Алкоголичка - Вика Ром

не признавалась себе.

Он взял мое лицо в ладони такие горячие и сухие. Я закрыла глаза, чтобы он наконец поцеловал меня. Затем он подхватил меня под ягодицы, развернулся вместе со мной и уложил на кровать. Он не снял с меня трусики, и я завелась. Фил стянул футболку, а я в который раз подумала, что у него красивое тело — мне еще в первый раз у них в сауне понравилось, — крепкое, ладное, и даже волосы на груди не раздражали.

Это был один из редких случаев, когда я занималась сексом трезвой. Фил был нежным и чутким. Вот, наверное, за что его любит Танька.

Пока Фил одевался, я смотрела ему в спину, и мои щеки буквально горели. Вдруг он сказал:

— Я видел тебя с долговязым брюнетом. Антон говорит, что это парень твоей подруги. Катя, да? Это он приезжал за ней?

Я резко села. Фил посмотрел на меня через плечо.

— Думаешь увести?

Я молча таращилась. Он уставился в пол, в сторону, затем на меня.

— Из того, что я знаю… Если ты его не любишь, брось его.

— Что вдруг?

— Он тебе не пара, — сказал он и принялся натягивать носок.

— И с чего такие выводы?

— Он тебе не ровня. И никогда не заработает много.

— Зато с ним весело, — буркнула я.

— Он не уйдет от этой девочки. Потому что она его не любит. Он кинет ее, когда она привяжется к нему. И с тобой он, потому что ты ему даешь. От этого он чувствует себя уверенней и крутит вами, как хочет. Не удивлюсь, если он еще и третью попробует подцепить.

Он встал, и надевая футболку, повернулся ко мне лицом.

— Ты очень наивная, — сказал Фил спокойно, без тени желания оскорбить или задеть. — Ты меня уделала. Реально. До сих пор думал, что ты со мной играешь.

— Вот видишь. Ты вполне можешь ошибаться.

— На его счет я прав. Брось его. Если тебе мало, то знай. Парни всегда между собой обсуждают тех девочек, которых просто трахают. Знаешь, что он про тебя Антону сказал?

Внутри все похолодело. Фил встал ровно.

— Что ты подбираешь бывших парней своих подружек. Он козел, Мила. Еще и нищеброд.

«Никогда такого не было!» — чуть не выкрикнула я.

Я потянула одеяло, укрыла им плечи и уставилась в окно. Фил подсел и убрал волосы с моего лица.

— Забей. Они мудаки.

Я скосилась на него. Что-то в его взгляде успокоило и заставило поверить, что катастрофы не произошло.

Фил ушел. Я поплелась в душ, и стоя под струей воды, всплакнула. Я хотела рыдать, но не могла. Чтобы биться в истерике из-за парней? Кто? Я? Никогда!

Буквально через полчаса приехал Толик. Мы исполнили ритуал «обед — душ — постель — душ», и на стадии «чай напоследок» я спросила:

— Что ты подарил Кате на день рождения?

Он задумчиво покосился на меня, облизнул нижнюю губу, прикидывая, что ответить. Он раздумывал, потому что я наврала ему, будто у меня день рождения двадцать восьмого апреля, хотела посмотреть, что он мне подарит. А теперь надо было сравнить, и он понял. Хитрый, сука.

— Не помню, а что?

— Она сказала сертификат в СПА на четыре тысячи.

— Возможно.

— А мне ты подарил шоколадку.

— Это я помню. Значит, тебя я люблю больше, — загоготал он. — Деньги — это лишь деньги. Презренный металл!

Я холодно улыбнулась.

— Знаешь, сегодня утром у меня был другой мужчина.

Толик замер. Я перебирала кончики пояска.

— И скажу тебе, что трахается он лучше. И член у него больше. И руки как у мужика, а не как у бабы.

Он криво улыбнулся.

— Поздравляю. Че.

— Да ниче, — передразнила я ледяным тоном.

— Ну ты фантазерка.

— Ага.

Он мне не поверил. А я решила, что лучше с ним, чем одной.

Кризис 8.1

Май и июнь я провела в ожидании несметного богатства. Толик приехал раза четыре от силы. По фото на его страничке я видела, что он с Катей прекрасно провел начало июля: они сидели по вечерам в кафе, на выходных ездили на пляж.

Чтобы было не так обидно, я старалась вытащить толстую Дашкину задницу на улицу, и удалось это сделать всего раз. Задница ее и правда раздалась. Дашка только и делала, что жрала. Каждый раз, как я приходила к ней, она норовила угостить меня жареной картошкой и шпикачками с сыром внутри. На предложение записаться на танцы или на стрип-дэнс (должно же хоть что-то ее мотивировать) она отказала. Я же не могла решиться пойти куда-то одна. В итоге, когда в середине лета большинство демонстрировали ровный загар, я сверкала белыми ногами.

Утешение в этом застое я находила в общении с Филом.

Мы вели непринужденную переписку, весьма приличную. Как-то раз он заехал ко мне, и после классного секса подарил пять тысяч. У меня слезы навернулись. Никогда не получала ничего серьезней плюшевого зайца и упомянутой уже шоколадки.

Мы сидели на кухне — я на стуле, он — у моих ног и заглядывал мне в глаза снизу вверх.

— Зачем ты? — спросила я.

— Ты же говорила, папа ограничил твой бюджет.

— Да.

— Купи себе туфельки, — улыбнулся Фил.

Туфельки… Боже! В тот миг я всем существом захотела поменяться с Таней местами.

Но мне предстояло занять место предательницы и потаскухи.

Катя позвонила вдруг после полутора месячного молчания и потребовала немедленно встретиться. Я ждала, что случилось нечто похожее на апрельский аврал, а не того, что захочу провалиться сквозь землю.

Я приехала домой к Катькиным родителям. Она встретила меня не накрашенной и растрепанной, что случалось с ней редко. Сначала мы отвлеченно беседовали. Я упомянула, будто Дашка рассказала, что Катя купила машину. Она кивнула, добавив, что взяла кредит. Все время она смотрела в пол, будто раздумывала и решалась.

— Мне надо тебе что-то рассказать, — произнесла она наконец упавшим голосом. — Мои знакомые сказали, что видели Толика на набережной с маленькой блондинкой.

Я так и обмерла: у набережной живу я. И мы там гуляли. Ноги и руки заледенели, меня охватил ужас. Я ощутила, как кровь отлила от лица, и хвала небесам, я не краснею и не бледнею так, чтобы это могли заметить окружающие.

Я с трудом сглотнула, ожидая продолжения.

Катя вскочила с места и вышла, затем вернулась на место, при этом рядом на диван кинула целлофановый пакет с вещью внутри.

— Недавно он приехал ночевать в этом. Постирал и повесил на видное место.