Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для того чтобы освободить гостиницу под королеву со свитой, обычных постояльцев пришлось выставить на улицу. Кое-кто из местных, понятно, взроптал, ну да их пинками под зад погнали стражники-шотландцы (делали они это с немалым удовольствием, так как сами рассчитывали затем пристроиться в тепле и сухости таверны). Позже улицы вокруг гостиницы утихли, словно утомившись, и лишь однообразно шумел дождь, тарабаня по крышам.
Где-то в углу комнаты с грустной беззаботностью запел сверчок. Невнятное бормотанье голосов за стеной, потрескиванье поленьев в очаге – все это повергало в сладкую расслабляющую сонливость. Чтобы не заснуть, Маргарет ногтями одной руки стала чистить другую.
Каково там сейчас на поле брани? Для нее эта битва была не первой – настолько, что не хотелось даже смотреть. Одна лишь память о заунывных воплях погибающих заставляла душу королевы сжиматься. Голоса мужчин, становящиеся в эти минуты высокими, как у женщин, и больше похожими на голоса животных, которых убивают на охоте подчас забавы ради. Во всех других проявлениях жизни такие полные муки возгласы невольно зовут помочь, прервать это мучение. Жена бежит к мужу, невзначай ранившему себя топором. Родители спешат к ребенку, который ушибся или мечется в жару. А вот на поле боя самые жуткие, леденящие вопли и рыдания остаются без ответа, или еще хуже – обнажая слабость раненого, влекут к себе врагов, как кровь притягивает хищников. Маргарет распахнутыми глазами взглянула на вновь всплывшее свиное рыло и отвернулась, чувствуя, как ее кожа покрывается пупырышками.
Снаружи, постепенно нарастая, стал слышен перестук копыт, да не одной лошади, а целой кавалькады. Возбужденные голоса назвали часовым пароль дня. На этом настаивал Дерри Брюер, твердя, что будет чувствовать себя круглым дураком, если допустит, чтобы королеву захватили в плен из-за отсутствия всего-то пары детских словечек, сказанных как надо кому надо. Сердце Маргарет кольнула тревога: среди прочих она расслышала и голос своего соглядатая, до срока вернувшегося из Сент-Олбанса. Что такое? Не бывает же битва выиграна вот так, в одночасье?
Эдуард, вскочив, с гиканьем побежал открывать дверь, но под окриком матери замер, подняв на нее недоуменные глаза. Маргарет поднялась со стула, слыша, как за дверью, стуча латами о булыжники, падают на колени вооруженные рыцари. А поверх этих звуков раздался медный от торжественности голос Дерри:
– Господа, смею возвестить: Его светлое Величество король Англии, лорд Ирландии, король Франции, герцог Ланкастерский Генрих!
Королева прошла к двери, потеснив сына, который так и стоял, озадаченно сунув палец в рот, как какой-нибудь сельский дурачок. Платье, задевшее при проходе лицо, словно привело ребенка в чувство, и он вместе с матерью выскочил под дождь и ветер.
Маргарет не видела своего мужа вот уже восемь месяцев, с того самого дня, как они с сыном были вынуждены спасаться, оставив Генриха одного в его шатре при Нортгемптоне. Предвидя возможный укор, она тем не менее гордо приподняла голову. Тогда победа была за Уориком и Йорком, взявшими короля Ланкастера в плен. И вот с той нижней точки Маргарет взялась отвоевывать свои позиции и отвоевала их сполна. Йорка и Солсбери теперь нет в живых, а Уорика удалось превозмочь. Ее муж пережил суровые испытания. А это главное.
Нетвердо спешившись, Генрих повернулся и чуть не упал под прыжком своего сынишки, который порывисто обнял отца за ноги.
– Эдуард, мальчик мой! – воскликнул король. – Как ты вырос! А твоя мать здесь? Ах, Маргарет, вот и ты! Ужель не обнимешь меня? О боже, столько времени минуло…
Маргарет шагнула вперед, ощущая порыв ветра как пощечину. Она склонила голову, и король робко, с благоговением поцеловал ее в волосы. Генрих был очень худ и бледен. Он и так-то не отличался аппетитом (ел только под принуждением), ну а те, кто его стерег, вряд ли об этом заботились. Его тощее меловое тело на вид было немощным, а глаза, как всегда, притихши и пусты.
– Ты просто мадонна, Маргарет, – тихо выдохнул Генрих. – Матерь великой красоты.
Королева, взволнованно дыша, зарделась румянцем. В ее тридцать вокруг было полно ровесниц-матрон с бедрами такими пышными, будто единственное предназначение этих маток – плодить выводки чад. Свое прегрешение в виде женской гордыни Маргарет вполне сознавала, но велико ли оно в сравнении с грехами других? Так, пустяк.
– При виде тебя, Генрих, сердце мое окрыляется, – сказала она. – Теперь, когда ты в безопасности, мы можем преследовать изменников до полного их уничтожения.
Зная мужа, на его похвалу она особо не рассчитывала, но будучи собой, не могла и не высказать того, что ее переполняло.
– С севера я привела на юг армию, – продолжала она, будучи не в силах остановиться, – аж от самой Шотландии.
Ее супруг чуть накренил голову (ни дать ни взять собака, пытающаяся распознать желание хозяйки). Его недоуменные глаза ярко голубели. Неужели это для него непосильно – обратиться к ней со словами любви и похвалы после выигранной битвы и его чудесного спасения? Сердце Маргарет сжалось при виде его глаз, испуганно-неразумных, как у человека, в упор не понимающего вопросы, которые ему задают. Чувствуя, как в глазах у нее щиплются слезы, королева подняла голову выше, чтобы они не текли по щекам.
