Похождения штандартенфюрера CC фон Штирлица - Павел Асс

— Вонючие фашистские свиньи, — орал он. — В бункере из-за вашей безалаберности скоро придется ходить в противогазах. Я вас научу чистить сортиры…

— Но, господин Штирлиц… — пыталась оправдываться Барбара Крайн, от которой несло конским навозом.

— Молчать! — перебил ее Штирлиц. — Ты, девочка, видно не понимаешь, c кем имеешь дело?! — и Штирлиц, как бы подкрепляя свои слова конкретными действиями, принялся избивать несчастных сантехников.

Прошел час. Штирлиц устал и решил отдохнуть.

— Барбара, принесите мне кофе.

— Кофе нет, но есть отличный грузинский чай! Фрау Анхен привезла нам с фронта отличный чай!

Штирлиц подумал, что он уже когда-то слышал это имя. Память разведчика была на пределе. Но он не стал поддаваться первым чувствам и деликатно спросил:

— Послушайте, как вас там… Барбара, а какое настоящее имя этой Анхен? Может Катя Козлова?

— Простите, господин штандартенфюрер, не могу знать! — прочеканила Барбара. — Она у нас работает недавно. Но, впрочем, она скоро появится и, думаю, вы сами у нее спросите.

Штирлиц лениво взглянул на Барбару, опустил свой суровый взгляд на ее прелестные ножки и по-русски сказал:

— Изнасиловать бы тебя, крошка, но под двести семнадцатую можно залететь.

— Простите, я не понимаю! — промычала, испуганная Барбара, прекрасно поняв Штирлица.

— Тем хуже для тебя!

Штирлиц решил подождать, тем более времени у него было предостаточно, так как сантехники еще не очухались, да и сам он устал и решил поспать.

— Барбара, разбудите меня когда появится ваша Анхен, она меня очень интересует… — зевая пробубнил Штирлиц и уснул.

А была весна и за окном управления стояла рота эсэсовцев…

Штирлиц проснулся и увидел глаза — это были глаза любимой Катюши.

— Любовь моя! — прошептала она.

— Солнце мое! — прошептал Штирлиц.

— Как я долго тебя не видела!

— Наверное, целую вечность!

— Любимый мой, люби меня! Я принадлежу только тебе!

И Штирлиц забыл все: и толстую свинью Бормана, и новое секретное задание Центра, и придурка Геббельса, и Барбару Крайн, подслушивающую под дверью.

«На каком это они языке трепятся?» — подумала Барбара.

«Что это за тварь там подслушивает под дверью?» — подумал Штирлиц и выстрелил в дверь: пуля прошла насквозь и угодила в нежное, молодое, нацистское сердце Барбары, которая успела прошептать:

— На русском! — и скончалась в предсмертных судорогах.

— Не обращай внимания! — сказал Штирлиц, целуя Катюшу. — И легендарные разведчики отдали себя в чары волшебной любви…

ГЛАВА 9. НА ГРАНИ ПРОВАЛА

Йозеф Геббельс пришел к Бранденбургским воротам в назначенный день, ровно в 17.00. Прошло полчаса. Марта не появлялась.

«Шо це такэ?! Письмо написано человеком, который, чувствуется, не обманывает!» — думал он, вспоминая все хвалебные в свой адрес слова и эпитеты.

И только через час он увидел направляющуюся к нему девушку.

«Ничего!» — подумал Геббельс, глядя на Марту.

«Ну, и придурок!» — подумала Мария Сукина, глядя на великого доктора Германии, а вслух сказала:

— Хайль! Это я писала письмо.

— Дорогая моя! Ну, сколько же можно ждать?!

— Прости меня и заткнись! — сухо оборвала она его.

Подхватив Марту за руку, Геббельс повел ее в кино. Шла картина «Девушка моей мечты». Геббельсу этот фильм ужасно не нравился. Но, что не сделаешь ради любимой девушки! И он терпел…

К утру на столе Гиммлера лежали фотографии со сценами «любовных» встреч.

Гиммлер с Шелленбергом потирали руки. Они были готовы растоптать бывшего компаньона, не брезгуя никакими средствами.

— Я представляю лицо фюрера в момент, когда он увидит эту кинопленку, — то и дело повторял Шелленберг. — Наш доктор теперь за все поплатится! Скотина!

— Послушайте, Шелленберг, но вы же, и только вы, были автором операции «Шнапс», — орал Гиммлер. — И если расследование зайдет далеко, то дело может дойти и до меня! А это, вы сами понимаете — стыд и позор!

— У меня есть надежное прикрытие.

— Что вы имеете ввиду?

