Ассирийцы. Покорители народов - Йорген Лессеэ

больше соответствует латинскому manes, которое обозначало душу покойного. Вавилоняне верили, что умершие живут в загробном мире, араллу, в виде теней, питаясь пылью и глиной. Это была «земля, откуда никто не возвращался», «дом, вошедшие в который были лишены света», где умершие были «одеты, подобно птицам, в перья вместо одеяний». Это был дом, в котором «пыль лежит на двери и засове». Так загробный мир описан в мифе о сошествии Иштар в обиталище покойных. В эпосе о Гильгамеше герой получает возможность поговорить со своим умершим другом Энкиду. Бог загробного мира Нергал разверзает в земле дыру, «едва открыл он ее, дух (этиммум) Энкиду вышел, подобно дуновению ветра, из обиталища мертвых. Они обняли и поцеловали друг друга. Они обменялись вопросом и ответом и оплакали друг друга», и Гильгамеш спросил:

– Скажи мне, друг мой, скажи мне, друг мой, об устройстве загробного мира, который ты видел.

Энкиду отвечал:

– Я не скажу тебе о нем, я не скажу тебе о нем. Но если я расскажу тебе об устройстве загробного мира, который я видел, ты сядешь и зарыдаешь.

– Того, кто умер внезапной смертью, видел ли ты?

– Я видел его. Ночью он лежит на своем ложе и пьет чистую воду.

– Того, кто пал в битве, видел ли ты?

– Я видел его. Его отец и мать поддерживают его голову, и его жена проливает по нему слезы.

– Того, чье тело было брошено в степь, видел ли ты?

– Я видел его. Его душа не находит покоя в загробном мире.

– Того, духу которого некому делать подношения, видел ли ты?

– Я видел его. Остатки из кувшина, крошки от куска, отбросы с улицы – вот что он ест.

Таковы представления, заставившие Зимрилима учредить культ в честь духа своего отца Яхдунлима по прошествии нескольких лет, на протяжении которых, будучи в ссылке, он не мог делать необходимые подношения.)

Объектами мести Шамши-Адада, направленной против династии, свергшей его отца с престола, стали сыновья Яхдунлима, которых вывезли из города и предали смерти. Лишь одному из них, Зимрилиму, удалось избежать этой судьбы и скрыться. Позднее, когда ему показалось, что настал удобный момент, Зимрилим сумел покончить с правлением ассирийцев в Мари. Из письма Шамши-Адада к Ясмах-Ададу мы узнаем о судьбе дочерей Яхдунлима:

«Юные дочери Яхдунлима, которых я доставил тебе, эти дочери теперь выросли: […] они стали взрослыми женщинами и […] привези их в Шубат-Энлиль, где они будут жить в принадлежащем тебе доме. Их будут учить пению, а когда ты прибудешь сюда […]»[6].

Из всех своих братьев Ишме-Даган был наиболее выдающимся, и Шамши-Адад, вероятно, назначил его наместником в Экаллатуме, думая о том, что под властью Ишме-Дагана этот пограничный город на юге будет лучше защищен, чем если бы им управлял меньше походивший на отца Ясмах-Адад. Когда тот был в Мари, царь в письмах к нему время от времени проявлял свой импульсивный характер, критикуя предприятия Ясмах-Адада словами, которые вряд ли понравятся читателю:

«Скажи Ясмах-Ададу: так говорит Шамши-Адад, твой отец. Письмо, которое ты послал мне, я слышал [то есть мне его зачитали вслух].

Относительно того, что на протяжении последних трех лет дурное говорилось о Мубалшаге – хочешь ли ты обвинить его или, наоборот, не винишь его, пусть он тем не менее работает. Ты еще молод: еще нет бороды на твоем подбородке, и даже теперь, когда ты достиг зрелости, ты не обустроил дом. […], твой дом в Экаллатуме и твой дом в Шубат-Энлиле покинуты. […] … Теперь, когда Усур-авасу встретил свою судьбу [то есть умер], кто будет присматривать за твоим домом? Не бывает же так, что, если чиновник не выполняет свои обязанности на протяжении всего двух или трех дней, администрация рушится? Почему в таком случае ты не назначил человека на эту должность? Что касается замечания в твоем письме: «Син-илуни слишком молод; он не подходит для администрации», – ты, конечно, не можешь знать заранее, что он слишком юн (для этого). Почему ты следовал советам Син-илуни, почему ты поверил клевете о Мубалшаге и до сих пор не позволил ему работать? Кого тогда я могу назначить в твою администрацию? Твои слуги, ты сам знаешь их лучше. Сам назначь человека для своей собственной администрации».

В письме к Ясмах-Ададу Шамши-Адад сообщает ему о победе, недавно одержанной его братом Ишме-Даганом над восточными ассирийскими провинциями:

«[Вражеское] войско собралось в городе Кабре. Я послал Ишме-Дагана в страну Ахазим с [ассирийской] армией. Я, со своей стороны, также отправился в этот город. […] Он [то есть Ишме-Даган] уничтожил войска этой страны и племена турукку, присоединявшиеся к ним в их вылазках. Ни один не сбежал. По этому случаю я полностью захватил страну Ахазим. Это великое поражение для страны. Ты можешь радоваться этому! В то время как твой брат одержал здесь победу, ты остаешься там, развалившись среди женщин. Но теперь, когда ты движешься [на запад] к Катне, веди себя как мужчина. Твой брат прославил свое имя, сделай подобное – в свою очередь, прославь свое имя в своей собственной стране».

В другом письме Шамши-Адада содержатся аналогичные наблюдения. Получая эти послания, Ясмах-Адад вряд ли был раздражен меньше, чем его отец опечален, отправляя их:

«Что касается тебя, сколько нам еще постоянно руководить тобой?.. Сколько еще ты не будешь в состоянии управлять собственным домом? Разве ты не видишь, что твой собственный брат стоит во главе огромных армий?»

Однако на этот раз терпению Ясмах-Адада пришел конец. Оскорбительное ли «мы», подразумевающее, что не только отец, но и брат должны руководить им, заставило Ясмах-Адада отправить в ответ гневное послание? Является ли письмо, найденное в архиве Мари и содержащее ответ, копией, оставшейся в канцелярии Ясмах-Адада, или оригиналом, который он в конце концов решил не посылать?

«Скажи Адде[7]: так говорит Ясмах-Адад, твой сын. Письмо, которое Адда отправил мне, я слышал. Это послание, где написано: «Что касается тебя, сколько нам еще постоянно руководить тобой? Ты еще молод: еще нет бороды на твоем подбородке. Сколько еще ты не будешь в состоянии управлять собственным домом? Разве ты не видишь, что твой собственный брат стоит во главе огромных армий? Так что займись администрацией своего дворца и своего дома».

Вот что Адда написал мне.

Разве даже сейчас я молод и не способен управлять? Прежде [?] Адда считал иначе и […]. Почему из-за этого я не могу повелевать слугой и своим домом? Что было прежде, когда я был ребенком и рос в