– Идем же, муж мой, – молвила она, нежно беря его за руку. – Ты, должно быть, продрог и проголодался. Там внутри горит очаг и есть наваристая похлебка. Тебе понравится и то, и другое, мой Генрих.
– Спасибо, Маргарет. Как скажешь. Я бы хотел видеть аббата Уитхэмпстеда, чтобы исповедаться. Он где-то рядом?
Маргарет издала сдавленный звук, чем-то похожий на смешок.
– О, Генрих, какие ж такие грехи ты мог содеять, находясь в плену?
Удивительно, но рука монарха в ладони ее супруги напряглась. Когда он повернулся, его бескровное лицо было хмуро.
– Мы все исчадия греха, Маргарет, способные на ложь и постыдную слабость даже в самых своих сокровенных помыслах. А умом мы слабы так, что в него закрадывается грех. К тому же мы хрупки телом, поэтому с этого света нас может сдуть в любую секунду – раз, и нет! С несказанными грехами и душою, проклятой на веки вечные! И ты хочешь, чтобы я вот так сидел с неотпущенными грехами пред бездной вечности, зияющей у стоп моих?! Ради чего – теплой комнаты? Чашки похлебки?
Лицо его рдело от страсти. Маргарет притянула супруга к себе и стала легонько, ласково баюкать его, как делала это со своим малолетним сыном, пока дыхание Генриха не выровнялось.
– Мы вызовем сюда аббата, – пообещала она. – Если он не может приехать из-за битвы, к тебе приведут священника. Ты меня слышишь?
Король кивнул с явным облегчением.
– Но до этого, Генрих, я буду очень рада, если ты поешь и отдохнешь.
– Хорошо, Маргарет, как скажешь, – с вежливым смущением потупился правитель.
От его жены не укрылось, как в ожидании аудиенции переминается с ноги на ногу Дерри Брюер. Она передала своего супруга в попечение дворецкому и одному из англичан-телохранителей, убедившись, что они оба знают, как обращаться и разговаривать с монархом. Как только Генрих устроился в комнате на стуле, а ноги ему укрыли одеялом, королева поспешила к своему шпионских дел мастеру.
– Спасибо за моего мужа, Дерри. Каковы вести насчет сражения?
– Верх еще не одержан, миледи, хотя начало вышло на редкость удачным. Само провидение разместило короля в тылу. Мимо него прошла уже добрая половина наших молодцов. Между тем жизнь учит меня, что удача приходит лишь после трудной работы, а не валится даром с неба, как считают некоторые.
– Ну а я поняла, что Господь внимает моим молитвам благосклонней, если они подкреплены где монетой, а где замыслами и верными людьми. «Вначале доверься себе, а уж потом взывай к Богу», – так гласит мудрость, Дерри. А ленивых Всевышний не жалует.
На минуту Маргарет замерла с закрытыми глазами, притиснув к ним костяшки пальцев. Брюер терпеливо ждал, хотя многое отдал бы за тепло и запах той похлебки.
– Дерри, у меня просто голова кругом: всё это разом, и всё на меня… Муж мой цел и невредим – во всяком случае, не хуже, чем был. Со мною мой сын, а милорды Сомерсет и Перси успешно мстят тем, кто еще смеет стоять на нашем пути. Мы восстановлены, мастер Брюер! Король в какой-то дюжине миль от Лондона! Да мы будем там завтра же, и вся страна узнает, что Ланкастеры уцелели и выжили. Народ узрит моего сына и узнает, что у Англии есть достойный престолонаследник. Дерри, это просто в голове не укладывается! Мы проделали такой путь…
– Миледи, к вечеру я узна́ю больше. А до этих пор вам лучше держать вашего мужа в безопасности, тепле и уюте. Для вас он всегда был ключом к замку. И был, и есть. Я полагаю, что…
Стук копыт и звяканье конской сбруи стали слышны еще на отдалении – отряд из, по меньшей мере, шестидесяти всадников на каменной дороге. Слыша, как шум близится, Дерри помрачнел лицом. Данстейбл находился в каком-нибудь десятке миль от поля боя, и чтобы доставить короля Генриха в безопасное место, Брюер ехал не спеша. Так что не исключалась возможность, что кто-нибудь из врагов заметил его и послал отряд ожесточенных рыцарей или даже просто бригандов для того, чтобы вернуть высочайшего пленника.
- Кровь богов (сборник) - Иггульден Конн - Историческая проза
- Исповедь королевы - Виктория Холт - Историческая проза
- Между ангелом и ведьмой. Генрих VIII и шесть его жен - Маргарет Джордж - Историческая проза
- Роман Галицкий. Русский король - Галина Романова - Историческая проза
- Мария-Антуанетта. С трона на эшафот - Наталья Павлищева - Историческая проза
- Царь Ирод. Историческая драма "Плебеи и патриции", часть I. - Валерий Суси - Историческая проза
- Грех у двери (Петербург) - Дмитрий Вонляр-Лярский - Историческая проза
- Русский крест - Святослав Рыбас - Историческая проза
- Мадьярские отравительницы. История деревни женщин-убийц - Патти Маккракен - Биографии и Мемуары / Историческая проза / Русская классическая проза
- Миртала - Элиза Ожешко - Историческая проза