Фронтир 2 - Константин Калбазов

Для работы над этой книгой ему пришлось обратиться за консультацией к одному морскому офицеру, уже надежно пришвартованному к берегу. Тот многое порассказал, разумеется не бесплатно, но его жизненный опыт должен был оживить повествование. Пока были написаны только первые две главы, но работа как всегда шла усиленными темпами. И это несмотря на то, что приходилось много времени уделять изучению различных справочников и атласов.

В конце состоялось вручение каждому из почитателей по экземпляру новой книге, еще не появившейся в продаже. Не обошлось и без автографов, а так же обещания, непременно лично доставить первые экземпляры новой книги. К немалому удивлению Алексея, один из экземпляров пришлось подписать кронпринцу. Интересно, тот так же увлекся новомодным писателем или сделал это только из солидарности с братьями и сестрой.

— Господин, Коуба, я думаю вам не составит труда написать статью в вашей газете, по поводу произошедшего здесь?

— Если только мне будет позволено, ваше высочество.

— Считайте, что разрешение уже получено, только прежде чем статья появится в газете, я хотел бы с ей ознакомиться лично. К какому времени можно будет прислать курьера?

— Статья будет готова уже через два часа, после моего отбытия, ваше высочество.

— Однако.

— Иначе мне никак не поспеть к утреннему номеру.

— Понимаю вас, — взгляд на адъютанта.

— Все будет исполнено в точности, ваше высочество, — четко по военному ответил полковник.

— Замечательно. Господин Коуба, исполните мою просьбу. Не упоминайте в статье, о нашем разговоре относительно подводных лодок.

— Как скажете, ваше высочество.

— Замечательно. Господа, не смею вас больше задерживать.

Хм. Интересно, кронпринц действительно решил всерьез задуматься над его словами или только старался быть вежливым. Ладно, какая собственно разница. Он взялся с таким энтузиазмом доказывать свою правоту, вовсе не из желания перевернуть с ног на голову программу развития рустинского флота, а просто не хотел выглядеть в глазах кронпринца пустышкой мечтателем. По большому счету, Сергей тогда в лесной избушке был прав — они не годятся в сотрясатели мира. Так что, пустое все это. А вот свой след, в истории Глобуса он наверное все же оставить сумеет.

***

— Собеслав.

— Да, Элиаш.

— Как ты находишь нашего писателя? — Откинувшись на спинку кресла и сложив руки лодочкой перед подбородком, поинтересовался кронпринц у своего адъютанта.

Если бы сейчас его увидела матушка, то наследнику короны, двадцати пяти лет отроду, непременно досталось бы за этот жест. Сколько она не билась с сыном, тот так и не избавился от своей привычки. Король должен владеть собой безукоризненно и в любой ситуации. А его привычка тут же выказывала глубокую задумчивость кронпринца. Впрочем, Элиаш уже давно следил за собой при посторонних, позволяя себе расслабиться только в узком кругу. Но матушка была ярой сторонницей того, что у королей нет и не может быть друзей — только подданные и союзники. Одни до гробовой доски, другие пока они выгодны.

— Обычный фантазер, — удивляясь тому, что кронпринц всерьез задумался над словами Дворжака, ответил полковник.

— Не скажи. Он говорил так убежденно, словно точно знает о чем ведет речь.

— Возможно именно эта убежденность в своей правоте и делает его столь популярным. Кстати, ты как, и эту книжку прочтешь?

— Я просто буду вынужден это сделать, как и с первой, — вздохнул Элиаш. — Не хочу знаешь ли, в глазах братьев и сестры, выглядеть эдаким невеждой. Заметил, как загорелись глаза этого газетчика, когда он понял, что один из экземпляров должен будет достаться мне?

— Это трудно было не заметить. Делец.

— Напрасно иронизируешь. Именно такие дельцы с мертвой хваткой и живым умом, являются движущей силой прогресса. Сейчас весь мир словно взбесился и то государство где будет мало вот таких, предприимчивых личностей, или их начнут душить, непременно окажется за кормой других стран. Кстати, Валенсия начинает сдавать свои позиции именно из-за того, что не позволяет своим дельцам развернуться во всю широту. Вот только гордые ланы[2] никак этого не хотят понять. Впрочем, как и наши дворяне. Но мне казалось, что в ближайшем окружении моего отца как и моем, таковых нет.

— Я прекрасно понимаю их необходимость. Просто мне претит их беспринципность, постановка во главу угла прибыли и привычка большинства из них идти по головам и готовность напасть друг на друга.

