Столпник и летучие мыши (СИ) - Скво Алина

Капитан не мог навскидку определить, что за субъект сидит перед ним. Есть в нём что-то нетипичное. Патлы, как у нарика, а камелоты — труперские. Загар такой, точно в солярии ежедневно валяется от нехрен делать. Неужели «золотая молодёжь»? На депутатского сынка не похож, руки грубые, мужичьи. Любопытно… Что ли, селебрити какой заблудился? Сомнительно… Куртка, штаны, ботинки — новые, кожаные, только здорово вымазаны чем-то. Грязь? Кровь?.. Ещё интереснее содержимое рюкзака, можно подумать, что он любитель этноса. Ха! Разве сейчас такие бывают?

— В то время, как вся наша страна, весь мир борется всеми мыслимыми и немыслимыми способами с пандемией, вы почему-то решили нарушить предписанные нормы. Почему, на каком основании? С какой целью вы покинули место вашего пребывания? Где проживаете?

Столпник молчал, крепко-накрепко уяснив наказ подруги.

— Вместо того, чтобы подчиниться требованиям оперативной бригады, вы вступили в противоречие… Э-э-э… назовём вещи своими именами. Вы вступили в неравный бой с группой захвата, пытались вывести из строя экипированных вооружённых бойцов. Зачем? Неужели бессмысленность такого поступка не была вам очевидна?

Капитан задавал вопросы, на которые сам бы с удовольствием ответил и получил за разоблачение опасного преступника награду. На мгновение он погрузился в мечтания о том, как сменит четыре маленькие звёздочки на одну большую — майорскую — за раскрытие заговора против… против… м-м-м…

— С какой целью проникли в отделение полиции? Встреча с резидентом? Получение информации? Передача паролей? Внедрение в протестные ряды? Попахивает двойной агентурой. На кого работаете?

Семён покосился на конвоира, зевавшего с таким треском, что, казалось, его череп вот-вот расколется. Командир перехватил взгляд, глазами указал прапору на дверь. Тот бесшумно вывалился наружу. Капитан прикинул, что один на один разговор пойдёт живее.

— Куда вы направлялись в компании некой девицы подозрительного вида, кстати, тоже, — он приподнял листок, скользнул взглядом по строчкам. Глаза его снова выкатились и замигали, — уника-альный экземпляр…

Парень молчал. Он уже приготовился к тому, что будут бить, и бить больно — дубинками по опухшим и рассечённым местам. Он накапливал ярость и мужество, думая о Фру, и это укрепляло его силу и волю. Поэтому он удивился и даже смутился, когда его визави обратился к нему мягко и почти сердечно.

— Слушай, мил человек, давай оформим этот грёбаный протокол, и ты отпустишь меня. В восемь ноль-ноль моя смена закончилась. А ща уже два часа пополудни. Запарка у нас нынче, начсостава не хватает, автозаков не хватает, бумага — и та на исходе. Мы тут больше суток не емши, не пимши. Кстати, хочешь пить? Чего молчишь, немой ты, что ли?.. Ладно, давай так. Ты отпустишь меня, а я отпущу тебя. Слово даю! Офице-ерское…

Капитан полез в стол, достал Пепси-колу, открыл, белая пена поползла шипящей змеёй по тёмной бутылке. Поднялся над столпником горой, расстегнул «браслеты», протянул напиток.

— Пей.

Пленный опрокинул бутылку в глотку. Пил, как ушат в себя лил, и в три секунды сладкая пузырящаяся субстанция раздула слипшийся желудок, схлопнулась и исчезла в крови, оставшись незамеченной для организма. Затем он с удовольствием посмотрел на здоровяка и представил, как с этаким богатырём купно* было бы вельми лепо* биться с вражиной. Вдвоём гада вдвое быстрее порубали бы. Пустая пластмасска звонко щёлкнула в пальцах:

— Ещё!

Потенциальный майор заметно оживился, усталость как рукой сняло. Он нажал на скрытую кнопку, кинул на стол смятую купюру. В дверях показалось «бревно».

— Пепси-колы двухлитровую. Живо! И это… хот-дог. Два.

— Есть. — прапорщик козырнул и сгрёб бумажку.

