Русский крест - Святослав Рыбас
- Дата:21.05.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Русский крест
- Автор: Святослав Рыбас
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рыбас Святослав Юрьевич
Русский крест
Глава 1
Ледяной ветер дул вдоль вагонов. Искрились тонкие сосульки под ступеньками и под крышами. Нина Григорова шла по серой, кое-где льдистой тропинке за железнодорожным служащим и искала вагон со своим грузом. Чиновник вдруг остановился, стал дергать за ручку дверь, сгибаясь от натуги.
- Это не мой вагон, - сердито сказала Нина.
Он что-то буркнул и откатил дверь. Ветер вымел из вагона пук соломы.
Нине было холодно, и хотелось обругать спутника. Он перекрестился, оглянулся на нее и полез в теплушку. Нина подошла к двери. На соломе лежали люди. По скрюченным, сбившимся в кучу подвижным телами она поняла, что они уже окоченели.
- Что это? - спросила она неизвестно зачем, ощущая досаду и смущение.
- А то не видите? - грубо ответил служащий. - Не успели вывезти из-за всех ваших грузов!
В полумраке Нина разглядела женщину, лежавшую спиной к дверям с подогнутыми коленями. Наверное, это была сестра милосердия.
- Надо доложить, - сказал служащий.
- Потом доложите, - возразила Нина. - Мне нужен груз. Закрывайте! Не теряйте времени!
- Нету в вас жалости, - сказал он. - Хоть бы перед мертвыми постеснялись...
Нина промолчала, и они пошли дальше. Увиденное заставило ее вспомнить, как она в дождь и метель на подводе с ранеными, чуть живая, искала в темноте пристанища в станице Новодмитриевской, откуда только что выбили большевиков, и как свои же не хотели уступать места в хатах.
Она тоже могла замерзнуть, как эта несчастная. Но никто тогда не боялся смерти, а боялись раны. Когда в Медведовской, в отступлении, уже после гибели Корнилова, Деникин оставил двести тяжелых раненых, Нина испытала первое разочарование... Они оставляли их на смерть.
Много миновало с той поры. Еще в октябре казалось, что Добровольческая армия возьмет Москву, а нынче, в феврале, уже вторично сдан Ростов и добровольцы держатся только на Кубани. Но долго ли продержатся? Этот забытый вагон с трупами навевал горькие мысли.
Обошли еще два состава - вагона с грузом не было. Служащий замерз, его нос покраснел.
- Что ищем, золото? - спросил он в сердцах. - У вас зуб на зуб не попадает!
- Какое там золото, - отмахнулась Нина. - Идемте, идемте.
Сейчас она работала в организации "Добрармия - населедию", которая была призвана устраивать раздрызганный армейский тыл, но зачем работала и сама толком не знала, катясь по инерции за войсками.
- Ну что же там? - настаивал спутник. - Сегодня пригнали вагон с чистокровными рысаками... Может, у вас что-нибудь подобное?
- У меня шерсть! - ответила Нина, - Обыкновенная овечья шерсть.
- Тьфу - вымолвил он разочарованно. - Нашли чем заниматься. Кому это нужно? Кто у вас купит?
Должно быть, он принял ее за спекулянтку.
- Мы отправим эту шерсть в Константинополь и привезем оттуда хорошей ткани, - сказала она. - Кто-то же обязан заботиться о населении.
- Привезете! - презрительно бросал он. - Только людей мучаете... Если бы знал, что там у вас, ни за что не пошел бы.
- Ждете красных? - враждебно спросила Нина. - Я вижу, чем вы дышите. Советую, не суйте нос, куда не просят. Можете пострадать!
- С ума сошли? - воскликнул служащий. - Вы глаза разуйте, дамочка, поглядите, что творится на станции да в порту. Готовится эвакуация. Куда вы со своей шерстью? Что вы меня пугаете? Меня все тут пугают... Не буду я с вами ходить! Не нравитесь вы мне!
Он повернулся и быстро пошел от Нины, семеня на скользкой тропинке.
"Психопат! - подумала она. - Надо было сразу заплатить ему, не скупиться..."
- Постойте! - крикнула Нина и кинулась за ним. - Куда же вы?
Она боялась поскользнуться, взмахивала руками и едва удерживалась на ногах. Но он завернул за последний вагон, исчез.
- Черт с тобой! - сказала Нина и оглянулась, словно погружаясь в эту забитую железнодорожными составами пучину, и мысль о конце остановила ее. "Какая шерсть? - подумала она. - Ты сдурела!" Замерзшие раненые как будто открыли ей глаза. Впору было заботиться о собственном спасении.
И Нина впервые за два минувших года ощутила, что надвинулось что-то ужасное, последнее. Те триста спартанцев, которые дали белому движению храбрость и чистоту, уже легли в родную землю. Взамен их поднялись из подполья русской жизни жестокость, разгул, безответственность и разобщенность. На что теперь надеяться? На то, что призывы главнокомандующего сплотиться во имя святой Руси дойдут до фронта? Что кубанские самостийники образумятся? Что объявятся наконец новые Минины и Пожарские?
В это уже трудно было поверить.
Оставалось плыть по ветру дальше. К чуду ли, к гибели, - как то Господь решит.
Нина дошла до пакгауза замерзшая и расстроенная. Было жалко пропадающей жизни, потерянного времени, ненайденной шерсти. В помещении у печки грелся патруль, из кабинетика железнодорожного начальника доносились громкие злые голоса.
