Качели. Конфликт элит или развал России? - Сергей Кургинян

Отдельного внимания заслуживает то, что Латынина использует отсылку к Мордору. Эта отсылка (в применении к российской территории) имеет старые зарубежные корни и симптоматична. Каждый, кто, говоря о России, адресует к Мордору, знает, что положил начало этому Р.Рейган. И что его оценка, согласно которой СССР — это «империя зла», есть сознательный парафраз из Толкиена, продиктованный Рейгану конкретными политтехнологами.

Но не будем превращать данную адресацию в теорию заговора. Латынина, как журналист определенной ориентации, имеет абсолютное право ненавидеть всех силовиков скопом и звать чуму на все дома, кроме демократического. Делает ли она это или что-то другое? Давайте сначала завершим наш контент-анализ. А потом уже станем что-то методологически обобщать.

Передача № 3, посвященная черкесовской теме, появляется на том же «Эхе Москвы» 14 октября. Передача называется «Полный Альбац» (ведущая, как мы понимаем, Е.Альбац).

Здесь тональность общелиберального неприятия («чума на оба ваших дома»), которой придерживается сама Е.Альбац, по необходимости размывается отличием позиций ее гостей.

Альбац ставит уже известные вопросы:

— является ли выход В.Черкесова на публику нарушением субординации;

— в какой степени В.Черкесов сохраняет «доступ к телу президента».

Гость передачи А.Кондауров стоит на позициях последовательной защиты фигурантов из Госнаркоконтроля. О.Крыштановская — сторонник взвешенных оценок.

В этой же передаче Д.Бутрин (заведующий отделом газеты «Коммерсант») сообщает, что статья публиковалась газетой без изменений.

У Бутрина, в отличие от Латыниной, опорное слово противоположное — «интересно»:

«Мы периодически публикуем статьи внешних авторов. Насколько я помню, в этом году у нас публиковались 8 авторов, такие разные люди, как Д.Медведев, А.Илларионов. Еще некоторое количество людей — больше 10 — пытались у нас опубликоваться, среди них был Б.Грызлов, мы эти публикации сочли неинтересными. В. Черкесов позвонил главному редактору, который только что вернулся из Лондона, и предложил публикацию. Через два часа публикация была в письменном виде на столе главного редактора, после чего было принято решение о ее напечатании. Это обычная практика для «Коммерсанта»…Эта публикация была интересна, в том числе и нам, и поэтому деньги за нее не платились».

Далее он сказал: «Мы получаем периодически тексты — я более чем уверен, что текст Д.Медведева, который мы опубликовали, несомненно, не принадлежит перу Д.Медведева, мало того, я уверен, что текст А.Френкеля, который мы публиковали, принадлежит перу А. Френкеля — это не имеет значения. Имеет значение, что человек готов под этим подписаться».

Таким образом, здесь публикация статьи также характеризуется как поступок. Ну, хорошо, поступок. И что? Если бы Черкесов своему обидчику дал в глаз — это тоже был бы поступок. Я же не говорю, что не поступок. Я говорю, что в данном случае поступокэто высказывание. А высказывание обсуждают как высказывание. Для этого есть язык, аппарат, драйв, смысл. Ну, и где это все?

С 15 октября реакции на общую ситуацию перешли на страницы периодических печатных изданий.

Группа № 7. Новая серия обобщающих публикаций на страницах журналов

С 15 октября интересующая нас тема становится еще и предметом журнального обсуждения.

В.Ухов в «The New Times» (статья называется «Черкеска сбилась набок») говорит о расколе силовой олигархии. И о том, что Путин при этом расколе терпит урон (является «заложником раскола»).

Факт наличия не абы какой, а именно силовой олигархии в очередной раз признан. Факт раскола этой (и именно этой!) олигархии тоже признан. Но не более того. То, что Путину этот раскол вреден, автору кажется очевидным. В каком смысле вреден? В какой мере? При каком формате политики?

В тот же день, 15 октября, журнал «Newsweek» дает обзорную статью. Но там нет и таких констатации. Все посвящено административной конкуренции — за ведомства, внутри ведомств.

В тот же день журнал «Эксперт» публикует статью «О крюке, на котором висит Россия». Журнал развернуто излагает мысли Черкесова. И от себя добавляет, что «чекизм» идеологией быть не может. Но анализ состояния класса и не должен являться идеологией. Иначе Ленин выбрал бы в качестве идеологии «пролетароционизм», а не коммунизм.

И в тот же день несколько статей публикует «Профиль».

