SEX ДЖИХАД - Марк Агатов

– Знали бы вы, что сейчас произойдет, – бубнил под нос Семен Водкин, распечатывая дополненные авиакатастрофой пресс-релизы в кабинете директора.

Когда вся подготовительная работа была окончена, сонную тишину магазина буквально взорвали девицы в белых кофтах с красными бантами на груди. Они строем вошли в магазин, взяли по одной книге Маркуса Крыми и выстроились в очередь у кассы. У каждой покупательницы в руках были купюры по пятьсот рублей, поэтому процесс торговли шел довольно быстро. Журналисты вначале обалдели от книжного флешмоба, а потом защелкали фотоаппаратами. Попытки разговорить неожиданных почитателей таланта Маркуса Крыми ни к чему не привели, девицы молчали, как партизаны на допросе в гестапо.

Процесс выноса книг из магазина занял минут десять. Семен, дождавшись девяносто шестой покупательницы, забрал с полки последний экземпляр книги и пригласил журналистов в банкетный зал.

На спиртное журналисты вначале не обратили должного внимания. Их интересовал флешмоб, девицы с бантами и заказчики действа.

– О флешмобе Семен сказал коротко и веско: «Первый раз вижу! Ничего не знаю и не имею понятия».

Второй вопрос коснулся автора книги.

– Маркус Крыми в полете. За ним поехал водитель, а пока, чтобы не терять времени, советую причаститься к тому, что бог послал, – быстро проговорил Семен.

Дамы-журналистки от водки отказались, посчитав, что надираться спиртным до появления в магазине автора детективов занятие аморальное. Минут через пять, выдержав многозначительную паузу, в магазине появился играющий роль простого шофера Вадим Полубоярин. Он рассказал об ужасной трагедии, которая только что произошла во взорванном аэропорту.

– У меня нет доказательств, что Маркус Крыми погиб, и мы, самые близкие друзья и коллеги писателя, надеемся на чудесное спасение из ада нашего дорогого горячо любимого Маркуса, – зарыдал в голос вполне натурально Вадим Полубоярин. Тут же из-за его спины в центр зала выскочил рыдающий в голос тамада, лучший кладбищенский отпевала Москвы. Журналисты не успели и слова сказать, как у них в руках оказались рюмки с водкой.

– Выпьем за погибших до дна, – трагическим голосом призывал тамада. – До дна, господа, до дна. Вслед за первым прозвучал второй, третий и четвертый тосты. После четвертой рюмки журналисты принялись за работу.

С мобильных телефонов, iPad и магазинного компьютера журналисты сообщили в свои редакции о гибели широко известного, великого, самого читаемого (уровень эпитетов соответствовал степени алкогольного опьянения автора) русского писателя, мистика, автора сотен детективных романов Маркуса Крыми. Часть сообщений, отправленных журналистами из магазина, без какой-либо правки автоматом становились на полосу новостных сайтов. В солидных изданиях пытались править инфу своих журналистов, опуская значимость для современной литературы погибшего писателя до уровня «русского писателя, последние годы проживающего (работавшего) в русскоязычном Крыму».

Минут через пять после появления первой информации о гибели в авиакатастрофе известного русского писателя Маркуса Крыми зашевелились интернет-воры. Без ссылки на первоисточник они запустили высосанные из пальца подробности авиакатастрофы и детали биографии погибшего.

Выжившие в авиакатастрофе

Маркус Крыми не мог поверить, что остался живым после авиакатастрофы. Он даже не пытался понять, как они оказались на этой дороге и почему не погибли. Да это было и неважно. Главное, что он жив и может принять участие в презентации своей ТРИНАДЦАТОЙ КНИГИ. Хотя о какой презентации сегодня можно вести речь. Сейчас набегут журналисты и начнут терзать вопросами: «Где вы находились в самолете? Что вам запомнилось? Почему не погибли?».

– Нет, это не мое шоу, – пробормотал чуть слышно Маркус. Он не хотел в конце жизни становиться главной новостью Интернета, да и роль ВЫЖИВШЕГО В АВИАКАТАСТРОФЕ Маркуса Крыми не устраивала. Он хотел вернуться в литературу популярным писателем, автором самого крутого детектива, а тут судьба подкинула ему идиотскую роль ВЫЖИВШЕГО В АВИАКАТАСТРОФЕ. Маркус еще раз посмотрел на дорогу и, приняв решение, полез в карман за телефоном. Во время полета Маркус сменил свою крымскую sim-карту на московскую. Он включил телефон. Экран засветился голубым светом, и телефон начал поиск ближайшей станции. Через несколько секунд на экране появилось имя оператора. Маркус быстро определил, куда ведет дорога и где находится ближайший населенный пункт. После чего, разобрав телефон, вытащил аккумулятор и положил его в карман.

