Адские существа - Кэролайн Пекхам

чем я могу объяснить.

— Боги говорили с тобой, что заставило тебя так беспокоиться? — Спросил Джулиус.

Он всегда задавал мне вопросы, когда у меня возникали подобные предчувствия, но я редко ошибался.

— Нет. Как всегда, боги хранят молчание во всех аспектах моей жизни, кроме брака, — раздраженно ответил я.

Джулиус хлопнул меня по плечу и вывел из нашего укрытия, чтобы мы могли начать спуск.

По пути вниз ориентироваться стало еще труднее, и при каждом шаге под ногами перекатывались камни, угрожая сбросить к подножию горы.

Дневной свет быстро угасал, и наше продвижение только замедлилось, поскольку выбирать, куда ставить ноги, становилось все труднее. Меня так и подмывало объявить привал в нашем путешествии и разбить лагерь до рассвета. Не то чтобы мы могли как следует выспаться, прижавшись к скале и терзаемые воем ветра.

Игнорируя мои соображения о безопасности нашего спуска, мы продолжили. Я хотел оставить эту чертову гору позади и найти теплое местечко, где можно было бы встретить ночь. В последнем городе, через который мы проезжали, была таверна, и, если немного повезет, кого-нибудь там можно было бы убедить дать нам какую-нибудь информацию о том, куда мог направиться Майлз. Языки, как правило, развязывались после нескольких рюмок, и взятки или угрозы могло быть достаточно, чтобы выследить его.

Ледяной ветер налетел на нас, как будто пытался сбросить со скалистого выступа, за который мы цеплялись. Я нахмурился, глядя на темное небо, когда начали падать крупинки снега.

— Будь проклята эта погода, — выругался я. — Надо было взять с собой заклинателя бури.

Члены Клана Бури были недостаточно сильны, чтобы полностью изменить погоду, если только они не работали вместе. Но достаточно сильный член клана смог бы обеспечить нам, по крайней мере, теплый ветер.

— О? И кого бы ты выбрал присоединиться к нам? Я уверен, что ты бы не выбрал Валентину. Элвард создает больше ветра из своей задницы, чем может наколдовать из стихий. И я скорее отморожу свое мужское достоинство, чем проведу недели в дикой местности с Хофтом, — пошутил Джулиус. — Я соглашусь на то, что деревенская девушка согреет мне постель сегодня вечером, и смирюсь с этим ублюдочным штормом, пока мы в нем застряли.

— В твоих словах есть смысл, — признал я.

Было несколько причин, по которым мы решили путешествовать в одиночку, чтобы преодолеть много миль. Двое воинов были быстрее, менее заметны и с большей вероятностью были недооценены нашим врагом. Если бы я привел за ним целое войско, он сбежал бы гораздо раньше. Помимо этого, я наслаждался обществом моего брата больше, чем кем-либо другим. Если я и собирался провести недели наедине с кем-то, то это всегда был он.

Я надеялся, что эго Майлза не позволило бы ему сбежать от нас двоих. Могущественный Восставший, боящийся встретиться лицом к лицу с двумя истребителями в дикой местности? Конечно, этого не могло быть. Но, похоже, я снова недооценил его.

Я

стояла в маленькой ванной и рассматривала свой нос в зеркале. Магнар настаивал, что он не сломан, и я неохотно была вынуждена согласиться. Хотя это все равно было чертовски больно.

Солнце светило в большое окно, и у меня было достаточно света, чтобы что-то видеть. Несмотря на то, что моим намерением было посмотреть на свои травмы, вместо этого мой взгляд продолжал цепляться за свое отражение. У нас в Сфере не было приличного зеркала, и я никогда раньше не видела такого четкого изображения собственного лица.

Синева моих глаз была ярче, чем я предполагала. Они сверкали, как небо в прекрасный летний день. Такой день, когда вампиры разбегаются, прячась в тени.

Кроме того, я почувствовала, что что-то изменилось в девушке, которая сейчас смотрела на меня. Как будто полученные дары просвечивали сквозь мою кожу, добавляя нотку тепла к моему некогда блеклому цвету лица. Мои волосы тоже казались более яркими, почти блестящими, когда на них падал солнечный свет.

Я провела по ним пальцами, начиная заплетать в косу, как делала всегда, когда стояла дома перед зеркалом. Знакомые движения вызвали во мне волну тоски, как будто в любой момент Монтана могла начать колотить в дверь, настаивая, чтобы я поторопилась, пока папа звал нас завтракать. Я никогда не буду скучать по Сфере, но мне всегда будет не хватать этого.

— Не надо, — тихо сказал Магнар позади меня, и я, обернувшись, обнаружила его стоящим в дверном проеме.

— Не надо что? — Я нахмурилась.

Он протянул руку и остановил мои напряженные пальцы. Я опустила руки, когда он нежно начал расплетать косу у меня в волосах. Пока он распускал мои волосы, у меня покалывало кожу головы, а его взгляд медленно скользнул, чтобы встретиться с моим.

Ни один из нас не двинулся навстречу друг другу. Да мы и не смогли бы этого сделать, даже если бы захотели. Но воздух, который проходил через разделяющий нас дюйм пространства, казался наполненным энергией. Горькие слова и ненависть, накопившиеся между нами, улетучивались, когда он так смотрел на меня, и оставалась лишь простота нашей ситуации. Теперь мы были связаны друг с другом, наши судьбы лежали на одном пути.

Мои губы приоткрылись от желания сказать что-нибудь, что могло бы улучшить нашу ситуацию, что могло бы объяснить мои суждения, могло бы как-то извиниться за то, что я принудила его к этой связи, но у меня не было подходящих слов.

Магнар тяжело вздохнул и отпустил мои волосы. — Если ты закончила любоваться собой, то утро уже на исходе.

Он повернулся и зашагал прочь от меня, заставив меня почувствовать себя так, словно он только что вылил мне на голову ведро холодной воды, и я хмуро посмотрела ему в спину.

Я в последний раз взглянула на себя в зеркало, убедившись, что смыла всю кровь с лица, прежде чем поспешить за ним. Я провела пальцами по своим распущенным волосам, задаваясь вопросом, может быть, ему просто нравится, чтобы они были такими. Иначе почему его волновало, как я их ношу?

— Я не любовалась собой, — пояснила я, когда он направился к выходу из фермерского дома. Лошади ждали нас, и Магнар уже погрузил наши скудные пожитки на спину кобылы, готовясь к нашему отъезду. — Я проверяла повреждения, которые ты нанес моему лицу своим огромным кулаком.

— Если тебе все равно, как выглядит твое лицо, тогда зачем тебе беспокоиться? — Он отвязал веревку, привязывавшую жеребца к забору, не поворачиваясь ко мне.

— Ну, я определенно предпочитаю, чтобы мой нос