Время надеяться - О. Шеремет

На это не было ответа.

— Один вопрос, — влез дроу. — Почему ты не умер?

— А что надо было? — Морфей даже не удивился, а мы закидали темного эльфа шапками, тапками и йадом. Пришлось бедняге объясняться.

— Я думал, что те анти-структуры, что появляются из Гинунгагап, уничтожают существа нашего мира. А Морфей, как я понял, чувствует себя вполне нормально, за исключением легкого головокружения и подавленного настроение. Верно-с, батенька?

— Это пока, — ляпнула я, добавляя оптимизма. — Нет-нет, не слушайте меня! Дар, а что, если небытие просто не разменивается на отдельные личности? Оно потихоньку начнет разъедать мир, не отвлекаясь по мелочам.

— Может, ты и права. Кстати, Зеркал-то остается совсем немного… Ребята, да мы ведь катимся к концу света, как-никак.

Эти слова, ставшие привычными в нашем разговоре, не вызвали никакого отклика. Страшное стало привычным злом, которое было рядом всегда — на парах и в постели, в глазах однокурсников и в свете лун.

— Ну да. А толком ничего и не узнали… Предлагаю экскурсию на Каро — в Хель то есть.

Мы пошутили по поводу того, что после лекций Вика любой Хель раем покажется, но улыбки были натянуты.

— Только… Лаэли? — Дар смотрел куда-то поверх моего плеча, но не было нужды в словах.

— Конечно. Туда мы отправимся вдвоем. Нет, Алхаст, не возражай.

— Могу я хотя бы спросить, почему? — раздраженно прервал меня эльф.

Мы помолчали. Светлые, всё-то им растолковывать надо.

— Хватит, — с трудом выговорил дроу, запуская ладонь в вихри серебряных волос. — Это задание повесили на нас, а мы втягиваем друзей. Кто знает, что могло случиться с Морфеем? Кто знает… может… может, мы бы удержали Стражницу от такого шага.

Ну вот, спасибо тебе, Кенррет. По крайней мере, мы в этом с тобой согласны.

— Вы — идиоты, — вынес вердикт Алхаст, повышая голос. — Если вас там… если что-то пойдет не так, лучше, если с вами будет кто-то…

— Старше? Умнее, сильнее? Светлый, если ты так закончишь свою мысль, я откручу тебе нос! — темный эльф завелся, но на тонких губах его блеснула улыбка. — Уж проследить за одной бестолковой рыжей я сумею не хуже тебя. Намордник ещё никогда не подводил.

Я пнула дроу под столом, и он зашипел, потирая лодыжку. Тень, нависшая над нами, развеялась.

…Становится все легче. Смерть — жизнь, свет — тьма, добро — зло. Вы все еще видите разницу? Тогда мы идем к вам!

ДАРМ'РИСС

Наконец-то признался себе, что восхищаюсь девчонкой. Она научилась владеть собой — у меня научилась, естественно. Это чувство вины и тревоги, которое могильной плитой повисло на ней, рыжая вынесла почти без потерь — встряхнулась, показала язык и заявила, что все исправит. А что не исправит, то похоронит.

В общем, хороша. Иногда забываю, что должен раздражать её постоянными подколками; но, когда я вижу Алхаста, обнимающего девчонку, злые слова сами собой лезут на язык. Почему?

Не знаю… Раньше я спокойно относился ко всем загулам друга в сторону прекрасного пола, даже если он пропадал на месяц-другой, сообщая о своем существовании лишь короткими письмами. Сейчас он даже не исчезал из поля зрения, и все же…

Бред какой-то!

— Эй, демон!

— К твоим услугами, юный Кенррет, — темный дымок поднялся из-за камней, на которых я отдыхал после долгой и утомительной тренировки — пытался выбить из головы назойливые и глупые мысли. — Хочешь переписать договор?

— Иди ты к монахам, — привычно посоветовал я. — Ты можешь отобрать у меня мысли?

— Все?

— Нет. Определенные, которые… мешают.

— Могу выбить мозги, — подумав, предложил демон, и я отпустил бесполезного слугу. Или хозяина?

Я больше не был хозяином своих чувств и желаний. И мысли постоянно возвращались к Лаэли… Дрожь пробегает по коже, и кончики пальцев покалывает словно электрический разряд, когда произношу её имя.

— Лаэли.

— Ку-ку.

Она оперлась рукой о камень, легко перескочила через него и стала передо мной, скрестив руки. На ней была одета длинная зеленая юбка, не сковывающая движений, и светлая рубашка. Заходящее солнце играло на медных волосах, ласкало прохладную нежную кожу.

Я протер глаза.

— Только не задавай глупых вопросов вроде "что ты здесь делаешь", ладно? Мне просто захотелось погулять одной, а тут ты нарисовался. Я помешаю?

— Посмотрим. Я гулять не намерен. Если хочешь, присаживайся.

Гостеприимно смахнул с камня песок. Она церемонно кивнула, села рядом, откинулась назад. Её рука была совсем рядом, чуть не касаясь моей ладони, и от этой близости было щекотно и горячо.

— Твой червежук снова съел обед Ыша. А потом, когда ящер гонял его по потолку, превратил его чешую в пушок. Приятный такой, сиреневый.

Я покачал головой, с трудом вслушиваясь в её слова. Неважно было, что говорит девчонка — лишь бы пить её звонкий голос…

Она искоса посмотрела на меня и замолчала. Обиделась, что не слушаю?

— Нет, не обиделась. И мысли я не читаю твои, успокойся. Ушастик, ты какой-то странный в последнее время. Это из-за… из-за Зеркал?

Что? Так она специально нашла меня, чтобы поговорить о том, что меня тревожит? Вот Тьма! Общение с Алхастом плохо влияет на девчонку — начинает вести себя, как светлая. Однако благодаря этой неуместной реплике я смог взять себя в руки.

— Чушь. Детка, не лезь не в свои дела.

Взгляд серо-зеленых глаз стал укоризненным.

— Тьма, Лаэли, да какое тебе до меня дело?! От… отстань!

— Ладно. Я пойду?

— Как хочешь, — буркнул, уже сожалея о вспышке.

— Хочу остаться.

— Разве тебе не надо заниматься? Ты утром жаловалась на черную метку.

— О, ты слышал? Не думала, что я так громко расплывалась мыслью по дереву. Ринальдо задал составить классификацию вампиров. Я записала тебя в энергетический подвид, ты не против?

— Такого подвида не существует, это выдумка.

— Теперь существует. Поймаем тебя на живца, утопим в формалине и поставим в музей.

Над миром звенели весенние ветра, обещая что-то незамысловато-хорошее, ясное. И все в мире напоминало эту демонову девчонку — дыхание словно аромат зеленых яблок, смех как капли первого дождя, глаза — морская вода.

Никуда мне от неё не деться.

ЛАЭЛИ

Меня беспокоило состояние Морфея. С ним творилось что-то — юноша потерял аппетит и перестал улыбаться. Много спал, без всякого выражение удовольствия или неприязни вставал по утрам, завтракал вместе со всеми, шел на пары. Казалось, он принуждает себя делать все это по привычке, а не потому, что ему что-то хочется делать или нет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});