Не-птица (СИ) - Дёмин Андрей

Я не мог позволить Иволге продолжать.

Допил чай. Есть не хотелось, спать не хотелось. Думать — тем более. В ванной капал кран, так что я закрыл дверь.

А у Иволги клаустрофобия. Она не давала закрывать двери.

Выругавшись, сел за ноутбук. Открыл сценарий, попытался набросать парочку сцен. Конечно, ничего не вышло. Включил «YouTube».

Иволга говорила, что мне стоит попробовать писать книги.

Выключил комп и лег на кровать. Подушка пахла дешевым вином, сладкими духами и полевой травой.

Подушка пахла Иволгой.

Стал рассуждать логически. Она жила у меня просто так, свалившись неизвестно, откуда. Она воровала, продала телефон и ввязала в незаконную авантюру. Я даже не знаю, как по-настоящему зовут эту девчонку!

«Знаешь.»

Иволга. Иволга. Иволга.

Глава 7. Нездоровая

— Поговори с ней.

Лена поставила диетическую колу на столик, за которым я выпил уже третью чашку чая, и села напротив. Кафе сегодня закрылось на пару часов раньше, по просьбе тёти Светы: ее дочери завтра исполнялось тридцать, и наша управляющая уехала готовить праздничный стол. Так что сейчас в зале были только я и Лена.

— Зачем? Ей и так нормально, судя по всему.

Иволга не появлялась в квартире уже четыре дня. Точнее, не появлялась она там одновременно со мной, но, вообще-то, присутствовала. Оставив утром неполную сковородку с картошкой, я находил её вечером уже полностью пустой. Таким же образом подтачивались запасы молока, хлеба, печенья и иногда — пива. Я попробовал было готовить только на себя, и почти сразу получил записку, оставленную на столе: «Жрать хочу!». Об этом сегодня и рассказал Лене.

— Не нормально, — покачала головой девушка. — Но первой Иволга не признается.

— Ну и пусть тогда ночует, где попало! Мне какое дело?

— Какое-то есть, раз уж места себе не находишь. Кто сегодня три заказа перепутал?

— Ну…

— Гну! Телефон её у тебя есть?

— Есть. Обменялись номерами, когда я сюда устроился.

— Вот! — Лена негромко хлопнула по столу ладонью. — Значит, звони! И зови на разговор.

— Да о чём нам разговаривать? — поморщился я.

— Например, о деньгах, — девушка сделала глоток из баночки и продолжила. — Иволге нужна крупная сумма. Я думаю, на взятку проводнику, чтоб проехать зайцем, ну и на первые месяцы жизни на севере. Работать легально на сколько-нибудь серьезной работе ей нельзя: пробьют паспорт по базам, выяснят, что числится пропавшей без вести, и — привет, папа, от которого так долго бежала.

Лена тараторила и проглатывала слоги, увлекшись собственной версией, и я подумал, что в жизни она мало разговаривает. У меня та же проблема — чуть начну рассказывать, язык устает и получается каша, потом смущаешься, начинаешь еще больше запинаться и торопиться, а в итоге получается что-то невнятное. Девушка в очередной раз с шумом вдохнула, собираясь продолжить, но я накрыл её ладонь своей.

— Хорошо. Я позвоню.

Лена выдохнула (прекрасная грудь опустилась ниже, приковав на пару секунд мой взгляд), и довольно щёлкнула по жестянке из-под колы. Я посмотрел на часы.

— Паша за тобой приедет?

Девушка сразу сникла и нахмурилась.

— Приедет, но как обычно. Либо ждать его тут еще полтора часа, либо идти одной.

— Он на работе?

— В некотором роде. Он где-то со своими пацанами, — в её голосе скользнуло презрение, — Прессует прохожих.

— А еще Иволгу осуждала!

— Не осуждала, — покачала головой девушка. — Только за тебя переживала. Паша же меня «на дело» не таскает.

Я хмыкнул, признавая её правоту.

— Может, я тебя провожу тогда, раз ему некогда?

Лена поправила челку.

— Не сегодня. Ещё будет время, поверь. Иди домой, вызванивай Иволгу. Завтра расскажешь, как прошло примирение!

— Ла-адно, — протянул я, поднимаясь из-за стола. — А ты?

— Буду ждать, — вздохнула Лена.

