Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Не хвались на пир идучи,
А хвались с пиру идучи".
Вт'апоры выходит татарин из б'ела шатра
И садится на добра коня.
Не два в поле слеталися,
Не две тучи небе сходилися, -
Сходилися-слеталися два уд'алые витязя:
Ломалися копья их острые.
Разлетались мечи их булатные,
И сходили они с добрых коней,
И хватались в рукопашный бой.
Одолел Алеша Татарина:
Валил его на сыру землю,
Скакал ему на белы груди,
Вынимать сердце с печенью.
Отколь тут не взялся черный ворон,
И вещает он человеческим голосом:
"Ох-ты, гой еси Алеша-Поповаич - млад!
Ты послушай меня, черна ворона:
Не пори ты Татарину белых грудей,
А слетаю я на сине море,
Принесу тебе мертвой и живой воды;
Вспрыснешь ты Добрыню мертвой водой, -
Срастется его тело белое;
Вспрыснешь ты Добрыню живой водой, -
Тут и очнется добрый м'олодец…"
Вт'апоры Алеша послушался ворона, -
И летал ворон на сине море,
Приносил живой и мертвой воды.
Вспрыскивал Алеша Добрыню мертвой водой, -
Срасталось его белое тело,
Затягивались раны кровавые;
Вспыскивал его живой водой, -
Пробуждался м'олодец от сна смертного.
Отпускали они Татарина.
Было так - на восходе красного солнца,
Вставал Илья Муромец раньше всех,
Выходил он на Сафат-реку,
Умывался студен'ой водой,
Утирался тонким п'олотном,
Помолился чудну образу.
Видит он: через Сафат-реку
Переправлется сила басурманская,
И той силы добру молодцу не объехати,
Серому волку не обрыскати,
Черному ворону не облетети.
И кричит Илья зычным голосом:
"Ох, где уж вы, могучие богатыри,
Удалые братья названые? "
Как сбегалися на зов его витязи,
Как садилися на добрых коней,
Как бросалися на силу басурманскую:
Стали силу колоть, рубить.
Не столько витязи рубят, сколько их добрые кони топчут.
Билися три часа и три минуточки -
Изрубили силу поганую.
И стали витязи похвалитися:
"Не намахалися наши могутные плечи,
Не уходилися наши добрые кони,
Не притупились наши мечи булатные! "
И говорит Алеша-Попович - млад:
"Подавай нам силу нездешнюю -
Мы с тою силою справимся! "
Как промолвил он слово неразумное,
Так слетели двое воителей,
И вещали они громким голосом:
"А давайте с нами, витязи, бой держать;
Не глядит, что нас двое, а вас семеро".
Не узнали витязи воителей.
Разгорелся Алеша-Попович на их слова,
Поднял он коня борзого,
Налетел на воителей
И разрубил их пополам со всего плеча:
Стало четверо и живы все.
Налетел на них Добрыня-м'олодец,
И разрубил их пополам со всего плеча:
Стало восьмеро - и живы все.
Налетел на них Илья Муромец,
И разрубил их пополам со всего плеча:
Стало вдвое более - и живы все.
Бросилися на силу все витязи,
Стали они силу колоть-рубить…
А Сила все растет и растет,
Все на витязей с боем идет…
Не столько витязи рубят, сколько их добрые кони топчут.
А Сила все растет и растет,
Все на витязей с боем идет…
Билися три дня, три часа и три минуточки:
Намахалися их могутные плечи,
Уходилися их добрые кони,
Притупились мечи их булатные…
А Сила все растет и растет,
Все на витязей с боем идет…
Испугались могучие витязи:
Побежали в каменные горы, в темные пещеры…
Как подбежит витязь к горе, так и окаменеет;
Как подбежит другой, так и окаменеет;
Как подбежит третий, так и окаменеет;
С тех - то пор и перевелись витязи на земле русской!
(1856)
ПЕСНЯ ПРО КНЯГИНЮ УЛЬЯНУ АНДРЕЕВНУ ВЯЗЕМСКУЮ
Посвящается князю
Петру Андреевичу Вяземскому1
1Что летит буйный ветер по берегу,
Что летит и Тверца по-под берегом,
Да летит она - брызжет слезами горючими.
Буйный быструю допрашивал:
"Ты по ком, по чем, лебедушка,
Встосковалась - закручинилась,
Что слезами разливаешься,
О пороги убиваешься?
Передай тоску мне на руки,
Перекинь мне горе за плечи:
Унесу тоску я за море,
Горе по полю размыкаю".
Поплыла белой лебедью быстрая,
Повела она речь тихим пошептом…
Богу весть, что промеж было сказано,
Только взвихрился буйный, разгневался,
Закрутился по чисту полю
И понесся на сине море…
Горе он размыкал по полю,
Да тоски не снес он за море:
По пути тоска распелася.
В ночку темную, осеннюю
Ходит ветер вдоль по улице,
Ходит буйный, распеваючи,
Под воротами, под окнами.
Деды старые, бывалые
Переняли песню буйного -
Малым внукам ее пересказывают:
Коль по сердцу прийдет, так и слушают.
