Алхимия наших душ (СИ) - Зарецкая Рацлава

Вместо Тэ Эмили позвонила в полицию и сообщила о теле, а затем убрала телефон в карман черных брюк и телепортировалась в книжную лавку «Ma fleur».

***

После третей жертвы, причиной смерти которой стала вода в легких, полиция, наконец, объявила о том, что по Парижу разгуливает серийный убийца. СМИ сразу же раструбили об этом на всю страну, окрестив маньяка «Сказителем».

«Берегите своих дочерей и жен! В Париже орудует маньяк, который наряжает жертв в принцесс из сказок, а затем убивает!», — кричали заголовки новостей.

— Жаль, что ты упустила Русалочку, — заметила Джен, выключив телевизор после того, как завершился новостной выпуск.

— Она далеко не убежит. — Эмили стояла у бара и раздумывала, какое вино откупорить сегодня: десертное или полусладкое.

— Ничего страшного, у нас ведь есть Золушка! — объявил вошедший в гостиную Страх. Остановившись возле Эмили, он сунул свой длинный нос в бар и спросил: — А сухого нет?

— Этой кислой дряни я у себя не держу, сколько можно повторять?

— Ну для меня-то должна быть припасена бутылочка? Все же сколько столетий знаемся? — надул губы Страх.

— Лучше бы не знались. — Эмили закрыла бар. Пить вино резко расхотелось.

— Что значит «есть Золушка»? — поинтересовался сидящий рядом с Джен Тэ.

Страх ухмыльнулся. Сняв коричневый пиджак со змеином принятом, он аккуратно повесил его на спинку стула и, усевшись за письменный стол, произнес:

— Зачем ловить Русалочку, если у Алена, вернее, Стефана, есть ручной призрак — Золушка. Она-то и поведает нам о своем убийстве.

— Призраки не говорят, — заметила Джен.

— Не говорят, — согласился Страх, — но если рядом буду я, то она заговорит. Высшие способны на многое, моя дорогая, в том числе и наделить души умерших голосом.

Глаза Тэ и Джен загорелись лихорадочным блеском.

— У нас тут книжная лавка, а не детективное агентство! — вмешалась в разговор Эмили.

— Ты не хочешь разгадать эту тайну? — удивился Страх.

— С чего бы?

— С того, что жертва бегает за твоим парнем как собачка и…

— Он не мой парень! — рявкнула Эмили так, что Джен и Тэ подпрыгнули на месте от испуга.

— Пока, — едва слышно заметил Страх с еле заметной хитрой улыбкой.

— Никогда!

— Ну, это мы еще посмотрим.

Прищурив серые глаза, Эмили коршуном налетела на Страха, вопросив:

— Ты что-то знаешь? Высшие что-то затевают?

— Кроме того, что братья и сестры поголовно делают ставки на то, поведешься ли ты на этого мальчишку или нет, я ничего не знаю, — развел руки в стороны Страх. — Кстати, подавляющее большинство поставило на то, что ты поведешься.

Эмили фыркнула и сквозь сжатые зубы произнесла:

— Я никогда не доставлю им такого удовольствия.

— А ты на что поставил? — вдруг спросил Тэ.

Страх перевел взгляд на паренька, состроил невинную моську и сказал:

— Помилуй, я подобным не занимаюсь!

Однако Эмили ему не поверила. Несмотря на то, что Страх всегда рядом и явно играет на ее стороне, он никогда не упустит шанса получить выгоду. Интересно, на что спорят высшие силы?

Взяв со спинки кресла черный кардиган, Эмили направилась к выходу.

— Ты куда? — крикнул ей вслед Страх.

— Искать Русалочку, — бросила Эмили.

Выйдя из гостиной, она накинула на себя кардиган, поправила висящий на шее кулон с сиреневым чароитом и, посмотрев последнее сообщение от Тэ, телепортировалась на указанное в нем место.

Стефан снимал студию на северо-востоке Парижа. Жилье здесь было дешевым, и поэтому в районе проживало много иммигрантов, однако, в отличии от криминального Сен-Дени, здесь было тихо и спокойно.

Сегодняшний день Эмили решила посвятить наблюдению за Стефаном. Кто он, чем живет, куда ходит, чем увлекается.

Прислонившись к толстому стволу дерева, Эмили принялась ждать, когда появится Стефан. После примерно получасового наблюдения за подъездом мальчишка, наконец, появился.

