Неистовый (СИ) - Пленти Джулс

Артём освободил меня, заковав в ошейник, и я не готова расстаться с этим пьянящим, возбуждающим чувством. Грызу губы и прикусываю внутреннюю сторону щек ─ все, лишь бы соблюсти нашу договоренность. Так страстно, как сейчас, он меня еще не брал. Артёма заводит контроль, а меня, вероятно, манит роль его Сабы. Или как я теперь зовусь? Неважно. Пусть зовет хоть Сабой, хоть рабыней, лишь бы не останавливался. Еще пара микровзрывов до настоящего атомного всполоха… и я лажаю по-крупному ─ громкий и смачный стон срывается с моих губ и повисает в загустевшем от наших страстей воздухе.

Останавливается и в ту же секунду покидает мое тело; волосы тоже получают свободу и накрывают меня плащом. Я так и сижу на четвереньках, вцепившись в колечко на ошейнике, но все-таки решаюсь повернуть голову и посмотреть на него.

Артём рывком поднимается на ноги и натягивает брюки. На меня даже не смотрит, словно я всего лишь вещь, что забытая валяется на полу, и мы не были одним целым мгновение назад.

Поднимаюсь на дрожащие, затекшие ноги и бросаюсь к нему так отчаянно, словно от этого зависит моя жизнь. Вцепляюсь пальцами в его запястье и кричу в отчаянии:

─ Артём, прости меня. Если ты хочешь, чтобы я молчала, я буду молчать. Прости.

─ На тебе ошейник. Еще раз повысишь в моем присутствии голос, никогда больше меня не увидишь, ─ чеканит он сквозь сжатые зубы.

─ Артём, что мне сделать, чтоб ты меня простил? ─ спрашиваю я, готовая упасть перед ним на колени.

Ведь этого он хочет ─ чтобы я была на коленях у его ног.

Молча стряхивает с себя мою руку и опять скрывается за красной ширмой. Возвращается быстро ─ еще до того, как я начинаю биться в истерике. Артём сжимает в руке очередное «приспособление». Я готова рыдать от счастья ─ пусть еще одно наказание, лишь бы не запрещал себя касаться. Лишь бы не бросил меня. Тем более, новая «игрушка» выглядит безобидно. Это кожаный витой шнур длиной несколько метров, на каждом конце которого закреплен маленький, но тяжелый навесной замочек.

Продевает палец в кольцо на ошейнике и тащит меня к футону. Мне приходится расторопно перебирать дрожащими ногами, потому что иначе есть риск задохнуться. Артём относится ко мне как к вещи или животному. Нужно бы ужаснуться. Нужно бежать от такого со всех ног. Но… даже сейчас, когда он собирается посадить меня на поводок, я так возбуждена, что интимные мышцы начинают дико мигать от одного только предвкушения наказания.

Артём пристегивает один конец шнура к кольцу на ошейнике, а другой ─ к решетке, которая закреплена над футоном. Теперь я понимаю, почему изголовье такое странное и некрасивое. Что ж, он хотел, чтоб эта штуковина была функциональной, а не украшала интерьер.

─ Сядь в центре матраса, девочка, ─ приказывает Артём. ─ Жди!

Скрывается уже за черной ширмой, а я сижу, ожидая продолжения игры. Тереблю в руках кусок грубого шнура, который тянется от ошейника и ограничивает мою подвижность. Крупная дрожь сотрясает тело ─ аж зубы клацают. Он только что лишил меня дозы, не дав кончить. И я пойду на все, лишь бы ее получить.

Ожидание в отлучении от него ─ худшее наказание, но я терплю. Молчу и почти не двигаюсь, только «прилипла» взглядом к ширме. Наконец Артём выныривает из-за нее. Он полностью собран ─ свежий светлый костюм оттеняет его инфернальную внешность, а волосы зализаны назад. Чувственные губы поджаты. Мой мужчина почти на меня не смотрит. Берет мой телефон и без слов вкладывает мне в руку. Сжимает мои пальцы на корпусе и убирает руку. Я почти вскрикиваю, теряя его тепло.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

─ Ты наказана, но я дам тебе выбор. Когда я уйду, ты можешь позвонить подруге или еще кому. Не терпи, девочка. Если ты не готова к такой жизни, то давай просто оставим то, что между нами было, приятным воспоминанием. Но есть и другой вариант… Дождись меня, и я сам тебя освобожу. Ты поняла правила?