Было в городе во Новом во Торгу,
Об вечернях, в самый Духов день случилося…
Выходили новоторжане
Изо всех ворот на улицу:
Старики - посидеть на завалинке,
Под березками окропленными,
Пошуметь, погуторить, пображничать.
А старухи-то их уж и поготово -
Разгулялися и забражничали,
На цветной хоровод заглядевшися:
У иной из них горе - невестушка
Белошеею лебедью плавает -
И уплыть не уплыть ей от сокола;
У другой девка - дочь подневестилась,
Молодою зарницею вспыхивает…
По посаду - народ, по людям - хоровод.
Что на парнях рубашки кумачные,
Сарафаны на девках строченые,
Да и солнышко - ярышко
Разгорелось для праздника:
Пышет красное с полнеба полымем
На леса, на дубровы дремучие,
На поля, на луга на поемные,
На Тверцу - реку, на город,
На собор - золоченые маковки
И на все, что ни есть, православное.
Ай люли - люли! - льется песенка,
Ай люли - люли! - хороводная:
Не одно плечо передернуло,
Не один-то взор притуманило.
Веселись, народ, коль весна цветет,
Коль в полях красно, в закромах полно,
Коль с заутрень день под росой белел,
Коль по вечеру ведро приметливо,
Да и ночь не скупится казною господнею -
Рассыпает с плеча звезды ясные,
Словно жемчуг окатный с алмазами крупными,
Что по бархату, по небу катятся.
Веселись, народ, коль господь дает
Князя крепкого, с веча да с волюшки,
Да простор на четыре сторонушки.
А что крепок на княженьи Юрий - князь,
Крепок он, государь Святославович,
Прогадал он Смоленскую отчину,
Не умом, не мечом - божьей волею,
Прогадал во грозу перехожую;
А в Торжке, под Москвой,
Он, что дуб под горой,
И грозу поднебесную выстоит:
От татар, от Литвы отбивается,
Всяким делом мирским управляется;
Держит стол стариною и пошлиной.
Ай люли - люли! - льется песенка,
Ай люли - люли! - хороводная.
Заплетися, плетень, расплетися,
Веселися, народ, оглянися -
По земле весна переходчива,
В небе солнышко переменчиво.
Вот тускнеет оно, будто к осени,
Вот венец - лучи с себя скинуло,
Вот убрус, шитый золотом, сбросило,
Стало месяцем малым, сумеречным, И рога у него задымилися,
И легла по земле тень багровая,
И проглянули звезды, что в полночи…
Испугалися тут новоторжане -
Стали вече звонить во весь колокол…
А князь Юрий Смоленский дослышливый:
Как ударили в колокол, так он и на площадь.
Шапку снял, поклонился очестливо
И повел с миром речь княженецкую:
"Господа новоторжане, здравствуйте!
Вот господь насылает нам знаменье,
Да его убояться не надобеть:
Убоимся греха непрощенного…
Волен бог и во гневе и в знаменьи,
А к добру или к худу - нам видети…
Я спроста да со глупого разума
Смею молвить: все так и сбывается,
Как сам Спас наказал нам в Евангельи:
В дни последние явятся знаменья
В небеси - на звездах и на месяце;
Солнце ясное кровью обрызнется;
Встанет взбранно язык на язык;
Встанут царства на царства смятенные,
Брат на брата, отец пойдет на сына,
И предаст друга друг пуще ворога,
И пройдет по земле скорбь великая,
А затем, чтобы люди покаялись
Со честным со крестом да с молитвою.
Осударь Новый Торг, сами знаете:
По молитве и день занимается,
И красно божий мир убирается,
И сам грех да беда, что на ком не живет,
Покаянной молитве прощается.
Так бы вовремя нам и покаяться:
Все мы петые, в церковь ношенные,
Все крещенные, все причащенные,
И казнил бы нас бог, православные,
Да не дал умереть непокаянно!"
Говорил князь, а вече помалчивало,
В перепуге все кверху посматривало:
Глядь - ан солнце и вспыхнуло полымем
И опять разыгралося по небу.
Вздохнули тут все новоторжане,
Словно беремя с плеч наземь сбросили.
Загудел вдоль по городу колокол,
Растворилися двери соборные,
Повалил Новый Торг к дому божьему,
А вперед Юрий - князь - ясным соколом.
Отслужили молебен с акафистом,
Ко иконам святым приложилися
И пошли ко дворам, словно с исповеди.
- Царство земное - Алехо Карпентьер - Классическая проза
- Том 3. Осада Бестерце. Зонт Святого Петра - Кальман Миксат - Классическая проза
- Немного чьих-то чувств - Пелам Вудхаус - Классическая проза
- Ангел западного окна - Густав Майринк - Классическая проза
- Лолита - Владимир Набоков - Классическая проза
- Слезы, пустые слезы - Элизабет Боуэн - Классическая проза
- Онича - Жан-Мари Гюстав Леклезио - Классическая проза
- Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля - Иоганнес Бехер - Классическая проза
- Стихотворения. Избранная проза - Иван Савин - Классическая проза
- Мадонна будущего. Повести - Генри Джеймс - Классическая проза