На нем была все та же потрепанная толстовка, а за спиной неизменный рюкзак. Напечатав что-то в телефоне, Стефан бодро зашагал к метро. Отлепившись от дерева, Эмили тенью двинулась следом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Доехав на метро до района Дефанс, юноша неспешно зашагал по освещенной утренним солнцем дороге. Пару раз ему кто-то звонил, и Стефан разговаривал так, будто на том конце провода был ребенок. Эмили сделала вывод, что звонил брат Стефана.

— Хорошо, я куплю тебе растение в горшке, только обещай, что не будешь плакать, если оно засохнет, — довольно громко произнес юноша.

Вскоре Эмили поняла, что его путь лежит в университет. Стефан учился в Нантер-ля-Дефанс на факультете истории, что показалось Эмили весьма ироничным фактом. Ей даже подумалось на миг, что им было бы интересно пообщаться друг с другом: он бы посмешил ее своими современными знаниями истории, а она бы восполнила его пробелы.

Однако эту мысль Эмили быстро прогнала, сосредоточившись на наблюдении.

Пока Стефан сидел на лекциях, женщина осматривала университет, пила кофе в местной кофейне и читала новый роман Бернара Вербера на телефоне.

После обеда Стефан покинул университет и направился к небольшому супермаркету поблизости. Эмили подумала, что он проголодался, но оказалось, что Стефан работал в этом магазине.

Спустя около трех часов томительного ожидания, Эмили готова была выть от скуки, но вдруг заметила неподалеку знакомое лицо со сросшимися бровями.

Мужик, что недавно избивал Стефана, тоже следил за мальчишкой, сидя за столиком уличного кафе.

— Вечер перестает быть томным, — с улыбкой произнесла Эмили, внимательно глядя на монобровного знакомого.

Когда подработка Стефана закончилась, и юноша выбежал из магазина, Мужик устремился за ним. Эмили тенью следовала за обоими.

Мальчишка вернулся домой и, перепрыгивая через ступеньку, забежал в подъезд. Монобровный мужик остался на улице. Достав из кармана пиджака пачку сигарет и зажигалку, он закурил.

Вскоре Стефан появился в сопровождении странного мужчины. Он осторожно придерживал его за локоть и просил внимательно смотреть под ноги. Мужчина поправил раздутую сумку на плече с множеством брелоков и нравоучительно произнёс:

— Всегда надо смотреть под ноги, когда спускаешься по лестнице! Если отвлечешься, полетишь кубарем и сломаешь шею! Переломы — это плохо, очень плохо! Я ломал мизинец, когда был маленьким. Было больно, очень больно. Переломы — это плохо!

Стефан ласково улыбнулся мужчине, и сердце Эмили пропустило удар. Она впервые увидела, как этот мальчишка улыбается, и ее реакция на его улыбку ей совсем не понравилась.

Тем временем Монобровный бросил сигарету, затоптал ее и последовал за Стефаном и мужчиной.

— Я хочу на ужин равиоли, — продолжал тараторить мужчина. Эмили он казался очень странным, будто был ребенком, а не взрослым. — Купишь равиоли?

— Извини, сегодня я не смогу с тобой поужинать, Жан, — виновато произнес Стефан.

— Почему? Ты снова будешь работать и придешь с синяками? — Голос мужчины дрогнул, и Эмили показалось, что он вот-вот заплачет.

— Нет-нет! — замахал руками Стефан. — Вернее, да, я буду работать, но в другом месте. И приду целым и невредимым.

— Обещаешь? — капризно произнес мужчина.

— Обещаю, — кивнул Стефан. На его лице отразилась нежная улыбка, и сердце Эмили снова дрогнуло.

Да что за реакция на простую улыбку? Она что, стареет? Интересно, а тела жнецов смерти можно обновлять? Это, по-видимому, начинает изнашиваться.

Стефан со странным мужчиной доехали до художественной школы в соседнем районе. За это время Эмили поняла, что этот странный Жан и есть брат Стефана. Все это время она думала, что он — ребенок, однако брат мальчишки оказался дурачком.

Проводив брата, Стефан отправился на вторую подработку, где переоделся в грязный комбинезон и принялся загружать в машины ящики.

Глядя на то, как этот мальчишка надрывается и то и дело вытирает пот со лба, Эмили остро ощутила жалость.