Цвет ночи - Алла Грин

за его советами или даже указаниями здесь. Это был полностью мой сознательный выбор.

— Так что послушного в ней мало, — заключил он.

— Да, тиранам всегда мало послушания и покорности, — съязвила Валентина, звеня о тарелку столовым серебром, расправляясь с сочным куском запечённого мяса.

— Я тиранил тебя, сестра? Когда? — уточнил он, будто только ради приличия.

— Совсем недавно. И перерыв был, к сожалению, лишь из-за твоего отсутствия.

— Я буду кошмарить тебе чаще, если ты скучала.

Они смеются. А я вспоминаю свои недобрые сны о подземелье и клетках, в которых все они сидели, где Ян действительно выглядел как тиран. Как бездушное чудовище.

— Ладно, обсудим, — сказал Ян. — Велес, можешь ответить на… некоторые её вопросы.

Произнесено так, что становится ясно: он оборвёт нас обоих, как только мы выйдем за пределы призрачных, очерченных им самим, вероятно, опасных для меня границ.

Я нахмурилась, и не знала, с чего начать. Вообще-то, я долго ждала, чтобы Ян впустил меня хотя бы на порог своей жизни здесь, чтобы позволил посмотреть на неё хотя бы через маленькую тонкую щель. Что-то мне уже поведал Гай, хотя Ян и не давал на это дозволение. И вот, теперь, когда у меня была самая что ни на есть легальная возможность открыть для себя тайны нави — я растерялась. И решила начать с первого, что пришло на ум.

— Троян. Почему Хорос назвал его богом конца света?

— Он верховный древнейший бог, который помогал Тьме творить разделение миров, — ответил мне хриплый голос Велеса. — В свою очередь, он же может их и разрушить, то есть устроить апокалипсис. Троян или Триглав — буквально означает три головы — три границы вселенной. Полагаю, до заточения в ад, он исправно надзирал за ними.

Явь, навь и ад. Значит, Триглав создавал их рука об руку с Тьмой.

— Значит, он может влиять на Тьму? Он повелевает ею?

— Никто не влияет на Тьму, девочка. Никто.

Я притронулась к бокалу и сделала небольшой глоток.

— Получается, долгое время вы не знали, что Троян в аду?

— В то время, как он туда попал — судя по словам Хороса — была война с волколаками, — пояснил мне Ян. — Заканчивалась. А после неё… Нет. Мы уже не общались. Велес виделся с ним всегда ещё реже, поэтому у нас даже подозрений не возникло, что он бесследно исчез.

— Но кто проклял его?

Мне было интересно, кто вообще мог наложить на такое могущественное создание проклятие, сделавшее его смертным. Проклятие, которым воспользовалась Дивия, чтобы ему отомстить, из-за которого он оказался в аду.

Велес сообщил, что скорее всего — это и сделала сама Тьма, потому что ею он был наделён слишком большой властью, и у него должно было быть уязвимое место. Тьма создала его с этим изъяном не чтобы защититься самой, а чтобы защитить других. Выдержать баланс, ведь ни у кого не должно быть столько силы.

— И теперь, когда он смертен, что с ним, с его силой?

— Думаю, — сказал рыжеволосый мужчина, — её больше нет. Не в той мере, в какой была. Полагаю, он сейчас наименее связан с Тьмой.

Получается, Троян был одним из величайших богов ирия, но каким-то образом запертым в чертогах ада, лишённым былого величия. Довольно необычная ситуация.

— Почему ты участвуешь во всём этом? — спросила я у Велеса следующее, что пришло в голову. — Ты не дракон. Я не рассчитывала увидеть тебя снова в месте, где мы… собираемся бороться с волколаками.

— Ты знаешь, кто я?

— Да, — сорвалось протяжное с моих губ утверждение. Принявшись есть, я продолжала отвечать. — Ты говорил, что тебя волнуют прибывающие в навь души. Души, которые раньше положенного времени и в больших количествах сюда отправят волки.

— Нет, ты не знаешь. Точнее — не всё. Как по-твоему души младенцев попадают в порубежный мир?

— Твоими силами? — предположила я, боясь ошибиться.

— Мой отец, — сказал Гай, — бог, направляющий души младенцев в явь. В каком-то смысле он ближе к людям, чем к богам. Он был создан из света, тьмы и первозданной силы, самой сущности созидания и разрушения. Он одновременно следит за навью, за потерянными здесь навками и помогает людям. Но главное — направляет души младенцев в явь.

Валентина осушила бокал и подозвала к себе одну из костомах — наших незримых тихих слуг. Прошептав ей что-то на ухо, которого не было видно под капюшоном, которого так же могло вовсе не существовать из-за разложения на голом черепе, она самостоятельно пополнила свой бокал, упрямо не позволив даже Яну за собой поухаживать.

— Именно, — кивнул Велес. — И если душ здесь будет слишком много, а там не будет рождаться достаточное количество новых людей — куда я буду их девать? Всё должно идти непрерывным потоком. Нельзя нарушать данный процесс. Поэтому я здесь за этим столом.

У Велеса действительно была важная функция в равновесии всего сущего. И его миссия — была очень благородной. В столовой вдруг заиграла музыка — методичные звуки рояля доносились из приоткрытой костомахой двери. Видимо, об этом Валентина попросила её. Но, кто играл?

— И за что только тебя выгнали из рая… — пробубнила я себе под нос в искреннем недоумении, задумавшись, не собираясь произносить это вслух.

Однако, он это услышал и решил ответить. Собственным раскатистым смехом.

Внёс определённость уже голос Яна, отчеканивший с надменностью и долей осуждения:

— Он вёл себя неподобающе. Развратил возлюбленную одного из ирийских богов.

Да, цмоки ценили узы брака. Я помнила, что цмоки покровительствуют крепким парам, семьям. Уважают их. А вот молодых девушек, которые не стремились к замужеству, они наоборот могли наказывать или даже утопить. Этим нередко, в шутку мне угрожал Ян, когда я говорила, что не стремлюсь к раннему обретению семьи. Существовало правило: цмоки не одобряли и наказывали за три «греха»: пьянство, разврат и жажду лёгкой наживы.

Велес бросил быстрый, как мне померещилось, смущённый, насколько это возможно для него, взгляд на Барбару, и произнёс, совсем неискренне улыбаясь, Яну:

— И это будет мне говорить дракон? Один из тех, которым люди ещё несколько веков назад жертвовали молодых девиц в качестве подношений? Давай не будем о морали. Вы говорите о ней, когда вам удобно. Как же меня раздражает ваша спесь.

— От этого она не испарится, — непринуждённо пожал плечами Ян.

Они оба блеснули глазами.

— Ла-а-дно, — протянул Велес, — откинувшись на мягкую спинку стула; его шуба всколыхнулась, сильнее распахнувшись на груди. — Да, я увел чужую невесту. Но мне воздалось. Через много лет от меня самого ушла их мать. Ушла прямо