— Ну, рассказывай! — богатырь смахнул фуражку, перебросил через стол одним пальцем ветхозаветный стул, оседлал его и умостил на спинке поверх богатырских рук дружественное лицо — прямо напротив Сёмкиных глаз. Подозреваемый, потерев запястья, почесав в затылке и ощупав раны, изложил суть дела:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Попечение* моё такое. Надобно мне Русь-матушку от гадючьей пагубы ослобонить. А посему иду на брань* честную, дабы гада избыть*, голову его поганую срубить.

— На Кремль, что ли, собрался?

— Нет, брат. Зараза сия завелась окрест села Разумихина, что под Владимиром. Идём со мной на брань. Муж ты зельный,* буди* мне подмогою.

Капитан спал с лица, пригорюнился, по-стариковски кулаком подпёр щёку. Вот невезуха. В который раз уж майорская звёздочка пролетает в недосягаемости и машет на прощанье крылом… Ну, да и чёрт с ней. Если бы и впрямь за заслуги, а то за какие-то говённые протоколы, за годы пресмыкания перед начальством, за мышиную возню. Тьфу, гадость. Что-то кольнуло под наградой, неужто сердце? Рановато. Невольно прикрыл медаль рукой, точно хотел спасти от бесчестия. Спросил участливо, как у больного, но без особого интереса:

— Какого ты года рождения?

— Одна тысяча шестьсот двенадцатого от рождества Христова.

— А зовут-то тебя как?

— Так Семён я, сын Филиппа, плотника Новгородцева. А монахи величают мя Симеоном Неправедным.

— Чем занимаешься?

— Ране был в скиту послушником. Опосля служил столпником у Отца Небесного. А ныне иду на ратный бой со змеищем во спасение человеков.

— Диагноз не подлежит сомнению, — буркнул капитан.

На пороге показался гонец с пакетом.

— Товарищ капитан, Пепси нет. Фанта. Ни хот-догов, ни пицц, ни чебуреков — ничего. Локдаун, никто не работает. Я зашёл в маркет, взял печеньки. И ещё вот, вчерашний пирог остался, с курицей. Это моя благоверная испекла. Она у меня такая… хлопотунья. — служака осклабился.

— А-а-а… годи-ится. Ешь, пей, Семён, сын плотника. Ты обязательно победишь своего змея. Каждый должен собственного гада порубать, иначе сам станет гадом.

Капитан отдал подчинённому последнее распоряжение:

— Вызывай санитаров. С этим всё ясно.

Потом поставил аккуратно на место стул, надел фуражку, посмотрел в последний раз на трудно жующего Семёна и вышел, не закрыв дверей.

_____________________________________________________________________________

Старорусские слова:

*братние рамена — братские плечи.

*десница — правая рука.

*затулье — защита, ограда.

*днесь — сегодня.

*купно — вместе.

*вельми лепо — очень хорошо.

*зельный — огромный, сильный, великий.

*буди — будь.

*попечение — забота.

*брань — война.

*избыть — погубить.

*«Витязь» — пистолет-пулемёт (ПП-19-01)

Часть 2. Глава 4

— Однозначно, «табула раса» предпочтительнее. Но вы изволили применить «глину». А она, как известно, содержит в себе всю таблицу Менделеева. Более того, города и народы, сложившие в ней свои камни и кости, навсегда оставили идентификационный след. Чистый лист, не осквернённый ни единой мыслью, и вязкий ком спрессованных жизней. Что лучше?

Демиург, всегда пребывающий в ровном настроении, изучил подробный доклад куратора и намеревался дать ему тёплые отеческие наставления. Властелину не хотелось лишний раз расстраивать хорошего малого, но Его прямой обязанностью, как старшего по рангу, было добиться внятного ответа о выполнении операции по спасению населения на Земле и, если потребуется, внести коррективы. Из умозаключений подчинённого следовало, что дела как сажа бела, что миссия зашла в тупик и вот-вот обрушится.

Вседержитель, делая вид, что не замечает паники преподавателя, вальяжно извлекал из эфира устойчивые измышления. Он спокойно переливал из пустого в порожнее хорошо пережёванный предикат и любовался оттенками слов.

— Мало вылепить сосуд, его нужно обжечь. А вдруг вчерашние школяры, кого вы так усердно пестовали, вернувшись в человеческое общество, не пройдут закалку, и их жалкие черепки разобьют вам сердце? Люди жестоки, как дети. Не сойдут ли они с дистанции, не погрязнут ли в пороках, прежде чем выполнят задание? Не хотелось бы, чтобы их послужной список ушёл в минус.