Пангоды - Леонид Нетребо

Иногда эта тема мелькала в газетах, на экранах - как мелькали нечасто в центре поселка нарты, олени, малицы заезжих ненцев, как очень редко, обычно в очередях, взгляд вдруг натыкался на какую-нибудь невысокую женщину в неброской одежде, с характерным разрезом глаз, с каким-то тусклым и даже, порой кажется, виноватым выражением лица. Во всех этих случаях накатывало какое-то щемящее чувство - смесь ностальгии, жалости и стыда.

- Самое трудное было убедить этих представителей коренных народов региона, в Пангодах их всего три десятка семей, собраться вместе в Доме культуры, - рассказывает Алла Николаевна Курманбакиева. - Они не могли понять, чего от них хотят: то ли нужно принять участие в изготовлении очередного "обращения-требования-просьбы" к властям и ведомствам, то ли побывать "артистами на один раз" в какой-либо бутафорной массовке.

Не сразу между этой частью пангодинцев и работниками ДК сложились доверительные отношения.

Впервые в комнату, которую ДК выделил под создание Центра, они заходили, боязливо и недоверчиво поглядывая по сторонам и углам, молча садились вдоль стены, напряженно ожидая какого-нибудь "начала".

Алла Николаевна начала с себя:

- Сказала: "Я такая же, как и вы - я вас знаю, училась и жила вместе с вашими знакомыми, родственниками. Давайте их вспомним. Вы знаете такого-то? Ах, он ваш двоюродный брат?.."

- Мы стали общаться. В основном из коренного населения здесь живут ненцы, в этой комнате зазвучала ненецкая речь, многими подзабытая, почти незнакомая. Появились предметы их обихода, на стенах - картины на тему жизни северных людей. Я им внушаю, что прямо сейчас, немедленно, необходимо сохранить, а многим восстановить свои культурные ценности. Ведь без этого их не будут воспринимать как часть оригинального народа, к тому же народа-хозяина, а будут относиться исходя из очевидного: в Пангодах проживают люди многих национальностей, и никто не пользуется исключительными правами. Покажите, говорю я им, свое лицо - расскажите свои сказки, легенды, предания, спойте песни, станцуйте, оденьтесь в ягушки, малицы, объясните традиции, растолкуйте смысл каждого звука, слова, движения, узора. Дайте всем увидеть, насколько вы красивы и интересны, осознайте это сами. Только тогда все поверят -- и в первую очередь вы сами! - что вы "не такие, как все", но не в принижающем, а в высоком, возвышающем понимании этого слова.

Дебют на большой сцене состоялся на одном из концертов в Доме культуры. Когда узнали, что два наших ненецких номера включили в общую программу, многие из моих женщин-ненок испугались, спрашивали грустно и растерянно: ну зачем, кому это нужно, вы хотите, чтобы просто... над нами посмеялись? Я их напутствовала: будьте раскованнее, не обращайте внимания на зал, не смущайтесь посторонних звуков. Весь коллектив ДК одобрял: не бойтесь, вы наши, мы с вами.

... Они вышли: невысокие женщины в национальных костюмах, на фоне декорации чума, за костром. На несколько секунд застыли, серьезные и безмолвные. Зал был полон. Тишина. Они волновались на сцене, я умирала за кулисами...

Люди ведь у нас хорошие, все понимают, встретили тепло и проводили прекрасно.

С тех ненецких песен "Горечь матери" и "Милый малый" в исполнении Нади Захаровой, Ирины Мустафиной и Галины Анагуричи началось (Алла Николаевна в этом уверена) реальное вхождение Центра культуры малочисленных народов Севера в культурную жизнь Пангод.

Этому объединению они дали название: "Нэрм" (примерный перевод северный вьюжный ветер). В его составе начал работать и клуб детского досуга "Суляко" (Олененок).

Дела пошли в гору, полагает Алла Николаевна. Например, руководство ДК наладило прямые связи с совхозом "Ныдинский", заключен договор на поставку сырья и материалов для изготовления национальной одежды, предметов обихода. Восстанавливаются связи местных коренных жителей с соплеменниками из города и округа. Коллектив центра начал собирать экспонаты для будущего краеведческого музея.

- Наша задача, - говорит Алла Николаевна, - чтобы все мы поверили, что Пангоды - наш общий дом и поэтому присутствие в нем любого постоянного жителя, каждого из нас, - русского, украинца, татарина, азербайджанца, ненца - должно быть естественно, без всякой экзотики.

ПАНГОДИНЦЫ, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!

