SEX ДЖИХАД - Марк Агатов

По подсчетам Сергея самолет из Крыма должен был приземлиться минут двадцать назад, и чтобы не разминуться с писателем, он позвонил на «вышку» своему давнему другу Ашоту, диспетчеру аэропорта.

– Слушай, дорогой, я встречаю самолет из Крыма. Там мой давний друг летит, Маркус Крыми. Он три часа назад должен был вылететь. Скажи, где его искать надо, или, может, объявление поможешь дать по радио.

– А номер рейса знаешь? – спросил Ашот.

– Слушай, какой номер, из Крыма днем к вам один борт летит.

– Тут такое дело. Самолет не дотянул до аэропорта. Он разбился.

– Как, разбился? Ты что такое говоришь? Где он упал?

– В пяти километрах отсюда. Следуй за аварийными машинами. Больше ничего сказать не могу. Тут такое творится.

Сергей успел выскочить на трассу до появления там усиленных нарядов ГАИ. Пристроившись за «Скорой», он беспрепятственно проехал к месту аварии. Фрагменты самолета были разбросаны на большой площади. Пожарные расчеты сбивали пламя, спасатели искали выживших пассажиров. Сергей, съехав с трассы, чтобы не мешать прибывающим к месту катастрофы спасателям, бросился на поиски писателя. Но чуда не случилось. Найти Маркуса Крыми ни спасателям, ни Сергею так и не удалось.

Рыбачка Соня и другие радости жизни

Единственным человеком, которого по-настоящему обрадовало сообщение об авиакатастрофе, был Вадим Полубоярин. Дело в том, что ему не нравилась издательская активность Семена Водкина.

– Презентация «Тринадцатой книги» отменяется, – радостно потер руки Полубоярин. – Я тебя высажу у метро, а сам по бабам пойду! Застоялся я с этой работой, пора уже и давление сбросить.

– Интересно, и кто тебе сказал, что презентации не будет? Презентация будет, да еще какая. И бабок у нас теперь море будет, – хохотнул Семен. – А ты негодяй! Писатель погиб, который нас увековечил в книге, а ты – по бабам! Да как у тебя поднимется на них после случившегося. Давай, в магазин гони. Нам еще оргвопросы решить надо.

– Я не въехал. На хрена нам эта презентация, если писатель сгорел в огне? Наследники налетят на книгу, шум, гам, – заныл Полубоярин. Он уже представил, как гульнет в притоне рыбачки Сони. Притон этот с рыбацким уклоном в Москве создала одесситка Соня. Она к двум русалкам-проституткам лично подавала поднос с креветками и рыбным ассорти. В этом притоне работали только одесситки с рыбного рынка Одессы. От них всегда пахло рыбой и морем.

– Я дважды не повторяю. Это наш звездный час. Да о таком раскладе никто и мечтать не мог. Ты что, москвичей не знаешь. Они читают только модные книги, те, что рекламируют в сети и по ТВ. А тут реклама по самое не могу! Автор «Тринадцатой книги» сгорел живьем в разбившемся самолете, тринадцатого, в пятницу! Мало того, Маркус Крыми – не простой писатель. Главным героем его книг был князь тьмы. Это круче Булгакова! Маркус Крыми писал книги под диктовку дьявола! В огне взорванного самолета погиб культовый писатель России! – заговорил лозунгами и рекламными слоганами Семен Водкин. – Да у нас в руках – мешок золота, а он по бабам! Какие на хрен бабы сейчас, когда у тебя в руках джокер! А может, ты хочешь выйти из дела? Тогда вали к этим извращенкам с одесского «Привоза», а я уж сам тут без тебя распоряжусь валютою. И вообще, последнее время от тебя воняет тухлой рыбой. Тебе не надоел этот рыбный притон? От женщины в постели должно пахнуть Францией, а не «Привозом».

– Предупреждаю, если еще раз ты что-то вякнешь против рыбачки Сони, я тебя высажу из машины, – неожиданно зло заорал Полубоярин, выезжая на трассу. – Силиконовую Францию ему в постель подавай с духами, а я предпочитаю настоящих баб. Да в сорок лет эти торговки с «Привоза» такое вытворяют, что никакой балерине и не приснится. Смотрел по телеку исповедь Людмилы Водочковой, как она по олигархам пошла. Переспала ночь с одним, а наутро ломанулась с другим в Эмираты. И этот второй ей – квартиры, машины. А я стольник баксов отслюнил, и понеслась душа в рай с рыбными торговками под креветки.

– Сравнил хрен с пальцем, – возмутился Семен Водкин. – Олигарх за престиж башляет, а ты за креветки морские. Это ж разные вещи. Твоих русалок каждый может по пять раз на дню за малые деньги, а с балетными сегодня только олигархи трахаются, а раньше – этим благородным делом занимались члены Политбюро нашей славной коммунистической партии. Вот такая преемственность во власти на Руси.

– И какая разница, баба есть баба, – возмутился Полубоярин. – Я по молодости поимел одну балетную. Кожа да кости. Жрать ничего не жрет, пьет наперстками, а в постели – доска доской. А у тети Сони берешь бабу в руки, так это ж баба! Огонь!– мечтательно проговорил Полубоярин.

