Финал - Бекка Фитцпатрик

Как я должна была рассказать Марси, что чистокровным Нефилимам, вроде ее родителей, редко удается зачать потомство, но когда все же получается, ребенок оказывается слаб и болезнен, и что последние слова Хэнка ко мне содержали отнюдь нерадостную правду, что Марси, по всей вероятности, долго не протянет?

Словом, я не могла.

— Иногда я тоже чувствую усталость и спазмы, — сказала я. — Думаю, это нормально…

— Да, но отец говорил что-нибудь об этом? — настаивала она. — Чего ожидать, как с этим справиться, что-нибудь в этом роде.

— Я думаю, твой папа любил тебя и хотел бы, чтобы ты продолжала жить своей жизнью, не заморачиваясь всеми этими нефилимскими штучками. Он хотел бы, чтобы ты была счастлива.

Марси с недоверием посмотрела на меня.

— Счастлива? Я ненормальная, я фрик. Я даже не человек. И не думай, что я забыла, что ты тоже не человек. Мы обе замешаны в этом, — Она укоризненно ткнула пальцем в меня.

О Господи. То, что мне нужно. Солидарность…с Марси Миллар.

— Марси, что тебе от меня нужно? — спросила я.

— Хочу убедиться, что ты понимаешь, что если ты хотя бы намекнешь кому-нибудь, что я не человек, я сожгу тебя. Я похороню тебя заживо.

У меня лопнуло терпение.

— Во-первых, если бы я хотела сообщить всему миру, что ты Нефилим, я бы уже сделала это. И, во-вторых, кто бы мне поверил? Сама только подумай. Большинство наших знакомых даже не знают, что существует такое слово «Нефилим».

— Ладно, — раздраженно пробурчала Марси, видимо удовлетворенная моим ответом.

— Мы разобрались с этим?

— Что если мне нужно будет с кем-то поговорить? — продолжала настаивать она. — Я же не могу вывалить все это на своего психиатра.

— А как насчет твоей мамы? — предложила я. — Она тоже Нефилим, помнишь?

— Она отказалась принимать правду об отце, с тех пор как он пропал. Стадия отрицания в самом разгаре и празднует свой звездный час. Она уверена, что он вернется, что он все еще любит ее, что он аннулирует развод, и наша жизнь вернется в прежнее русло.

Отрицание проблем, возможно. Но я бы не стала исключать возможность того, что Хэнк поиграл с разумом своей бывшей, наложив настолько мощные чары по изменению памяти, что они не рассеялись даже после его смерти. Хэнк и тщеславие сочетались лучше пары полосатых носков. Он не хотел бы, чтобы о нем дурно отзывались. И насколько я знала, никто в Колдуотер и не помышлял об этом. Будто на жителей опустился парализующий туман: и ни люди, ни Нефилимы не задавались большим и важным вопросом — что с ним случилось. По городу не гуляло ни единого предположения. Упоминая его в беседе, люди лишь роптали: «Какой ужас. Упокой Господь его душу. Бедная семья, нужно спросить, чем я могу помочь…»

Марси продолжала:

— Но он не вернется. Он мертв. Я не знаю, как, почему и кто это сделал, но он ни за что бы не исчез просто так. С ним что-то случилось. Он мертв. Я знаю это.

Я попыталась сохранить на лице сочувствие, но мои ладони снова вспотели. Патч был единственным на всей планете, кто знал, что это я отправила Хэнка в могилу. Я не намерена добавлять имя Марси в этот список.

— Ты не выглядишь слишком расстроенной, — заметила я.

— Отец был замешан в грязных делах. Он получил по заслугам.

Я могла бы открыться Марси прямо здесь и сейчас, но что-то было не так. Она не отрывала своего циничного пристального взгляда от моего лица, и у меня было чувство, будто она подозревает, что я знаю важную информацию о смерти ее отца, и ее равнодушие должно было побудить меня раскрыть ее ей.

Я не собиралась попадаться в эту ловушку, если она поставила ее для меня.

— Терять папу нелегко, поверь мне, — сказала я. — На самом деле, боль никогда не уходит, но она, в конечном счете, становится терпимой. Так или иначе, жизнь продолжается.

— Я не жду открыток с соболезнованиями, Нора.

— Ладно, — сказала я, с неохотой пожимая плечами. — Если тебе когда-нибудь захочется поговорить, я полагаю, ты можешь мне позвонить.

— Мне не придется. Я переезжаю к тебе, — сообщила Марси. — Я завезу свои вещи на неделе. Мама сводит меня с ума, и мы обе согласны, что мне нужно где-то недолго перекантоваться. Твой дом — неплохой вариант. Что ж, я, например, так рада, что мы поговорили об этом. Если папа меня чему-то и научил, так это тому, что Нефилимы всегда держатся вместе.

Глава 6

— Нет, — выпалила я на автомате. — Нет, нет, нет. Ты не можешь просто… переехать ко мне. Меня охватило неподдельное чувство паники, распространяясь от головы до пят с такой скоростью, что я не успевала его сдерживать. Мне был нужен аргумент. Немедленно. Но мозг продолжал выдавать одну и ту же безумную и абсолютно бесполезную мысль — Нет!

— Я уже все решила, — заявила Марси и скрылась внутри клуба.

— А что насчет меня? — прокричала я ей вслед и с досады пнула дверь. В данный момент мне хотелось забить на все и побродить где-нибудь час-другой. Оказала Ви услугу и вот что получила взамен.

Распахнув дверь, я шагнула внутрь и отыскала подругу за нашим столиком.

— Куда она направилась? — спросила я.

— Кто?

— Марси!

— Я думала, она с тобой.

Я одарила Ви своим лучшим упрекающим взглядом.

— Это все ты виновата! Мне нужно найти ее.

Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, я начала проталкиваться сквозь толпу, старательно высматривая Марси. Нужно разобраться с этим, прежде чем все выйдет из-под контроля. «Она испытывает тебя», — говорила я себе. — «Прощупывает почву». Еще ничего не решено. К тому же последнее слово будет за мамой. А она не позволит Марси переехать к нам. У Марси есть своя семья. Да, конечно, она потеряла одного из родителей, но я живое доказательство того, что близость и крепость семьи не связана с количеством ее членов. Приободренная этой мыслью, я почувствовала, как успокаиваюсь, и паника отступает.

В клубе притушили свет, и солист «Серпентин» схватил микрофон, кивая головой в безмолвном такте. Уловив сигнал, барабанщик выбил вступление, и тут же Скотт и еще один гитарист подхватили эстафету, открывая выступление грубым и агрессивным ритмом. Толпа взорвалась, неистово мотая головами и выкрикивая слова песен.

Бросив последний разочарованный взгляд вокруг, я решила отложить поиски Марси. Придется втолковать ей все позже. Начало выступления было сигналом для встречи с Патчем у барной стойки, и вот так, в одно мгновение сердце опять понеслось вскачь.

Протиснувшись к бару, я уселась на первый попавшийся свободный стул. Приземление вышло немного неуклюжим, так как в последнюю секунду я потеряла равновесие — ноги были словно ватные, а руки дрожали. Я уже сомневалась, что справлюсь с задуманным планом.