— Касаемо последнего, дворяне не так уж далеко ушли от них. А в остальном… Конкуренция — выживает более сильный, изворотливый и предприимчивый. Да, их образ мышления нам принять трудно, но сегодня без них просто не обойтись. Время не стоит на месте.

— Эдак мы еще и до конституции договоримся, — не удержавшись, хмыкнул адъютант.

— Не хотелось бы, — вполне серьезно ответил кронпринц, — но как говорится — не спеши зарекаться. Время покажет. Слушай, а подбери-ка мне несколько молодых, не глупых морских офицеров, из тех, которых относят к беспокойным натурам. И… Поменьше смотри на характеристики их командиров, больше на отзывы сослуживцев.

— Подводные лодки?

— Посмотрим, может все же не такие уж и глупости говорил тут господин писатель.

— О Дворжаке навести справки?

— А смысл?

— Ну, вдруг он не тот за кого себя выдает.

— Я даже не сомневаюсь, что он тут наврал с три короба.

— Тем более.

— Оставь. Человек ниоткуда и никто, которому выпал шанс найти занятие по сердцу и прославиться. К тому же, пишущий вполне патриотические романы. Пусть его и дальше пишет.

— Но если…

— Нет никаких если. И быть не может. Предвидеть, что его личность сможет заинтересовать членов королевской семьи настолько, что его пригласят во дворец, чтобы подослать к нам шпиона? Ну и что он может выведать? Ведь его никто не вводит в придворные и не собирается, уверяю тебя. А его вранье… Согласись, если он станет рассказывать о том, что все время провел как червь читая книги и никогда не участвовал ни в какой авантюре, а это скорее всего так и есть, то его образ несколько померкнет. Пусть он сам и говорит, что не имеет деловой хватки, таковая у него есть и его таинственность яркое тому подтверждение. Только в романах, можно разбогатеть вот таким случайным образом.

— Тогда он может оказаться преступником.

— Если это так, то тем более это не должно ни коим образом всплыть. Еще чего не хватало — даже косвенно увязать его с нашей семьей. Об этом нужно было думать раньше. Хотя… Эти бесята не оставили мне времени. Так что, пусть идет как идет. К тому же, он и впрямь хороший рассказчик. Если это заметил даже я, человек не склонный к авантюрным романам, то это так и есть.

— Ну, а если что-то всплывет?

— Тогда ты это опять утопишь. Причем на недосягаемую глубину. Разумеется, если он сам не начнет делать глупостей. Ну да, будет время, будет пища.

ГЛАВА 3

— Принимай конец.

— А ты про какой конец-то?

— Вот же народ. Я тебе что баба, что ты тут решил своим хозяйством потрясти?

— А неплохо бы знаешь. Мы тут уж совсем одичали.

— Ты швартовы принимать будешь?

— Так ты же про конец.

— Нам что, дальше по реке пройти?

— Да кати. Нам какая с того печаль, — парень явно издеваясь, даже подбоченился, чтобы лишний раз подчеркнуть, насколько ему безразлично причалит пароход, или пройдет мимо.

— Хват, может успокоишься и наконец сделаешь свою работу?

— Дык, капрал, он тут про какие-то концы вещает, а про какие не говорит, — продолжал ерничать Хват.

Сергей хотел было надавить, но потом передумал. Парень явно тяготился воинской службой, но в бою действовал всегда четко и быстро. Впрочем, какая она у них воинская. Так, нечто похожее и то по большей части из-за попавших в черные шевроны армейцев. Те просто организовали нечто уже привычное, хотя да, приказы командиров выполнялись, в особенности в части касающейся боевой обстановки. Когда же вот так, без явной опасности и при выполнении повседневных работ… Тут никто особо не наседал и особого наказания ожидать не приходилось. Правда, это не относилось к капитану и сержанту Грибски. Эти проволочек не любили.

Ну скучно парню, вот и куражится. Три месяца в условиях ежедневной опасности и потери боевых товарищей. За это время, застава Паюла успела потерять шестерых убитыми и четверых тяжелоранеными, которых с проходящими купцами отправляли в крумлский госпиталь. Легкораненых в потери никто не записывал и в случае нападения, они неизменно занимали позиции согласно боевого расписания, даже если действовала только одна рука.

Не то место и слишком мало личного состава, чтобы кому-то устраивать привилегии. Оно бы отправить их на излечение, но тут всплывали сразу два обстоятельства. Первая, черным шевронам с легкими ранениями эвакуация была не положена. Вторая, и сами шевроны не торопились в Крумл. Все просто. В зачет срока шло только то время, что они провели на заставе, а не общее, пребывания в штрафниках. Ну и кому не хочется, чтобы срок миновал побыстрее.