– Слушай, Вадим, о чем мы сейчас базарим с тобой. Писатель погиб, кормилец наш будущий. Надо рожу трауром покрыть, а ты про баб пургу понес. Людей погибло – целый самолет, – осадил Полубоярина Семен Водкин. – Нам о вечном сейчас думать надо и о бабках, которые мы слупим на этой катастрофе.

В этот момент взорвался Интернет. Первые фото с места трагедии разместил в сети Коля Костамаров. Он же процитировал главного МЧСника России, который сказал, что в разбитом самолете мало кто уцелел.

– Так вот, дорогуша. Приходим в магазин, мы о ЧП ничего не знаем. Ты быстренько организуешь покупателей. Книги уже на полках. И чтоб до начала пресс-конференции ни одной книги в магазине не было. Ты меня понял, ни одной, – жестко произнес Семен Водкин, отключаясь от мобильного Интернета.

– Где я тебе столько бабок возьму, чтобы пятьсот книг выкупить по пятьсот рублей за штуку? – возмутился Полубоярин.

– Ты меня слушай и выполняй! Это мой проект! И я хочу бабок наварить море. Ты хоть понимаешь, что смерть писателя накануне презентации – лучшая реклама книги. За ней сейчас толпы людей будут ломиться. Тебе надо выкупить сто книг, – зазвенел помолодевшим голосом Семен.

– Погоди, а почему сто. Сегодня утром ты мне говорил, что первый завод – пятьсот экземпляров. Ты хочешь заныкать книги? – подозрительно посмотрел на Семена Полубоярин.

– Мне некогда тебе объяснять, но ни один экземпляр этой книги сегодня к читателям не попадет, – пояснил Семен.

– Кстати, о птичках, господин стратег и великий тактик. Насколько я понял, ты собираешься издать этот ушат дерьма бешеным тиражом, чтобы похоронить навсегда нашу карьеру? – перешел от формы к содержанию Полубоярин.

– А почему бы и нет. Менять фамилии в такой книге станет только конченый придурок, вроде тебя. Ты только прикинь, какая реклама. Лучшие друзья трагически погибшего в авиакатастрофе Маркуса Крыми на свои деньги переиздали его книги.

– И оказались в полном дерьме! – продолжил Полубоярин.

– Не перебивай, мудила с Нижнего Тагила. Чапай думает, – оборвал Полубоярина Семен. – Мы с тобой завтра же внесем коррективы в эту книгу, облагородим себя, добавим достойное образование, подкорректируем диалоги, чтобы коллеги по цеху удавились на собственной люстре.

– Вот, я тебя слушаю и хренею от твоих фантазий. Он диалоги подправит! – возмутился Полубоярин. – Ты книги когда-нибудь писал? Нет. А это не просто книга – это детектив с ключевыми словами, каждое из которых тащит за собой сюжет. Если ты на двадцатой странице упомянул нож, то на сороковой этим ножом и прирежут бабушку-старушку. А если ты выкинешь этот нож с двадцатой страницы, то терпилу будет нечем резать. Легче новую книгу написать, чем править чужие диалоги.

– Так в чем проблема? За три дня напишешь новую книгу, и мы ее издадим под той же обложкой.

– Семен, фильтруй базар и не держи меня за идиота. Я тебе уже сотый раз говорю, это не наш бизнес. Мы не сможем ничего исправить и окажемся в дураках.

– Тебя обидела роль мошенника, проигравшего выборы в Крыму?

– Да, обидела. Я не хочу оставаться в памяти людей мошенником. У нас легальный бизнес, и мы с тобой уже не уголовники, а уважаемые люди, – повысил голос Полубоярин.

– Осужденные, но не судимые. Я общался с одним таким в Крыму, Колей-убийцей из ОПГ «Сейлем», а он на выборах: «Я не судимый, и не вспоминайте о моей юности. Я уже другой». Короче, в новой книге ты будешь членом политбюро, о котором, как о покойном, – только хорошее и ни слова правды. Я распоряжусь.

– Редкостный же вы мудак, батенька. Если б кто-то услышал, что ты несешь, то он бы сразу тебя расколол, как врага свободы слова, – неожиданно расхохотался Вадим. Мысль о свободе слова его развеселила.

– Да плевать я хотел на свободу слова, – разнервничался Семен. – Эта книга наш единственный шанс подняться над толпой. О нас напишут в газетах, покажут в новостях. Мало того, Вадим, ты сможешь подарить ее шлюхам из рыбного борделя и балеринам Большого театра. Они будут вне себя.

– Мне твои тощие балерины и на хрен не нужны. Пусть с ними олигархи кувыркаются. Мне дама под сто кило нужна без силикона и фальшивых губ, – самодовольно заржал Полубоярин. – А на балетных ты перейдешь. Издашь новую книгу, купишь балет, и будешь там главным по самым тощим. У них мышцы на ногах – футболисты отдыхают, ни одной капли жира. Кожа и кости, сплошное извращение, а не бабы.