— Я продумал все. Поставкой шнапса в Россию занимался генерал Вольф, не так ли?! Он и сейчас прорабатывает все детали этой операции с американцами, совершенно не подозревая о случившемся провале. Это первое… Второе. Через специально подобранных подставных лиц продуманы каналы прикрытия; последнее доверено Штирлицу, который, в соответствии с задуманным планом, выводит Шлага на связь с наиболее крупными швейцарскими ликероводочными комбинатами… И, наконец, самое главное, если операция «Шнапс» — провалена («Геббельс, конечно же, трус и подлый предатель!» — подумал Шелленберг) и, извиняюсь, придурок Геббельс вышел из игры, поставим в Россию, например, армянский коньяк, цистерны с которым давно стоят на границе Швейцарии с Германией и ждут своих российских потребителей.

— Это безумие, Шелленберг!

— Рейхсфюрер, нашим алиби будет являться генерал Вольф, который, в случае необходимости, выйдет из игры также как и доктор Геббельс…

— Ваше алиби, ваше… — оборвал его Гиммлер. — Неутомимый подхалим вытянулся по стойке смирно, давая понять любимому шефу свое бескомпромиссное согласие. Рейхсфюрер заметил это и не поленился похвалить своего любимчика:

— Молодец!

«Молодец — в смысле «дурак»!» — предположил Шелленберг, а вслух прочеканил: — Рейхсфюрер, ради вас — хоть в Сибирь!

— Будет тебе еще Сибирь…

Неожиданно открылась дверь и в кабинет вбежал Штирлиц.

— Рейхсфюрер! — задыхаясь, заорал он. — Можете меня считать сумасшедшим, но с сегодняшнего утра — мы все «под колпаком» у Мюллера! Вы, надеюсь, знаете что это такое?! — Штирлиц сделал особо шпионское выражение лица.

— Что все это значит, господин Штирлиц?! — прямо глядя в честные глаза Штирлица, заорал испуганный Гиммлер.

— Объяснитесь! — подхватил подхалим первой гильдии Шелленберг.

— Я сегодня узнал от Кальтенбруннера о том, что Мюллер, негласно, снимает отпечатки пальцев со всех сотрудников аппаратов СД и Гестапо. Дорогой рейхсфюрер, что-то затевается! — шепотом пробубнил Штирлиц.

— Но почему же эта полицейская ищейка не сообщила об этом мне? — c удивлением прошипел Гиммлер.

— Этого я не могу знать! — устало промолвил Штирлиц.

— Шелленберг, а что вы думаете по этому поводу? — спросил Гиммлер, пытаясь хоть как-то решить идиотскую проблему.

— Я думаю, — c умным видом начал Шелленберг, — что в этом деле может быть замешан только Геринг, так как Геббельс вышел из игры, фюреру не до этого — у него проблемы в семейной жизни, а Борман занят своей пропавшей секретаршей.

Штирлиц загадочно улыбнулся.

— Кроме этого, — продолжал Шелленберг, — только у Геринга очень хорошие связи с Мюллером. Вы конечно же помните, господа, что именно Геринг в 1942 году достал Мюллеру открытку на «Мерседес» по цене, над которой можно было бы долго ржать, так как по тем временам это было смехотворно дешево.

Наступило молчание. Гиммлер и Штирлиц пытались анализировать все то, что сказал великий подхалим Германии. Штирлиц думал о том, что и в самом деле, Борману в это время было не до мелких пакостей. А у фюрера — разборки с Евой Браун. Значит, вполне логично допустить тот факт, что именно Герингу могла в голову прийти такая дурацкая мысль. Штирлиц также знал, что у Шелленберга имеются серьезные основания недолюбливать Геринга, так как последний, незадолго до Дня рождения фюрера, не достал Шелленбергу китайский гарнитур, хотя и пообещал. «Поэтому, — думал Штирлиц, — если подходить к делу с другого конца, то вполне возможно предположить, что отпечатки снимаются для выявления русского резидента в аппаратах СД и Гестапо. И, кроме того, удивление на этих двух гнусных рожах не что иное, как подделка, если не у Шелленберга, то у Гиммлера — точно!» И Штирлиц решил пощупать за «жабры» эту скользкую очкастую рыбку:

— Рейхсфюрер, у меня другая точка зрения!

— Другая? Какая же? — загадочно улыбнулся Гиммлер.

И по этой улыбке подлеца и негодяя, Штирлиц понял, что он был прав. «Да, они хотят вывести на «чистую воду» русского резидента!» — подумал Штирлиц и шепотом ответил:

— Я думаю, что Геринг и Борман задумали это вместе и пытаются найти след сбежавшей секретарши.

— Но не в Гестапо же?! — хором заорали Гиммлер и Шелленберг.

— Рейхсфюрер, дело очень тонкое. У Бормана есть все основания считать меня главным похитителем его секретарши, так как именно я ее ему привел. Это знает и Мюллер. Поэтому то Борман и доверил это дело провести Герингу, а Геринг — Мюллеру, как своему старому дружку. Мюллер же, рассказал Кальтенбруннеру, у которого я только что был.

— Но почему он вам раскрыл карты? — спокойно спросил Гиммлер.