Спрятаться негде - Рен Хоторн

сразу же напрягается.

— Доверься мне, — успокаиваю ее. — Я тебя держу.

Она стонет и расслабляется настолько, что я могу проникнуть в плотное кольцо мышц. Двигаю пальцем медленно, но в такт своим толчкам.

— О, Боже, — стонет она.

— Только я, принцесса. Только я.

Она начинает расслабляться, принимая меня все больше. Встречает мои толчки, пот стекает по ее телу. Я просовываю вторую руку между ее ног и медленными кругами поглаживаю клитор.

— Пожалуйста…

— Давай, Би. Ты же знаешь, что хочешь освободиться. — Мои толчки усиливаются, и я с силой вколачиваюсь в нее, наказываю ее клитор пальцами и вставляю ей в попку. Она вскрикивает, ее нижняя половина движется сама по себе, пока она не может больше сдерживаться. Откинув голову назад, разрывается на части, пока я опустошаю ее тело.

Я продолжаю наступление, стараясь выжать из нее все, что можно, пока не начинаю двигать бедрами и не падаю прямо за ней.

— Правильно. Осуши насухо меня, грязная шлюха.

Она валится на пол, переворачивается на спину, вздымая грудь. Я даю ей перевести дух, поднимаю своего нового друга и провожу пальцем по его острым краям.

Я еще даже не закончил.

— Тебе нравится, когда за тобой гонятся? После этого чувствую себя щедрым. Еще один шанс. Я отпущу тебя, раз уж ты была такой хорошей девочкой для меня… но если поймаю тебя в этот раз, не остановлюсь, пока не насыщусь тобой. А я чертовски голоден, Блэр.

Она заметно сглотнула, на ее лице отразился ужас.

— Что… что это значит? — шепчет она.

— Тебе лучше запомнить свое безопасное слово. 'Нет' для меня ничего не значит. "Стоп" означает "вперед". — Я приближаюсь к ее лицу, мое дыхание веером пробегает по ее губам. — Все, что имеет значение, — это то, чего я хочу.

— Безопасное слово — бамперные машинки.

— Вообще-то это безопасные слова, но ты молодец.

"А?"

— Безопасные слова. В смысле, два слова. Действительно доказывает мою точку зрения "самого умного человека в комнате".

— Перестань быть таким чертовски злым!

— Я не добрый человек. Не знаю, откуда у тебя эта безумная идея.

— Ни хрена подобного.

Я ухмыляюсь, встаю и натягиваю джинсы. Открываю клетку и смотрю, как она медленно выползает наружу. Я постукиваю ногой по деревянному настилу, глядя на нее, когда она проходит мимо меня. Как только дверь клетки закрывается, она опускается на колени и облегченно вздыхает.

— Я вылечил твою клаустрофобию? — спрашиваю я.

Она бросает на меня взгляд.

— Даже близко нет.

Блэр пытается встать, но я кладу деревяшку ей на голову.

— Не вставать.

— Что? — пискнула она.

— Ни хрена? Правда? Ты думала, что тебе это сойдет с рук? Ты можешь, блядь, ползти.

12

Блэр

— Правильно. Ползи для меня, Блэр. Ползи, как жалкая маленькая шлюшка, которой ты и являешься.

Можно подумать, что полное унижение со стороны этого мужчины скажется на моей самооценке. Что это вызовет своего рода экзистенциальный кризис, когда я буду сомневаться во всем, что мне нравится, но это имеет обратный эффект. Конечно, вначале — может быть. Но сейчас? Когда меня ломают и я вижу свои части, разбросанные по земле, это одна из самых освобождающих вещей, которые я когда-либо испытывала.

Здесь нет места для идеальной Блэр.

Нет, эта версия себя здесь настолько недосягаема, что ее края стали нечеткими.

Эта Блэр, которая ползет на четвереньках по щепкам дерева, пока ее охотник приближается, — единственная версия, которая имеет смысл.

Я не знаю, как это объяснить, и даже не знаю, смогла бы, будь у меня такая возможность. Да это и неважно. Сейчас я уже не узнаю себя.

Чувствую, как рвется кожа на коленях и ладонях, но боль задвинута так далеко в глубины сознания, что ее почти не ощущаю. Все, на чем я могу сосредоточиться, — это колотящееся сердце и раскаленная кровь, бешено бьющая по венам.

Я ползу, пока макушка моей головы не врезается в одну из стен.

Издав напряженное шипение, потираю место, где уже начала проступать огромная шишка.

— Надо быть осторожнее, принцесса. Похоже, это было больно. — Дразнящий голос Джексона эхом разносится по узкому проходу.

Этот раз не похож на другие. Он слишком близко, и бежать некуда.

Я пытаюсь подняться на ноги, опираясь на лепнину, которая наполовину прикреплена к стене, чтобы поднять свой вес. Руки, словно желе, неконтролируемо трясутся, когда я подтягиваюсь. Прижавшись к стене, пытаюсь сделать глубокий вдох, желая сдержать адреналин, прежде чем сердце буквально взорвется.

Я быстро моргаю, заставляя глаза привыкнуть к окружающей темноте.

Выхода нет.

Спрятаться негде.

Фальшивое окно с рваными занавесками расположено по центру небольшой стены.

Это ужасная идея, но в данный момент другого выхода нет.

Я стараюсь делать шаги как можно тише, даже не вздрагиваю, когда палец на ноге зацепляется открытым ногтем.

Руками нащупываю ткань и сдвигаю ее в сторону, чтобы проскользнуть за нее. Первый слой — прозрачный, а второй — из плотного красного материала. Он достаточно длинный, чтобы прикрыть мои ноги, и, возможно… возможно, отсутствие освещения замаскирует меня.

Я затаила дыхание, думая, слышит ли он, как бьется мое сердце в груди. Слышит ли, как пот капает с моего лба и попадает на ключицы.

Джексон щелкает языком, когда заходит за угол, и у меня пересыхает во рту.

— Глупая девчонка, — говорит он, голос его сочится уверенностью. — Ты зашла в тупик.

Я застываю на месте, не смея пошевелиться. Даже малейшего движения.

Слышу, как он медленно проводит пальцами по стене.

— Даже в темноте я знаю каждый квадратный дюйм этого места, — продолжает он, дразня меня с каждым шагом. — Я вижу, когда что-то не на своем месте.

Меня охватывает непонятная смесь страха и возбуждения. Страх перед тем, что он сделает со мной на этот раз,