Реми-отступник (СИ) - Твист Оливер

— Фрай, — прервал его Реми суровым голосом, — мне надоела твоя болтовня. Или ты пропустишь нас, или я призову темный огонь. И ты знаешь, что тогда будет.

Смех застыл на губах ворона, он хищно ощерился и заговорил таким страшным вкрадчивым тоном, что Эйфи мороз пробрал по коже и заледенели кончики пальцев.

— Ты мне угрожаешь, изгой? Ты грозишь мне темным огнем? Что ж хорошо. Я пропущу тебя, так уж и быть. По нашей старой дружбе. Ты не забыл о ней, нарраг? Ничего, ничего. Я напомню тебе о ней, когда отведу твою скра в наши купальни на игрища, а может оставлю ее в своем личном зверинце. А может я и тебя приглашу в свой личный зверинец, и даже выделю тебе отдельную клетку. Ты знаешь, люди любят держать воронов в клетках. Это их забавляет. А мы любим держать в клетках людей и пользоваться их печенью. А твою печень, фарга, я давно хочу попробовать на вкус. Хотя, она наверняка горькая, как у всех отступников.

— Ага, — сказал Реми спокойно. Туман уже подбирался к их коленям и прибывал все быстрее и быстрее. Запахло рекой, стоящие на скалах вороны издали несколько тревожных хриплых возгласов. — Только смотри не отравись. Хотя ты скорее собственным ядом захлебнешься. Хватит пустой болтовни, мы уходим.

Он перебросил Джою ружье, взял Эйфи за руку, и они, пригнувшись, нырнули в густой туман, стремительно заполнивший ущелье. Джой бросился за ними следом.

Черные крылатые фигуры сорвались со скал и ринулись вниз, но тут в руках Джоя заговорил дробовик. В тумане полыхнула яркая вспышка, заставив воронов с громкими, злобными криками вновь набрать высоту. Несколько больших, черных как безлунная ночь, перьев спланировали на землю и утонули в тумане. Но большого урона выстрелы Джоя воронам не нанесли, однако заставили их потерять беглецов из вида. Теперь определить, где они можно было только по крикам Фрая, но что происходило за плотной белой завесой разглядеть не представлялось возможным. До воронов, вновь усевшихся на скалы, доносился только приглушенный шум стычки, один раз громко вскрикнула девушка, кто-то сильно выругался, потом все стихло и воцарилась тишина. Спустя какое-то время из начавшего редеть тумана громко хлопая крыльями вылетел Фрай:

— Дело сделано! — прокаркал он довольным тоном, и вся троица устремилась в небо, взяв направление в сторону старой крепости…

… Туман рассеялся также быстро, как и возник лишь только путники пересекли границу Вороньего края и вступили на земли мьюми. Эйфи с Джоем без сил повалились на траву, сказалось нервное напряжение. Реми присел возле девушки и окинул ее внимательным взглядом.

— Он тебя задел? Дай я посмотрю.

— Да, — сказала Эйфи. — Так больно.

Лицо у нее было бледным и измученным, в глазах стояли слезы. Она зажимала рукой рану на ноге, из-под пальцев расплывалось по располосованной острым когтем штанине кровавое пятно. Реми убрал ее руку, разорвал ткань пошире, чтобы открыть рану и помрачнел.

— Очень плохо? — спросила Эйфи. Джой подошел к ним и тоже склонился над раной.

— Вроде не такая глубокая, — сказал он, вглядевшись. — Надо кровь остановить.

— Да, надо, — сказал Реми. — Все будет хорошо, Эйфи. Это просто царапина, не волнуйся, мы уже в безопасности. Мьюми помогут тебе.

Он промыл рану водой из фляжки, затем достал из рюкзака склянку из толстого темно-оранжевого стекла и свою старую рубашку.

— Потерпи немного, будет щипать, — сказал Реми и наложил на кровоточившую ссадину густой слой бледно-зеленой, пахучей мази из склянки, затем, выбрав участок почище, оторвал от рубашки длинный лоскут, и крепко-накрепко перевязал рану. Джой протянул свою фляжку девушке, и она напилась, сделав несколько больших глотков, потом постаралась улыбнуться:

— Вот, опять со мной одни несчастья.

— Ты не виновата, — вздохнул Реми. — Это мне урок, чтобы не был таким самоуверенным дураком. Ладно, чем быстрее мы теперь доберемся до Зачарованного озера, тем быстрее все наши беды закончатся.

