Ее единственное желание - Гэлен Фоули

— Принцесса?

Махараджа, хмурясь, поднялся. Шаху метнулся обратно.

Йен недоуменно моргнул, но тут же выбросил из головы пришедшую в голову мысль. Невероятно!

— Ваша светлость ожидает гостей? — с деланным спокойствием осведомился он.

— Нет!

Грубовато-красивое лицо махараджи потемнело: очевидно, он не доверял англичанину.

— Весьма необычно, — выразился Йен, подозрительно щурясь. Он ничуть не удивится, если окажется, что это происки Баджи Рао!

— Хм… — буркнул Джохар, словно, в свою очередь, подозревал, что это дело рук британцев.

Расстроенный случившимся и не понимая, какая интрига тут затевается, Йен едва слышно вздохнул. Возможно, это советники махараджи что-то затевают?

— Прошу прошения, сир, мне нужно время, чтобы оценить ситуацию.

Джохар махнул рукой, позволяя дипломату делать все, что тому заблагорассудится.

Настороженно оглядывая хозяев, Йен поклонился махарадже и вышел на стены крепости, решив сам увидеть «принцессу».

Ах, только женщина способна испортить любое дело: принцип, вынесенный из его опыта и столь же непреложный, как ньютоновский закон тяготения.

Назойливый ветер спутал его волосы. Под бесконечным лазурным небом, на обожженной солнцем возвышенности стоял дворец Джанпур. Его могучие укрепления и внешние стены были высечены из горного песчаника. Фантастические скругленные бастионы, увенчанные резными куполами, охраняли вход в крепость. Каждая башня была украшена сверкающими изразцами из лазурита.

Стоявшая на обветренной вершине древняя твердыня царила над окружающими просторами: холмами, поросшими тиковыми лесами и бамбуком, быстрыми речками, разбухшими сейчас, в конце сезона муссонных дождей, и прозрачными водопадами.

Со своего наблюдательного пункта Йен хорошо видел крутую каменную дорогу, спиралью поднимавшуюся по склону горы.

Князь Шаху дал точное описание.

Двадцать вооруженных конных сипаев охраняли караван. В караване следовала целая дюжина верблюдов, груженных сверкающими сокровищами. Шесть музыкантов на телеге, запряженной буйволами, уже наигрывали веселую мелодию на барабанах, ситаре и тростниковых флейтах.

Но центром этой экстравагантной группы был слон, чья голова и хобот были раскрашены розовыми, желтыми и зелеными узорами. На спине его раскачивалась башенка, украшенная многоцветными флажками.

Ладонью защитив глаза от солнца, он различил в башенке четыре фигуры, и подозрения с новой силой охватили его.

Что это еще за троянский конь?

Музыка внезапно смолкла. Длинная процессия подошла к воротам. Повисла напряженная тишина, в которой слышался только вой ветра.

Погонщик что-то резко приказал, и слон осторожно опустился на колени. С подножия башенки немедленно развернулась изящная лесенка, на которую ступили две служанки в сари и неярких вуалях. Оказавшись на земле, они немедленно повернулись лицами к дворцу.

Йен вдруг охнул. О Боже!

Он узнал лакея. Это он приезжал вместе с экипажем!

Лакей в красивой сиреневой ливрее выскочил вперед и помог спуститься полной, одетой в черное немолодой матроне. Ее айя.

И, наконец, сама закутанная в вуаль «принцесса» соскользнула вниз.

Он не верил собственным глазам. Пока не увидел ее. И едва не свалился вниз от потрясения. Это действительно она, Джорджиана. Ее легкая уверенная походка. Ее идеальная фигурка, столь же элегантная, как силуэт лилии.

Шелковое сари ярко-пунцового и розового цветов удивительно ей шло, и Йен затаил дыхание, не понимая, слышал ли он перезвон серебряных колокольчиков, или это только ему показалось.

Он молча взирал на нее, пораженный такой дерзостью, чувствуя, как неодолимо тянет его к ней. Маленькая волшебница очаровала его!

Не моргая, он потрясенно взирал на нее.

Похоже, и наследник Шаху испытывал то же самое.

— Это апсара[3], — выдохнул он. У молодого воина буквально слюнки текли.

Очевидная похоть князя вывела Йена из ступора. Он хмуро воззрился на Шаху.

Лакей Джорджианы поспешил за госпожой, пытаясь держать над ее головой зонтик, чтобы защитить от солнца. Но она вручила ему листок бумаги и грациозным жестом храмовой танцовщицы послала к воротам. Остальные женщины, включая няню, шли следом. Лакей подошел к воротам и сунул записку сквозь прутья подошедшему стражнику.

Судя по размерам, это визитная карточка.

Дожидаясь, пока она будет доставлена по назначению, Джорджиана подняла глаза, словно знала, что он за ней наблюдает.

Йен даже растерялся, увидев, что ее глаза по индийским обычаям подведены сурьмой, но это лишь подчеркивало ее экзотическую красоту. На голову Джорджианы был небрежно наброшен прозрачный шарф, один конец которого развевался на ветру.

В этот момент Йен хотел ее сильнее, чем любую женщину в своей жизни. Но в ее холодном взгляде стыло равнодушие.

Увидев махараджу, который только что вышел посмотреть, в чем дело, она широко улыбнулась. При виде красавицы Джохар ответил такой же теплой улыбкой мужского восхищения.

Джорджи сложила ладони и поклонилась, как подобало индийской женщине. Джохар был известным ценителем дам — неудивительно для мужчины, имеющего тридцать жен и сотню наложниц, — но Йен был потрясен собственной бурной реакцией, когда махараджа вернул приветствие гостьи и весело приказал слуге:

— Приведите мою жемчужину.

Тот умчался выполнять повеление, а махараджа скомандовал ближайшему стражнику впустить караван, после чего удалился в тронный зал.

Йен снова посмотрел вниз, на Джорджиану, и невольно сжал кулаки. Все это не сулит ничего хорошего. Князь хотел ее. Его сын хотел ее. Он хотел се. И, вне всякого сомнения, пиндари тоже не пожелают упустить столь лакомый кусочек.

Ад и проклятие! Каким образом, спрашивается, она ускользнула от своих стражей?!

— Что происходит? — хором спросили братья, вышедшие посмотреть, из-за чего столько шума.

Йен с саркастическим видом показал на процессию. Братья Найт потрясенно переглянулись.

— Какой кошмар! Джорджи!

Дерек сунул два пальца в рот и издал оглушительный свист. Гейбриел помахал рукой.

— Джорджиана! Грифф, нам нужно спуститься вниз. Не возражаете?

— Да, прошу нас извинить на несколько минут, — поддакнул Дерек, лицо которого сияло. — Все равно переговоры на сегодня сорваны.

— Да, самым таинственным образом, — ехидно протянул Йен.

— Можно нам повидаться с сестрой?

— Безусловно.

Йен рассказал друзьям, что встретился с Джорджи в Калькутте, но не изложил детали тех неприятностей, в которые она его втянула, решив подождать, пока миссия будет выполнена. Он надеялся — очевидно, напрасно, — что все они смогут сосредоточиться на задании.