Странник - Александр Вельтман

Во всех прочих местах – та же история.

CL

Итак, против с. Траян, почти в том же месте, где некогда была переправа постоянная и мост каменный, русские выстроили плотину и вступили в Молдавию.

Кстати о р. Прут. Волны ее родятся в горах Карпатских, гибнут в Дунае. Вообще ширина реки от 5 до 10 сажен. Вода от быстроты мутна, но здорова и имеет свойство минеральных крепительных вод.

От самой австрийской границы до м. Липкан пробирается она подле крутого, лесистого берега Молдавии. С нашей стороны долина открыта, населения часты. Так, помню я, в с. Мамалыге, объезжая пограничную цепь, заехал я на ночлег к почтенному старику эсаулу. Живо поворотил он своего калмыка, и чайник вмиг вскипел. Я предложил ему чаю с ромом ямайским. «Э, нет! – вскричал он.

– Убей меня господь бог громом,Не будь донским я казаком,Когда испорчу чай я ромомИли испорчу чаем ром!Нет! просто с чистым кипятком!Вот пуншт! уж точно пуншт дворянский!Да и коньяк! сшибет с коня!А конь-то, конь-то у меня!Во всей станице АтаманскойИ в стойле графского отцаТакого нет, брат, жеребца!…Эгэ! ин в койку, час законный:Я вижу, ты храпка уж дал!Я сам сегодня рано всталИ по дистанции кордоннойВерст полтораста пробежал!Ну, доброй ночи! доброй ночи!»

С LI

Так как предыдущая глава началась переправою, то я хотел и заключить оную рассуждением о затруднении переправы смысла из главы в главу, из стиха в стих и т. д., но я должен был невольно отложить это предприятие до статьи об Архипелаге.

День ХХ

CLII

Иногда, вступая на поприще дня, я размышлял о Вселенной, о человеке, о жизни.

Вселенная есть…; человек есть…; жизнь есть…Подобные определения не совсем ясны; однако же время их дополнит и объяснит.

Рассматривая математически, Вселенная есть X, человек Y, жизнь Z. Дав самую огромную величину X (ибо что может быть более Вселенной в мире физическом?), мы тотчас определяем и Y и Z; но так как величина X произвольна, то и понятия о Y и Z, при различии оснований систем, столь же различны, как и степени от – ∞ до +∞. По обстоятельствам, которые нисколько не относятся к учености и открытиям прошедших и будущих столетий, и несмотря на то, что настоящее живет на счет прошедшего, я должен определить силу магнитную.

Так как все необходимо оставляет на себе след, то сила магнитная есть не что иное, как след полета земного шара… Земной шар несется вперед полюсом южным, и потому след его остается на севере. Струи воспаленного эфира, проистекающие от постоянного разреза его полетом, есть направление магнитной силы от юга к северу… Из чего и можно заключить, что северное сияние есть видение следа быстрого полета земного шара.

Родство магнита с железом также понятно: железо есть не что иное, как струя кипения земного вещества в точке южного полюса от стеснения и воспаления эфира;… и, вероятно, направление струй этого металла в земле должно быть от юга к северу.

Вот что! Истина везде нужна.

СLIII

От м. Липкан до с. Костешты р. Прут течет большею частию между скалистыми берегами. При Костештах в первый день течения своего встретила она непреодолимую гранитную зубчатую стену, но стена раздвинулась перед волнами Гиераза [235], как море пред народом Израильским [236].

За Костештскими скалами вершина левого берега верстах в пяти тянется параллельно реке крутым обвалом. От вершины весь скат на несколько верст усеян курганами. Это место называется Сута Можиле (Сто Могил, или Курганов). Неровность места должна бы напоминать сильное землетрясение, страшную битву, но современники их, может быть, несколько уж тысяч лет как лежат под первым слоем земли, не заботясь о том, что иной живой много бы дал иному древнему мертвецу за рассказы о современных ему событиях.

Далее р. Прут течет более по болотистой и покрытой камышом равнине. От Скулян вправо змеится за рекою дорога в Яссы, влево – в Кишинев.

На сей последней Провидение сложило с князя Потемкина [237] блеск, почести и заботы и отправило его к источнику сил по пути невозвратному.

Ниже Скулян и Цецоры, где был лагерь Петра Великого, река Прут погружается более и более в камыши. Болотистая, покрытая озерами долина расширяется.

Во время наводнений берега топки, непроходимы. Но ты, странник, ты, посланный для усиления пограничной цепи по этой стихийной змее в 740 верст длиною, проплыл благополучно верхом [238]2.

