямо в цель. – Серьезно? – наигранно он ахнул. – Бывает, собственно.

Они сидели молча. Снова. Снова думали о том, о чем они молчат. Наконец Джинни тихо бросила “Нотт уходит”.

– Серьезно? Ты будешь следить за ним?

– Хочу увидеть, кто она. Думаю, это шлюха-Паркинсон, – она не увидела, как сжались кулаки мулата. – Только она может согласиться на подобное, и она терпеть не может Гермиону.

– А ты не думала, вдруг она ей, скажем так, завидует?

– Я поняла.

– Что ты поняла?

– Ты тоже с ней трахаешься, поэтому выгораживаешь.

– Вот это тут не при чем!

– Потом договорим, – Джинни встала и поспешила следом за Теодором.

Словно тень, гриффиндорка шла за Тео, который словно почуял неладное и все время оглядывался. Юноша то замедлялся, то, наоборот, ускорял шаг. Джинни глупо попалась бы, врезавшись в него на очередном повороте, но крепкие руки Забини прижали ее к стене:

– Что ты делаешь? – возмутилась Джинни.

– Ты ведь попадешься, – улыбается слизеринец.

– Придумала бы что-то, – Уизли начинала злиться. – Он ведь сейчас уйдет! – пыталась девушка ослабить хватку. Естественно, безуспешно. – Забини, – ахает она, когда Блейз прижимает ее к стене.

– У меня есть девушка, знаешь?

– Это не мое дело, – Джинни вытаращила на него глаза.

– Поэтому я делаю это, чтобы спасти твою гриффиндорскую задницу, поняла?

Ей хотелось уточнить, что именно он делает и зачем, но она не успела. Он плотно прижался своими жесткими губами к ее. Они уставились друг на друга. Джинни уже хотела разразиться тирадой, кто он и куда он может идти, как голос за спиной Забини уберег того от проклятий рыжей бестии.

– Кхм-кхм, – кашлял кто-то за спиной Блейза.

Сделав вид, что он с огромным усилием прерывает поцелуй, Блейз медленно кинул взгляд через плечо:

– Нотт, – поджал губы мулат. – Мне кажется, или у тебя это вошло в привычку, отвлекать меня от прекрасного? – буравил он взглядом Теодора, пытающегося рассмотреть Джинни, которую Забини надежно прятал за собой.

– Ох, не злись на него, – проворковал нежный женский голос. – Ему просто показалось, что… – запнулась спутница Нотта, – В общем, ему показалось.

– Хорошего вечера, – Блейз категорично закончил разговор и смотрел, как спутница Теодора потянула его за собой в слабо освещенный коридор. – Я думал, что гриффиндорцы поумнее будут, – недовольно буркнул Блейз.

– А я думала, что у слизеринцев нет вкуса, – парирует Джиневра.

– Почему передумала? – он улыбается.

– Астория Гринграсс, – Джинни смотрит в глубь коридора, где скрылась парочка слизеринцев. Блейз понимающе хмыкает, а Джинни резко выпалила, – но ты ведь знал? – щурится она.

– Но и ты ведь никому не скажешь? – скрещивает он с ней взгляды.

Они разошлись по разные стороны, будто случайные прохожие. А Джинни задумалась. Еще до праздников она точно бы все рассказала или придумала план, как уличить или разоблачить Нотта.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но не сейчас.

Эти каникулы были волшебны. Гарри, как обычно, приехал в Нору на Рождественские каникулы, но в этот раз без Гермионы Грейнджер, и Джинни чувствовала, что что-то должно было случиться. И случилось. Она практически сказала парню, что любит его, но он вовремя остановил ее. Она обнимала его, пока он говорил, что любит другую. Джинни стойко приняла удар, но внутри сломалась, надломилась. И сейчас она медленно брела в гостиную Гриффиндора, оставляя за собой невидимые осколки. Она чувствовала на своих губах поцелуй Забини, и было обидно, что он стер запах Поттера, который девушка смаковала, смешивая со своими слезами.

Гарри тоже было плохо. Он чувствовал, что ветер меняется, но никак не понимал, что же должно случиться. Но даже воздух в Хогвартсе стал тяжелым. Раньше мальчик, который выжил, черпал силы из дружбы, но в последнее время это не помогало. Не хватало единства. Гермиона и Рон отдалились друг от друга, поэтому троица стала меньше проводить время вместе. С ролью Рональда прекрасно справлялся Теодор Нотт, но Гарри было очень неловко от этого.

А еще ему нравилась Джинни. Уже четвертый год, как нравилась. И в это Рождество она сама пришла к нему в комнату, что миссис Уизли заботливо выделила для него. Гарри пытался перевести все в шутку, но Джинни тогда уронила на пол халат и переступила через него. Это было самое лучшее в его жизни, после, естественно, дружбы, но он не мог подвергать ее такой опасности. Уже одна девушка была готова пожертвовать собой, поэтому он не мог позволить еще и этой. Собрав всю свою силу и впившись пальцами в кожу, он сказал Джинни, что у них нет будущего, поскольку любит другую.

Он помнит ее слезы, медленно бегущие по лицу, помнит ее глаза, полные боли и неверия. Помнит, как она уходила. А еще помнит, как хотел сорваться и побежать за ней, но не мог себе этого позволить.

Когда-нибудь, если будет не поздно, в другом мире, где нет войны и Волан-де-Морта, он вернется к этому разговору. Возможно, Джинни даже выслушает его, а если повезет, то даже поймет, почему он так поступил. Но сейчас он должен был защитить ее.

Гарри, как обычно, ворочался в постели. Сон совершенно не шел, поэтому вместо того, чтобы считать овечек или до ста, Поттер достал карту Мародеров, и был знатно удивлен, когда знакомая точка по фамилии Малфой оказалась так близко к точке Грейнджер, а именно – в одной комнате. И это в такое-то время! За размышлениями о том, что в последнее время все идет под откос, а Гермиона отдувается за всех, Гарри и не заметил, как заснул.

– Гермиона, – хитро прищурилась Джинни, – а за кого ты болеешь?

– Естественно, за Слизерин, – за подругу ответил Рональд.

– Ну не за пуффендуйцев же ей болеть, – Гарри заступился за подругу.

Они сидели в последних рядах трибуны и кутались в шарфы от холода. Напряженными глазами Гарри вглядывался в игроков в зеленой форме, парень точно знал, что именно против Слизерина будет следующий матч, потому что пуффендуйцы ни разу не побеждали после смерти Седрика. Гарри оглянулся по сторонам, на них никто не обращал внимание, поэтому едва слышно сказал Гермионе:

– Надо поговорить. Наедине, – добавил он. Едва заметным кивком она согласилась. – Тогда давай вечером, в Выручай-комнате. Вдвоем. – Гарри обязан был поделиться с кем-то наблюдениями, и здравый ум Гермионы был ему необходим, как воздух.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Не правда ли, что самые красивые мальчики на Слизерине? – продолжала Джинни, которая сама не понимала, чего она хочет добиться – злости Гарри или признания Гермионы. – Что думаешь, Гермиона?

– Да, конечно, – согласилась Грейнджер рассеянно, не понимая, о чем идет речь.

– Ну а Малфой лучше всех, верно?

– Наверное, – вторила ей Гермиона, не понимая подругу. Но тут Джинни, сидящая на ряд вперед, обернулась и так посмотрела, что сердце Грейнджер ушло в пятки.