За двадцать с лишним северных лет Татьяна Ивановна Подуфалова "меняла имидж" трижды. Приехав в Пангоды, устроилась в газопромысловое управление, где несколько лет трудилась в должности экономиста. Когда подросли сын и дочь, чтобы все их ученические годы быть рядом, перешла работать в школу, пригодилось высшее университетское образование. Сейчас довольна: правильно сделала, дети выросли хорошими, ничего в них не упустила. В девяносто пятом году сменила жесткий стул школьного преподавателя на мягкое, но очень беспокойное и ответственное кресло директора ДК "Юбилейный", который в 1991 году был построен вместо старого, отслужившего свой век деревянного поселкового Дома культуры.

Когда мы встретились впервые, я задал очаровательной директрисе "разминочный" вопрос, который прозвучал, может быть, несколько иронично: что общего между педагогом и культработником. Она, нисколько не смутившись, уверенно ответила, что это одно и то же, точнее - две формы одного и того же: "культура" - от латинского "возделывать", "обрабатывать".

О Доме культуры "Юбилейный" жители Пангод обычно говорят: "ДК". Других сравнимых с "Юбилейным" аналогичных заведений на пангодинской земле не существует, поэтому люди обходятся короткой, удобной аббревиатурой.

Татьяна Ивановна рассказывает.

- Вообще, в наших Пангодах любая деятельность ответственна. Да, да это не просто слова. Начнем с того, что Пангоды - это почти город. Здесь на небольшой территории проживает достаточно много людей, которые заняты в основном на промышленных объектах. Ко всему, у нас городская архитектура, городской уклад жизни. А с другой стороны, отсутствуют некоторые институты власти, ощущается недостаток информации. Все это на почве пресловутой северной "временности ". В результате мы имеем некую субкультуру общности людей, находящихся как бы в несколько подвешенном состоянии - еще не город, но уже не деревня, и - уже не чужбина, но еще не родина в полном смысле. А если проще, то нам всем очень не хватает чего-то крепко объединяющего.

Я попросил уточнить, в чем заключается упомянутая "ответственность" всего того, что делают пангодинцы, и в чем моя собеседница видит реальное объединительное для всех начало.

- Многое в нашем уникальном населенном пункте многое держится... на неравнодушных, талантливых людях, как среди взрослых, так и среди детей. Взаимовыручка придает нам уверенность, не позволяет скатываться до уровня поселковой "безнадеги", до провинциальности. Пусть ДК, кроме самой территории поселка, будет общим для каждого из нас. Всеми доступными средствами мне хочется донести призыв, пусть он не покажется несерьезным: "Пангодинцы, соединяйтесь!" Вот, в принципе, в чем я вижу нашу задачу и по каким высоким параметрам, на мой взгляд, следует оценивать работу нашего единственного Дома культуры. По-моему, все цели определены из смысла одних этих слов.

Я вспомнил, несколько лет назад на сессии Поссовета обсуждался проект парка отдыха, который предполагалось разбить на пустыре возле ДК. Возник вопрос о центральном сюжете скульптурной композиции на территории этого сквера. Предложения были от "девушки с веслом" до какой-то газотурбинной загогулины. Мне было грустно.

Действительно, кто мы, люди с разных концов страны (теперь уже из разных стран), приехавшие временно, но живущие здесь уже по второму-третьему десятку лет?

Я часто пытаюсь сформулировать, в чем заключается наша "пангодинскость", чем мы отличаемся, например, от горожан-надымчан и посельчан-ныдинцев? Только ли набором удобств-неудобств, архитектурой и видом производственно-хозяйственной деятельности?

Иногда Пангоды мне представляются огромным добрым, почти беспомощным существом с "размазанным", раздавленным телом, с раздвоенным, растроенным, раздесятиренным сознанием, которому все многие годы чего-то не хватает, чтобы собраться, встать, встряхнуться, почувствовать себя единым мощным организмом... Чтобы мы ощутили, что имеем свою историю, в которой есть начало, определенные этапы, непрерывность, чтобы мы ясно посмотрели на все то, что нас окружает: на поселковое кладбище, на речку... друг на друга, наконец.

Человек живет здесь, допустим, двадцать лет и сколько еще проживет неизвестно, и дай Бог, будет "на земле" еще и еще столько же лет, но этой, северной "двадцатки" уже не будет...

Мне в связи с этим вспомнилось, что говорит наш современник, хирург, академик Николай Амосов в одной из своих книг: большинству даже определенно больных людей легче смириться с близкой смертью, например, от ожирения, гиподинамии, чем заставить себя делать зарядку, не переедать...