Одна из них приводит мнение журнала «Шпигель» о властной ситуации в России в свете ожесточившейся войны спецслужб. Статья в «Шпигеле» называется «У народа есть просьба к начальникам» (К. Нееф, М.Шепп, У.Клуссманн). В ней характеризуется противостояние группировок в спецслужбах:

«…Такие интриги — угроза для стабильности путинской системы. Это видно уже по тому, что против клана Сечина мобилизовано трио весьма влиятельных генералов из спецслужб: Виктор Черкесов, некогда заместитель Путина в ФСБ, а ныне руководитель службы по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, Юрий Чайка, генеральный прокурор, и начальник охраны Путина Виктор Золотов».

То есть не «Профиль» даже, а «Шпигель», весьма влиятельное зарубежное издание, позиционирует внутри конфликта В.Золотова. Даже если В.Золотов и не позиционирован по факту, он при таких высказываниях виртуально «нанизан» на ось конфликта. И это весьма серьезно.

Далее «Шпигель» говорит об остроте конфликта… И все. О смысле конфликта — ни слова.

«Профиль» также публикует статью главного редактора журнала М.Леонтьева. Тон статьи характеризует следующий фрагмент:

««Профиль» предлагает свои скромные услуги для развертывания дискуссии…Было бы логично оппонентам — Виктору Черкесову и Николаю Патрушеву (а еще лучше — самому Игорю Ивановичу Сечину) — встретиться на ринге популярной программы Владимира Соловьева «К барьеру», где широкие народные массы могли бы вынести свой вердикт».

Что тут интересно? То, что М.Леонтьев — и умен, и осведомлен. Если он решил отшутиться, то это продуманное решение. М.Леонтьев почему-то не хочет быть заложником какой-либо определенности в оценке случившегося. Почему?

А еще в «Профиле» опубликована статья под названием «Осеннее обострение», которая очевидным образом продолжает линию М.Леонтьева. Автор (О.Костина) стремится проследить, когда, как и к кому «переходит мяч» в противостоянии спецслужб, но приходит к выводу, что само это противостояние — абсурд, безумие.

Люди, учившие меня теоретической физике, говорили, что абсурд — это непознанная закономерность.

Одно дело, когда закономерность просто не удается познать. Другое дело, когда ее отказываются познавать. В этом отказе есть какое-то неслучайное содержание. Может быть, оно поможет нам разобраться в происходящем?

16 октября 2007 года «Политический журнал» в ряде коротких статей адресуется к тезисам статьи Черкесова как к авторитетным оценкам происходящей чекистской междоусобицы…

А дальше… Дальше никаких принципиально новых информационных «вбросов» нет. Тишина. Точнее — затишье. Тишина — это всего лишь тишина. А затишье — это предвестник бури. Все понимают, что она вот-вот грянет. И ждут. Как оказывается — не попусту.

Группа № 8. Отклик первого лица и отклики на этот отклик

18 октября 2007 года президент РФ В.Путин провел «Прямую линию».

А на следующее утро — 19 октября — грянула долгожданная буря. «Коммерсант» опубликовал реакцию президента на выступление В. Черкесова в прессе. Как утверждает корреспондент газеты А.Колесников, реакцию эту он сумел получить непосредственно после «Прямой линии» уже на пороге лифта.

На вопрос Колесникова о статье В.Черкесова президент ответил, что статьи он не читал. После этого ответа корреспондент, по его словам, кратко изложил президенту содержание статьи (по дороге к лифту). И тогда получил развернутую реакцию. Поскольку реакция эта всеми без исключения признается сенсационной, ее нужно привести полностью:

«Проблема, о которой говорится, имеет отношение к деятельности правоохранительных органов. И их сотрудники должны понимать, что они должны находиться в состоянии контроля за их деятельностью. У нас нет никого, кто находится вне рамок законодательства».

И далее:

«Было бы гораздо хуже, если бы мы создали у сотрудников правоохранительных органов иллюзию, что их работу некому контролировать. При этом я понимаю, что когда деятельность по наведению порядка затрагивает сами контролирующие ведомства, им это не нравится.

Единственный оценщик в этой ситуации — суд. Пока суд не вынесет решения, эти люди являются невиновными».

Тут корреспондент спросил, есть ли на самом деле война спецслужб?

«Я бы на месте людей, которые защищают честь мундира, не стал обвинять в ответ всех подряд, особенно через средства массовой информации. У нас есть, где защищать свои права и интересы. Я имею в виду суд.