250 кордонных донских коней в течение 4 месяцев несли тебя по водам так же отважно, как Юпитер нес дочь царя Агенора [239] с берегов Финикии до острова Крита.

Европа на рогатом вореПлыла верхом… Ей не до слез:Все молится, чтоб Зевс пронесЕе счастливо через море.Не бойся, дева, бурных вод:Тебя сам Зевс чрез них несет!

CLIV

Кажется мне, что я сбился с дороги!… В какой же из глав своротил я вправо или влево?… Кажется, в самом начале предыдущей… Подобные промахи часто случаются с людьми восторженными, влюбленными, беззаботными и рассеянными… Все эти достоинства могут заключаться во мне одном: восторженность в душе, любовь в сердце, беззаботность в праве, рассеяние в мыслях.

Но можно ли идти все прямо?Направо храм, налево сад…Свернул… река, болото, яма,Стена и… тысячи преград!Вот и ступай опять назад!Ступай назад?… назад! а крылья?А самоходы?… самолет? [240]Какие нужны мне усилья?Вспорхнул и полетел вперед!

CLV

Вперед!… вслед за отрядом г. л. [241] барона Гейсмара, составляющим летучий авангард 6 корпуса… В 5 дней проносится от 228 верст равнинами Валахии и 30 апреля вступает в Букарест [242]. Митрополит, духовенство, бояре, народ встречают его как избавителя, предупредившего истребительное появление турок от Дуная.

Плоское положение Букареста не дарит любопытных взоров ни видами города, ни видами окрестностей. Приближаясь к столице Валахии мелким кустарником и молодым лесом, почти незаметно въезжаешь в Букарест…

CLVI

Кривою улицей и длиннойЯ ехал, ехал и – устал;И как назло, я всех встречалС физиогномией пустынной.Седых бояр, старух боярш,Их кацавейку, шубу лисьюДавно видал я… Конь мой! марш!Марш к Антонани! шагом… рысью…В галоп!… стой!… это что за дом?В окне… как из воды наяда!…Эгэ! я, верно, ей знаком?Как улыбается, как рада!…Ей лет пятнадцать!… чудеса!…Румянец пылок, черен локон,Волниста грудь, горят глаза,В ней все горит!… но из-за оконЕе уже не вижу я,А кровь волнуется моя!

CLVII

Устал я с дороги!… Есть, пить, спать!… Эй! Мой, циганешти, молдове-нешти, румунешти, гречешти, формошика! ди грабе! мынкат! [243]

– Да поскорей!

Слуга француз

– Plait-il monsieur? [244]

– Manger monsieur! [245]

Служанка немка

– Glaig, was sie wollen? [246]

Слуга жид

– Закуску?

– Подавай ее! Скорей!… от голоду я болен!

Девка немка

– Wir haben Schneppen [247].

– Ну, sehr gut! [248]

Слуга молдован

– Ликер пуфтешти? [249]

– Да, не худо!

Жид с товарами

– Печатки, кольцы!

– Прочь, иуда!

Другой жид

– Сукно, подкладка!

Армянин с товарами

– Гермисут…! [250]

Еврей штукмейстерх [251]

– Эх вэрдэ энен этвас цаэн! [252]

– Тьфу, надоели! ей, хозяин!…

Гони их всех!

Хозяин (гонит)

– Пуфтим, пуфтим! [253]

Армяне

– Мхазур буюрун султаным! [254]

(Уходят)

Слуга грек

– И зу каппони кэ салатан! [255]

– Султан куриный, иль эвнух [256],

Мне все равно, он весь упрятан…

Но… в нем, мой друг, нечистый дух!

Хозяин

– Анасына… [257] и т. д.

CLVIII

Таким образом, все вышеозначенные лица, купцы и разносчики, привязчивые жиды и безотвязные армяне, навьюченные тирольцы, разнонародные ресторационные служиторы и Лотхен, заставившая меня сказать по-немецки: ну, sehr gut! – каждый, в свою очередь, своею единицею измеряли мое терпение и голод. Но, наконец, первые изгнаны турецким проклятием, а последние подали мне чашку бульону, пару бекасов с салатом и бисквит, изготовленный еще в 1820 году, к ожидаемому дню вступления на диван [258] Валахии князя Каллимахи [259]. Потом выпил я, как водится, рымникского вина и стакан фе, ибо поданный кофе не стоил и названия офе.