"Вот бы поймали военные этого красноносого! - мелькнуло у нее. Всыпали бы ему!"
Зачем ловить, зачем всыпать, - она не хотела думать, механически, по привычке уповая на армию, на последнюю опору,
- Здравствуйте, - сказала она патрульным. - Ветер какой!
- А! - ответил один, выпрямляясь на табуретке. - Чего вам?
Нина стала боком к печке, протянула руку.
- Кто там у него? - спросила она, кивнув на дверь.
- Кубанцы, черт их не возьмет! - выругался патрульный. - Понаставили по всей Вдадикавказской линии таможенных рогаток, хуже немцев каких!.. Не сегодня, завтра поскидают нас в море, там уж все объединятся... Вы кто будете, барышня? Документик у вас имеется?
Нина показала удостоверение, выданное Управлением торговли и промышленности Особого совещания.
- Ну вот и хорошо, - одобрил патрульный. - Вы, думаю, не пропадете.
В его словах слышался неприятный намек на интендантские уловки. В действительности Нина никакими панамами не занималась, а только раздумывала над всякими соблазнительными возможностями.
- Уступили бы место, - сказала она с упреком. - Наслушалась я уже довольно... Кто вслед за войсками организует бани, лавки, дрова? Кто разные мастерские и прачечные?..
Ей уступили табуретку, она села к печке, согнулась, оперев локти в колени и глядя в красную огненную щелку. Там, в огне, вспомнилось ей, сгорел ее дом. Была у Нины семья, муж, сын, была она богата - и ничего не осталось.
- Зажурилась барышня, - сочувственно произнес другой патрульный. - Вам бы зараз дома сидеть да за детками ходить, а не за войной.
- Там вагон, раненые замерзли, - сказала Нина. - Надо сказать... Скажите ему. - Она снова кивнула на дверь.
- Говорят, сейчас все части расформируют? - строго спросил третий патрульный. - Расформируют, а там хоть пропадай, на пароход не возьмут. Не слыхали?
- Да, слыхала, - ответила Нина. - Разное говорят. Говорят, если что, англичане всех вывезут... Ну вы скажите ему про вагон.
- А куда покойники денутся? - также строго возразил третий патрульный. - Сомневаюсь, что англичанка всех вывезет. Зачем мы ей? Вы, барышня, лучше пойдите на вокзал в пакгауз нумер пятьдесят четыре. Эвакопункт там будет... А то вы гражданская, мало ли что... Мы с Харькова драпаем. Железнодорожный охранный батальон. Уже навидались, как бывает.
Нина вздохнула и спросила:
- Что бывает? Бросают раненых? Женщин бросают, да?
"А что я здесь делаю? - подумала она. - Надо идти!... Шерсть больше не нужна. С покойниками без меня разберутся... Надо куда-то идти!"
Она встала, толкнула дверь кабинетика и закричала, потребовала от железнодорожника, чтобы тот срочно нашел ее важный груз. В Нине что-то повернулось. Она знала, что шерсть не найдут и что вокруг все вот-вот загорится, но ухватилась за эту шерсть как за соломинку. Что ей еще оставалось?
Железнодорожник вытаращился на нее.
- Нэма шерсти! - вдруг с усмешкой произнес гороподобный кубанец. Идить, женщина, не мешайте - зараз все что-то шукают, а там вже стоит курносая. Ото вам и вся шерсть!
Его усмешка выражала сочувствие и обезоруживала. Он как будто говорил: "Куда тебя занесло, дамочка? Мы все тут пропадем, и ты с нами пропадешь. Иди скорее отсюда, спасайся".
Но Нина словно заведенная продолжала говорить о шерсти, и мужчины терпеливо смотрели на нее.
- А вы знаете, в четвертом поезде только что застрелился офицер, сказал железнодорожник.
* * *
Через день в газете "Военный голос" на последней странице внизу Нина прочитала: "Самоубийство поручика Козловского в поезде № 4. Поручик Козловский покончил с собой выстрелом из револьвера". Какой Козловский? То ли он был первопоходником, начинал поход вместе с Корниловым? Или был мобилизован? Теперь уже не узнать. Поручик проклял жизнь и хлопнул дверью.
Нина шла по Раевской улице, направляясь к перекрестку Воронцовской, где поместилась столовая Общества объединения и взаимопомощи русских офицеров и добровольцев. Злой ветер рвал, задирал полы ее пальто. Ей мерещились подогнутые колени замерзшей сестры милосердия из того вагона. Та неизвестная женщина была мужественнее поручика.
- Крест - Сигрид Унсет - Историческая проза
- Святослав — первый русский император - Сергей Плеханов - Историческая проза
- Княгиня Екатерина Дашкова - Нина Молева - Историческая проза
- Мария-Антуанетта. С трона на эшафот - Наталья Павлищева - Историческая проза
- Тайный мир / Qupïya älem - Галина Александровна Швачко - Историческая проза / Поэзия / Русская классическая проза
- Святослав Великий и Владимир Красно Солнышко. Языческие боги против Крещения - Виктор Поротников - Историческая проза
- Грех у двери (Петербург) - Дмитрий Вонляр-Лярский - Историческая проза
- Эдгар По в России - Шалашов Евгений Васильевич - Историческая проза
- Империя Скифов - Святослав Галанов - Историческая проза
- Война роз. Право крови - Конн Иггульден - Историческая проза