– Одну проблему решили, – сделав несколько шагов по дороге, произнес Маркус. – Ты идти сможешь?

– Смогу, – кивнула головой Лена, с интересом наблюдавшая за всеми его манипуляциями с телефоном.– Я хочу позвонить мужу.

– Позвонишь позже, нам надо уйти отсюда, – быстро проговорил Маркус.

– Зачем. Нас скоро найдут, – не шелохнувшись, тихо произнесла Лена.

– Ты помнишь, что ты и твои подруги творили в самолете?– пристально посмотрев в глаза женщины, спросил Маркус.

– У меня там не было подруг, – ответила женщина.

– Люди погибли по твоей вине, и ты станешь главной подозреваемой. Ты готова к многочасовым допросам в ФСБ, к детектору лжи, следственным экспериментам? К камере СИЗО? – повысил голос писатель.

– Нет, – замотала головой Лена. – Мне бы отлежаться пару дней, чтобы забыть весь этот кошмар.

– У меня тоже нет желания ходить на допросы, – продолжил Маркус. – Поэтому я предлагаю дойти до садового кооператива, переночевать там, а утром отправиться в Москву.

– Можно и так, – кивнула головой Лена. Она уже ничего не хотела решать и готова была выполнить любое указание своего спутника.

Маркус протянул женщине руку, и они пошли, поддерживая друг друга, по проселочной дороге. Лена красным пятном выделялась среди высоченных деревьев. На ней была дорогая кожаная куртка. Маркус тоже был одет по-зимнему. При посадке в самолет он не стал сдавать свои вещи в багаж. Несмотря на плюсовую температуру в аэропорту Симферополь, Маркус надел поверх костюма турецкую куртку из кожзаменителя с десятком карманов.

«Хорошо, что я куртку не стал снимать в самолете, а то бы мерз сейчас в этом лесу», – подумал он.

В дорожной сумке, оставшейся на борту самолета, лежали двенадцать его книг, выпущенных в свет в разные годы, электробритва и смена белья. Все остальное добро вместе с деньгами и записными книжками с телефонами и адресами своих знакомых он разложил по карманам куртки. Старик не доверял памяти телефонов и компьютеров и важную для себя информацию всегда дублировал на бумаге.

Неожиданно где-то вдали послышался шум автомобильного двигателя. Маркус хотел увезти Лену вглубь леса, но не успел. На дорогу выскочил черный «Джип». Водитель мигнул фарами и резко нажал на тормоза.

– Вы с самолета? – спросил мужчина, высовываясь из окна.

– Нет. Из «Курортного», – назвал Маркус один из ближайших дачных массивов.

– В аэропорту самолет взорвался, – продолжил водитель, подозрительно осматривая странную парочку. – Вы что-нибудь слышали?

– Я думал, это гром загремел, что-то пролетело над головой, а потом гром и молния. Мы решили возвращаться на дачу, – как можно правдоподобнее соврал Маркус.

– А сами откуда? – продолжил расспросы водитель.

– В гости к Ивановым приехали, в Курортное, на выходные, – продолжил разговор Маркус. Он уже понял, что перед ним местный полицейский.

– Вам помощь не нужна? – спросил водитель.

– Нет, сами дойдем, тут недалеко. Да и вы в другую сторону направляетесь, а я на трагедии с людьми смотрю только по телевизору. Возраст уже не тот, врачи волноваться запретили, – по-стариковски сгибаясь, пояснил Маркус.

– Кто это был? – посмотрев вслед отъехавшей машины, спросила Лена.

– «Оборотень в погонах» из местной полиции, – усмехнулся Маркус.

– Почему «оборотень»? – искренне удивилась женщина.

– Потому что на дорогущем джипе по сельским дорогам катается, – подхватив под руку свою спутницу, произнес писатель.

– А может, он наследство получил? – обиделась за симпатичного полицейского Лена.

– От кота Мурзика, – продолжил Маркус. – Мент этот не патрульный, не участковый и не гаишник. Скорее всего, борец с экономической преступностью. Отсюда и джип.

– С чего вы это взяли? – удивленно посмотрела на Маркуса женщина.

– С того, что патрульный, гаишник и участковый разговор начинают с фразы: «Предъявите ваши документы». Это у них в крови, на автомате, потому что они работают на земле. А опера из розыска и ОБХССники всегда шифруются, прикидываются кем угодно, чтобы вынюхать что-нибудь интересное. Отсюда и вопрос о документах у них в конце, а не вначале, и то не всегда. А нам с тобой надо поторопиться, потому что этот мент может вернуться.