Стихи любимым - Анна Ахматова

6. Последняя

Услаждала бредами,Пением могил.Наделяла бедамиСвыше всяких сил.Занавес неподнятый,Хоровод теней, —Оттого и отнятыйБыл мне всех родней.Это всё поведаноСамой глуби роз.Но забыть мне не даноВкус вчерашних слез.

24 января 1964

Из цикла «Ташкентские страницы»

В ту ночь мы сошли друг от друга с ума,Светила нам только зловещая тьма,Свое бормотали арыки,И Азией пахли гвоздики.

И мы проходили сквозь город чужой,Сквозь дымную песнь и полуночный зной, —Одни под созвездием Змея,Взглянуть друг на друга не смея.

То мог быть Стамбул или даже Багдад,Но, увы! не Варшава, не Ленинград, —И горькое это несходствоДушило, как воздух сиротства.

И чудилось: рядом шагают века,И в бубен незримая била рука,И звуки, как тайные знаки,Пред нами кружились во мраке.

Мы были с тобою в таинственной мгле,Как будто бы шли по ничейной земле,Но месяц алмазной фелукойВдруг выплыл над встречей-разлукой…

И если вернется та ночь и к тебеВ твоей для меня непонятной судьбе,Ты знай, что приснилась кому-тоСвященная эта минута.

1 декабря 1959Красная Конница

Мартовская элегия

Прошлогодних сокровищ моихМне надолго, к несчастию, хватит.Знаешь сам, половины из нихЗлая память никак не истратит:Набок сбившийся куполок,Грай вороний, и вопль паровоза,И как будто отбывшая срокКовылявшая в поле береза,И огромных библейских дубовПолуночная тайная сходка,И из чьих-то приплывшая сновИ почти затонувшая лодка…Побелив эти пашни чуть-чуть,Там предзимье уже побродило,Дали все в непроглядную мутьНенароком оно превратило.И казалось, что после концаНикогда ничего не бывает…Кто же бродит опять у крыльцаИ по имени нас окликает?Кто приник к ледяному стеклуИ рукою, как веткою, машет?..А в ответ в паутинном углуЗайчик солнечный в зеркале пляшет.

Февраль 1960Ленинград

* * *

Все ушли, и никто не вернулся,Только, верный обету любви,Мой последний, лишь ты оглянулся,Чтоб увидеть все небо в крови.Дом был проклят, и проклято дело,Тщетно песня звенела нежней,И глаза я поднять не посмелаПеред страшной судьбою моей.Осквернили пречистое слово,Растоптали священный глагол,Чтоб с сиделками тридцать седьмогоМыла я окровавленный пол.Разлучили с единственным сыном,В казематах пытали друзей,Окружили невидимым тыномКрепко слаженной слежки своей.Наградили меня немотою,На весь мир окаянно кляня,Обкормили меня клеветою,Опоили отравой меняИ, до самого края доведши,Почему-то оставили там.Любо мне, городской сумасшедшей,По предсмертным бродить площадям.

[1930-е], 1960

* * *

N.

Что нам разлука? – Лихая забава,Беды скучают без нас.Спьяну ли ввалится в горницу слава,Бьет ли тринадцатый час?

Или забыты, забиты, за… кто тамТак научился стучать?Вот и идти мне обратно к воротамНовое горе встречать.

7 июля 1959Комарово

* * *

(Из цикла «Венок мертвым»)

Н. П.

И сердце то уже не отзоветсяНа голос мой, ликуя и скорбя.Все кончено… И песнь моя несетсяВ пустую ночь, где больше нет тебя.

1953

Черепки

You cannot leave your mother an orphan.

Joyce[8]

I

Мне, лишенной огня и воды,Разлученной с единственным сыном…На позорном помосте беды,Как под тронным стою балдахином…

II

Семь тысяч и три километра…Не услышишь, как мать зоветВ грозном вое полярного ветра,В тесноте обступивших невзгод.

Там дичаешь, звереешь – ты милый! —Ты последний и первый – ты наш.Над моей ленинградской могилойРавнодушная бродит весна…

III

Вот и доспорился яростный спорщикДо енисейских равнин,Вам он бродяга, шуан, заговорщик,Мне он – единственный сын…

IV

«…И кто-то приказал мне:

– Говори! Припомни все…»

Леон Фелипе. Дознание

Кому и когда говорила,Зачем от людей не таю,Что каторга сына сгноила,Что Музу засекли мою.