***

Дома было пусто и неуютно. Травы, при Иве висевшие забавными украшениями, в одночасье превратились в колючие веники, мешающие ходить по коридору, и вместо ненормально громкой музыки меня теперь встречала неподвижная тишина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Иволга принесла сюда свою душу, непоседливую, громкую, назойливо гиперактивную. Но тёплую и уживчивую. А сейчас, после ссоры, отсутствие души ощущалось острее, чем до её появления. Я достал телефон и набрал номер.

Почему мы так зависимы от невыносимых людей? Я ведь не Лена, не верю в то, что Иволгу можно исправить. Она — элемент хаоса в порядке существования, искра на пороховом складе, по чистой случайности ещё ничего не подорвавшая. По всем законам жанра сейчас нужно плясать от радости, что сбыл с рук ненормальную.

А мне отвратительно.

— Да? — голос в трубке звучал как-то непривычно хрипло.

— Айда домой. Поговорим.

— Ладно, — и короткие гудки.

Что ж, это было просто. Поставив чай, я сел на кухне и стал ждать. Время снова сдвинулось с места, подгоняемое быстрой походкой одной невысокой девушки. Прикрыв глаза, я, кажется, задремал, и в этом полусне видел, как Иволга втискивается в последний вагон отходящего поезда метро, отдавив ноги двум-трём возмущающимся теткам. Цепляется за поручень и повисает на нем через секунду, потому что поезд набирает скорость. Ива сойдет на конечной, перебравшись в животе железного червя через костяной мост и царство Кощеево. Этакая Василиса Не-премудрая. Царевна, которая сама сожгла свою лягушачью кожу, швырнув в лица гостей бережно собранные в рукав косточки. Так чего же ей теперь надо? Без кожи, без связей, проглоченная и переваренная, куда она спешит сейчас?

К Ивану-царевичу-дураку. Он, говорят, в Кощеевом царстве учился, может, и яйцо оттуда прихватил? Напрасная надежда. Ничему дурачок не выучился, нет у царевича яиц. Езжай, на север — может, из проруби щуку выловишь. С её-то повелениями всё у всех наладится.

А Иволга, тем временем, уже спешит вверх по ступеням, выбираясь из подземного царства к людям. Из Нави — в Явь. Выскреблась, выкарабкалась, выскочила, всклокоченная и угорелая. А куда идти? Темень вокруг, тени в темени, тати ночные. И не встретит никто — Иван-то дурак, не догадается. А если допрёт — не соизволит задницу от трона оторвать. Царевич, все-таки…

Во дворе громко крикнула какая-то птица. Я вздрогнул и открыл глаза. Сон отступил сразу, но неохотно, неприятно, оставляя за собой след из головокружения и потерянности. Я посмотрел на часы. Было уже девять, и длинный сибирский закат начинал угасать. С нашего с Иволгой разговора прошло полтора часа.

Растревоженный, я решил выйти и встретить подругу. В коридоре долго возился с джинсовкой — руки никак не попадали в рукава. Потом потерялись ключи, и на поиски ушло преступно много времени. Беспокойство росло.

В подъезде было прохладно и пусто. Мои шаги рассыпались на множество мелких звуков, разлетевшись эхом по лестничным площадкам. Уже на выходе я споткнулся и вылетел на крыльцо, чуть не упав на асфальт. Пришлось остановиться. Куда же идти? Не спросил ведь, откуда Иволга вернется…

Решил побродить вокруг дома, по двору и скверу. Солнце совсем спряталось за домами, и приходилось всматриваться в каждый силуэт, выискивая знакомый. Может, она передумала, и уже не придёт? Или что-то случилось?.. Достав телефон, я снова набрал Иволгу.

Ком из изломов, болезней, столетних обид сном растаял,

Как же смешно, как же стыдно — я всё вдруг сложил, всё расставил,

Чтоб в искажениях навязчивых увидеть себя настоящего.

Как больно калечили школы небесной любви!

Рингтон звучал из глубины двора, где за раскидистым кустом стояла лавочка. Я положил трубку и быстрыми шагами пошел к источнику звука.

Да, Иволга сидела здесь, ссутулившись и подогнув ножки под лавочку. В сумерках я разглядел только её короткую черную юбку и теплый толстый свитер. Куртку девушка положила рядом с собой. Я присел на другой край скамейки.

— Ну, что?

Ива вздрогнула и медленно повернулась ко мне. Она что, тут уснула?..