— Или только начнутся, — тихо пробормотал Джой. Он хотел сказать: «А я предупреждал». Но взглянув на несчастное, расстроенное лицо Эйфории и хмурое, озабоченное Реми, промолчал. Потом поддернул на плечах лямки рюкзака и произнес задумчиво. — Я одного не пойму, откуда здесь взялся туман, да еще так кстати. Прям волшебство, не иначе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Да, — подтвердил Реми, — волшебство. Это мьюми, они знают, что мы здесь. И они ждут нас. Ты сможешь идти, Эйфи? Давай попробуем, обопрись на меня. Пойдем потихоньку. Если станет совсем невмочь, ты скажи. Мы остановимся, отдохнем.

Реми протянул девушке руку и помог подняться. Эйфория обхватила его за шею, а он подхватил ее за талию, и очень медленно они двинулись в путь по едва приметной в короткой траве тропинке. Эйфи при этом сильно хромала с трудом опираясь на пострадавшую от вороньего когтя ногу.

Скоро скалы, с их каменистыми кручами, скудной растительностью и мрачными тесными ущельями остались позади. Теперь перед путниками расстилались пологие, изумрудной зелени холмы, за которыми драгоценным голубым сапфиром лежало Зачарованное озеро. Но до него было еще не так близко. Небо по-прежнему хмурилось и скоро нудной моросью начал сеять мелкий холодный дождь. Эйфорие все тяжелее и тяжелее давался каждый шаг, она почти висела на Реми, повязка на ноге начала пропитываться кровью, и рана отчаянно болела, словно ее жгло огнем. Они еле-еле плелись. Джой удрученно вздыхал позади. Эйфи уже с трудом заставляла себя переставлять ноги. Она стиснула зубы, чтобы нечаянно не застонать, но решила ни за что не просить о передышке, боясь показаться обузой. Пока, наконец, Реми не остановился и, не говоря ни слова, подхватил ее на руки, потом также молча двинулся дальше, ускорив шаг. Эйфория не смогла сдержать вздоха облегчения и утомленно опустила голову на его плечо. Так они шли еще около двух часов, делая короткие передышки, пока не добрались до светлого соснового лесочка. Дождь прекратился, но воздух был по-прежнему напоен влагой. Промокшие, усталые, голодные друзья решили сделать привал, выбрав место посуше под большой раскидистой сосной, чей могучий, смолистый ствол в оранжевой чешуе коры уходил далеко ввысь, а протянувшиеся во все стороны ветви, опушенные длинными зелеными иглами, наполняли воздух целебным хвойным ароматом.

Реми усадил девушку под дерево, предварительно кинув на хвойную подстилку из прошлогодних жухлых игл, свою уже изрядно потрепанную куртку, вывернув ее сухой стороной наружу. Несмотря на страстное желание быстрее попасть к Зачарованному озеру, он не стал торопить друзей, понимая, что без хорошего отдыха, они далеко не уйдут. И пока Эйфория переводила дух, а Джой осматривал остатки провианта, Реми отправился за сушняком для костра.

Когда он ушел, Джой вытряхнув из рюкзака полотняный мешочек с сухарями и кучку слипшихся в один неопрятный ком вяленых фиников, разложил все на своем большом носовом платке и сокрушенно вздохнул. Потом подсел к Эйфории и спросил, озабоченно заглянув в лицо:

— Сильно болит? Может ты хочешь пить? Тебе не холодно?

Эйфи открыла глаза, очнувшись от короткого забытья, и прошептала устало:

— Нет. Джой, ничего не хочу. Все нормально. Не волнуйся за меня, я в порядке. Реми не вернулся еще?

Джой болезненно поморщился и после короткой заминки сказал:

— Послушай меня, Эйфи, только, пожалуйста, не злись. Ладно? Тебе может показаться, что я не прав, но на самом деле я прав. Ты только выслушай меня и постарайся понять. Постарайся понять, что я не о себе думаю.

— Ты о чем, Джой? — Эйфория с недоумением посмотрела на него, нахмурив брови.

— Я о Реми. Послушай меня, наконец. Я знаю его немного дольше чем ты и гораздо лучше.

— Ты его совсем не знаешь! — девушка напряженно выпрямилась, глаза ее оживились и заблестели, на бледных щеках проступил возмущенный румянец. — И ты опять за свое.

— Нет, знаю! — упрямо воскликнул Джой. — Я знаю, про что говорю! Он совсем не такой безобидный и кроткий как тебе могло показаться. Ты не хочешь мне верить, а зря. Он, Реми, уже давно играет с огнем. Вот только с огнем играет он, а обжечь может тебя. Поэтому, лучше оставь эту затею. Забудь про него. Пусть он идет своей дорогой, какой бы она не была. Я хорошо к нему отношусь, но знаешь, — тут Джой смутился и покраснел, — к тебе я отношусь еще лучше. А с ним не будет у тебя покоя.