Я всех на земле виноватей,Кто был и кто будет, кто есть…И мне в сумасшедшей палатеВаляться – великая честь.

* * *

И вовсе я не пророчица,Жизнь светла, как горный ручей,А просто мне петь не хочетсяПод звон тюремных ключей.

1930-е, 1958

Из «Черных песен»

Слова, чтоб тебя оскорбить…

И. Анненский

I

Прав, что не взял меня с собойИ не назвал своей подругой,Я стала песней и судьбой,Ночной бессонницей и вьюгой.……………………….Меня бы не узнали выНа пригородном полустанкеВ той молодящейся, увы,И деловитой парижанке.

1961Комарово

II

Всем обещаньям вопрекиИ перстень сняв с моей руки,Забыл меня на дне…Ничем не мог ты мне помочь.Зачем же снова в эту ночьСвой дух прислал ко мне?Он строен был, и юн, и рыж,Он женщиною был,Шептал про Рим, манил в Париж,Как плакальщица выл…Он больше без меня не мог:Пускай позор, пускай острог!Я без него могла.

1961Комарово

Стихотворения разных лет

* * *

Я именем твоим не оскверняю уст.Ничто греховное мой сон не посещает,Лишь память о тебе как тот библейский кустСемь страшных лет мне путь мой освещает.

И как приворожить меня прохожий мог,Веселый человек с зелеными глазами,Любимец девушек, наездник и игрок.………………………………………

Тому прошло семь лет. Прославленный Октябрь,Как листья желтые, сметал людские жизни.А друга моего последний мчал корабльОт страшных берегов пылающей отчизны.

1925 (?)

* * *

Соседка – из жалости – два квартала,Старухи, – как водится, – до ворот,А тот, чью руку я держала,До самой ямы со мной пойдет.

И встанет совсем один на светеНад черной, рыхлой, родной землей,И громко спросит, но не ответитЕму, как прежде, голос мой.

17 августа 1940

* * *

(Из цикла «Сожженная тетрадь»)

Пусть мой корабль пошел на дно,Дом превратился в дым…Читайте все – мне всё равно,Я говорю с одним,Кто был ни в чем не виноват,А впрочем, мне ни сват, ни брат.……………………………….Как в сердце быть уколотымИ слышать крик: умри!Что по Фонтанке золотомПисали фонари?

1956

* * *

Не мешай мне жить – и так не сладко.Что ты вздумал, что тебя томит?Иль неразрешимая загадкаЛедяной звездой в ночи горит?

Или галереями бессонницТы ко мне когда-то приходил?Иль с давно погибших белых звонницМой приезд торжественный следил?

В прежних жизнях мы с тобою счетыПлохо подвели, о бедный друг!Оттого не спорится работа,Сухо в горле, кровь бормочет что-тоИ плывет в глазах кровавый круг.

Иль увидел взор очей покорныхВ тот для памяти запретный час,Иль в каких-то подземельях черныхМертвой оставлял меня не раз.

И при виде жертвы позабытойМеста не найти тебе теперь…Что там – окровавленные плитыИли замурованная дверь?

В самом деле – сотни километров,Как ты и сказал мне, – сущий вздор,И знакомый с детства голос ветраПродолжает наш старинный спор.

Июль 1959Комарово

Еще об этом лете

(Отрывок)

И требовала, чтоб кустыУчаствовали в бреде,Всех я любила, кто не тыИ кто ко мне не едет…Я говорила облакам:«Ну, ладно, ладно, по рукам».А облака – ни слова,И ливень льется снова.И в августе зацвел жасмин,И в сентябре – шиповник,И ты приснился мне – одинВсех бед моих виновник.

Осень 1962Комарово

Через 23 года

Я гашу те заветные свечи,Мой окончен волшебнейший вечер, —Палачи, самозванцы, предтечиИ, увы, прокурорские речи,Всё уходит – мне снишься ты,Доплясавший свое пред ковчегом.За дождем, за ветром, за снегомТень твоя над бессмертным брегом,Голос твой из недр темноты.

И по имени! Как неустанноВслух зовешь меня снова… «Анна!»Говоришь мне, как прежде, – ты.

13 мая 1963Комарово. Холодно, сыро, мелкий дождь

* * *