Киваю и разжимаю дрожащие, пересохшие губы, чтоб умолять его остаться, но Артём разворачивается на сто восемьдесят градусов и идет к выходу. Распахивает дверь и выходит, оставив меня наедине с тем, чего я не понимаю, но чувствую кожей. Нечто такое, что меня зажигает. Огонь, который капает с кончиков его пальцев. Проникает в легкие с поцелуями. Горит в глазах и звучит в голосе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В полуметре от футона валяется его вчерашняя рубашка. Мне не холодно, но это вещь Артёма, и я хочу завернуться в нее и представить себя в его объятиях. Еще пару дней назад я жаловалась на заскриптованность своей жизни, а теперь мне нужно достать лут и не задушиться. Та еще задачка, а я далеко не Лара Крофт.

Я переползаю ближе к краю футона и тяну руку к рубашке. Придушиваю сама себя, закашливаюсь до слез и беру паузу. Вновь тянусь до темноты в глазах, будто то не рубашка, а спасательный круг. Почти отключившись, отползаю от края, и пока пытаюсь прийти в себя, стараюсь придумать способ получше.

Когда-то я занималась спортивной гимнастикой и умею владеть телом. Ноги иногда полезнее рук. Сажусь максимально близко к краю и пытаюсь дотянуться до цели уже кончиками пальцев ног. Пару раз едва не придушиваюсь, но мне все же удается извернуться и подцепить самый краешек. А потом подтащить рубашку достаточно близко, чтобы уже приближать ее к себе увереннее. Медленно подтаскиваю рубашку к футону, сгибая ногу в колене. Наконец, хватаю тонкую ткань дрожащими пальцами, радуясь, как ребенок, что удалось выполнить непростой квест.

Надеваю рубашку, запахиваю поплотнее и обнимаю себя руками поверх, чтобы хоть немного утешиться. Артём обещал, что вернется, так что это просто часть игры. Сейчас пройдет минут пятнадцать, и он придет, снимет с меня ошейник и нежно поцелует. Не может же он оставить меня здесь надолго. Это же жестоко.

Смотрю на экран телефон снова и снова: проходит час за часом, и все множатся пропущенные вызовы от Людмилы. Совершенно неожиданно я прекращаю гипнотизировать входную дверь, и во мне зажигается крупица его неистовства. Что Артём себе позволяет? Посадил меня на поводок из-за жалкого стона. Я ─ не собака. И не игрушка. Я ─ человек.

Дышу часто и шумно. Обливаюсь потом. Дергаю шнур изо всех сил, пытаясь оторвать его от решетки. Без толку. Он слишком крепкий и только нарезал пальцы и ладони до пунцовых отметин. Тогда я ложусь на спину, упираюсь ступнями в края решетки и тяну снова, покрепче перехватив шнур у самого колечка. Тяну, отталкиваясь ногами и игнорируя саднящие руки, но только лишаю себя возможности полноценно дышать.

Лежу и пытаюсь восстановить дыхание. От беспомощности остается только реветь, но вместо этого я издаю почти звериный рык и начинаю молотить кулаками футон ─ он такой жесткий, что я только сношу кожу на костяшках.

Хватаю телефон и набираю Люду. Я ему покажу! Артём вернется и не найдет меня здесь. И тогда он пожалеет о своем поступке. Пожалеет.

─ Наконец-то, ─ буквально через пару гудков раздается её взволнованный голос. ─ Ты в порядке, малая?

─Да, ─ вру я, стараясь говорить нормально, что не так просто в ошейнике. ─ Прости, что не вышла на смену. Я проспала.

─ Ты где сейчас? ─ спрашивает она тоном мамки. Ага, сейчас еще и Люда подключится к моему воспитанию.

─ Я у Артёма, ─ отвечаю я и вдруг понимаю, что мне расхотелось просить помощи.

Вчерашней Лере было бы стыдно признаться, что она сидит на привязи в доме малознакомого мужчины и, возможно, нуждается в помощи. Сегодняшняя Лера не постеснялась бы заявить о таком, но проблема в том, что она каждой клеточкой своего существа тянется к «Хозяину» и хочет его дождаться. Решаю потерпеть еще пару часов, и только если он не появится, попросить Люду о помощи.

─ Закрутилось у вас. Он хоть нормальный? ─ спрашивает она с недоверием.

─ Да, он огонь, ─ отвечаю я наскоро и пытаюсь «слиться»: ─ Прости, нужно идти. Я перезвоню попозже.

Она продолжает говорить, но я сбрасываю вызов и бросаю телефон на пол. Мне хочется зашвырнуть его подальше, чтоб невозможно было достать, а, следовательно, и сбежать. Хорошо, что Артём не успел дать мне свой номер телефона, а то я бы уже позвонила и сделала только хуже своими мольбами, которые его не пронимают.