Типа я. Дневник суперкрутого воина - Ислам Иманалиевич Ханипаев

сделать хорошее дело, обрадовать маму… а его больше нет.

– А Румина знает? – спросил я, не знаю зачем. Просто ее попросили выйти, и я подумал, что это, возможно, великая тайна, которую мне придется хранить до смерти. Я мечтаю о такой тайне, чтобы никому никогда не рассказывать, а все бы хотели, чтобы я ее рассказал. Например, где находится сундук с сокровищами.

– Знает, конечно, знает, – улыбнулась женщина. – Просто, когда мы говорим о папе, она сразу начинает плакать. Наверно, уже плачет. Так бывает, она очень любила папу.

– Извините, – сказал я. – Мне надо идти. Очень вкусное какао, – сказал я в конце, потому что не знал, что сказать, но надо было сказать что-то хорошее.

– Спасибо, что зашел, маме привет.

– Она мне не мама, но я передам.

Я вышел из подъезда, размышляя о том, что недавно был человек и теперь его нет. У меня тоже была настоящая мама, а теперь ее нет. Я подумал о том, что люди слишком легко умирают и вообще никого не предупреждают. Если бы я собирался умереть, я бы точно всех предупредил. Я бы собрал всех-всех своих лучших друзей у себя в комнате. Позвал бы Расула и… еще кого-нибудь – типа маму, Ахмеда, Амину – и сказал бы, что я собираюсь умереть через неделю и что если кто-нибудь собирался мне что-нибудь потом подарить, то лучше подарить сейчас, а то я уже буду мертвый и дарить будет некому. Я подумал, что так умирать лучше, чем как Гамзатов Абдулазиз – никому ничего не сказав. Я был немного злой.

– Ну что? – спросил Расул.

– Он умер.

– Умер?

– Ага. Насовсем. Год назад. Его не было в сети целый год, потому что он умер. Румина не дала тебе инстаграм и номер. Она вообще злая, хоть и красивая. Лучше с ней не дружи. Она, кажется, не хочет за тебя замуж, потому что ты малявка. Хорошо, что у тебя есть такой лучший друг, как я. Она так не сказала, но она так подумала.

Позвонила типа мама, я сказал, что скоро буду дома, она сказала, что ее срочно вызвали в больницу и она придет после шести. Передо мной стояла серьезная задача: я должен был сообщить Ахмеду, что его отец умер, а типа маме – что умер ее бывший муж.

В тот же вечер я сидел В скамейке, чтобы не ругаться с соседями, и ждал, когда типа мама вернется. Я попросил у Ахмеда разрешения (хоть и не должен) подождать типа маму и обещал писать ему каждые пять минут (но не писал, потому что я крутой и не должен постоянно предупреждать, что живой).

Типа мама шла вдоль нашего дома. По ее лицу мне показалось, что она устала, поэтому я подошел к ней и взял ее вещи. Мы дошли до подъезда, и я решился:

– Я хочу сказать кое-что.

– Мы можем поговорить дома? – предложила она. – Я немного устала, безымянный воин.

– Надо без Ахмеда, – сказал я, и типа мама села в скамейку. По ее выдоху я понял, что она очень устала.

– Ты выбрал себе геройское имя? – спросила она.

– Еще нет, – ответил я и выложил все как есть на одном дыхании, длинными предложениями, это получилось круто. – Гамзатов Абдулазиз, твой бывший муж, умер год назад. Я был у них дома, и его новая жена так сказала. Она хорошая, налила мне какао и чуть-чуть поплакала, и мне стало ее жалко, хотя вначале мне было жалко тебя, а на него я был злой, потому что увидел его фотку в «Одноклассниках», и он был суперсчастливый, а ты вчера плакала, когда я сказал про него. Теперь надо сказать Ахмеду, а я не знаю как, поэтому ты скажи сама, – я выдохнул.

Она смотрела на меня молча десять секунд (я не считал, но подумал, что очень долго, хоть много времени и не прошло). Потом сказала:

– Не плачь.

А я все равно молчал и ничего не говорил. Она опять сказала:

– Не плачь, – и обняла меня.

Я забыл дома дурацкий платок. Людям нужны платки так же часто, как и носки.

– Я знаю, – сказала она.

– Что?

– Что он умер. И Ахмед знает. Конечно, мы знаем.

– Но ты сказала, что не знаешь, где он.

– Я сказала: «Надеюсь, что он в хорошем месте». Я думала про рай. Извини, что не говорила. Я думала, что это прошлое, которое тебе не нужно. И сейчас тоже так думаю. Это моя прошлая жизнь. А сегодня у меня есть ты и Ахмед, и больше мне никого не надо.

– Вообще никого?

– Вообще никого. Я и так суперсчастливая, просто я не выкладываю дурацкие фотки в «Одноклассники».

– Ладно.

– Идем домой?

– Да.

Я собрал все свои суперсилы в руки, взял все ее пакеты и побежал наверх.

Сидя за столом и делая вид, что ничего не произошло, я продолжал мысленно смотреть на фотографию Гамзатова Абдулазиза. Год назад был в сети, а теперь нет. Счастливый и мертвый.

Лежа в постели, я думал о том, что он делал в день, когда умер. Наверное, пришел домой уставший, покушал, посмотрел сериал, поиграл с Руминой, рассказывал анекдоты новой жене и смеялся. Потом поцеловал на ночь Румину, лег в постель и закрыл глаза, а утром не открыл.