Икосаэдр - Андрей Валерьевич Скоробогатов

до ближайшей взлётной площадке, сотня которых была разбросана по всему городу.

В дороге Егор, стараясь как-то сгладить ощущение безысходности, исходящее от кашляющих попутчиков, размышлял, куда лучше отправиться в долгожданный отпуск. Европа наскучила ещё за период детства и студенчества, а отдых на южных морях Егор почитал за быдлячий. Хотелось чего-то более крутого — в Бразилию, на водопад Игуасу, или в Шри-Ланку, полюбоваться на Адамов мост. Поговаривали, что его строили родичи нынешних обитателей Садового Кольца.

В любом случае, точного времени своего отпуска Егор всё ещё не знал. Деньги были, недвижимость и все атрибуты успешной карьеры — были, а определённости с отпуском не было. Всё зависело от руководства.

Наконец маршрутка извергнула своё потное содержимое наружу у станции аэротакси «Воробьёвы Горы». Пробежавшись вместе с небольшой группой вылетавших по крутой лестнице на плоскую площадку станции, Егор сунулся в ближайшее свободное окошко.

— До Шереметьево.

— Две пятьсот, — сказал, очнувшись от утренней дремоты аэротаксист.

Егор прыгнул в кабину, захлопнул дверь. Бросил сумки на багажную полку позади сидений, нацепил ремни кресла-катапульты и гарнитуру. Таксист попался болтливый. Только они взлетели и встали на курс, начал сыпать вопросами. Егор был в хорошем настроении и потому оказался не против.

— Домой летишь?

— Домой, в столицу.

— Хорошо тебе. Насовсем возвращаешься?

— Надеюсь, надолго. Начальству виднее, насколько.

— В Корпорации трудишься?

— Угадали.

Они пошли по широкой кривой над Третьим Транспортным. Верхушка километрового корабля терялась где-то в облаках. Мимо них, чуть ниже и правее тяжёлый грузовой дирижабль, казавшийся песчинкой по сравнению с кораблём, поднимал наверх соседнего с кораблём здания какие-то крепёжные каркасные конструкции. Где-то недалеко от дирижабля виднелось здание управления участка, слегка знакомое менеджеру — его проектировал Уральский офис, а группа Егора закупала комплектующие по электрике и управляла логистикой.

— Есть у стройки начало, нет у стройки конца. Вы там были? — видимо, почувствовав небольшую строгость в голосе молодого инженера, пилот перешёл на «вы».

— Нет… Мне вот иногда интересно, это всех сотрудников Корпорации или похожих на них полагается спрашивать, были они там, или нет?

Аэротаксист усмехнулся.

— Ну, любопытство человеческое не победить. А мне вот интересно: они улетят когда-нибудь отсюда?

— Ну, все рано или поздно задаются этим вопросом. Улетят, или нет.

— Лучше бы, чтобы не улетели, — сказал таксист.

— Почему?

— Спокойнее с ними. Привычнее.

— Никогда не понимал тех, кто так говорит, — признался Егор.

Инопланетная громада осталась позади. Таксист воровато оглянулся, словно инопланетяне подслушивали их разговор.

— Понимай, не понимай, всё равно они про нас знают больше, чем мы, — водитель перешёл на громкий шёпот, что было совершенно бессмысленно, учитывая то, что они общались по гарнитуре. — Мало ли, улетят, и что потом? Как дальше жить? Чем заниматься четырём миллионам москвичей?

Егора не удивило поведение, потому что подобные паранойи у нынешних москвичей встречались сплошь и рядом. Минут десять они молчали.

— А как они выглядят? В сети настолько много вариантов, что не знаешь, во что верить.

— Как большие пауки. От трёх до четырёх метров, если вытянуться. Шесть ног, двадцать усиков.

Таксист оживился:

— Правда? Один ваш коллега описывал их совсем по-другому.

— Ну, это то, что удалось увидеть мне в корпоративной сети. Первые секретные съёмки из девяностых. Помните, тогда парочка их десантников вышла на наш ОМОН в районе Александровского Сада.

— Слушай, а припоминаю такое! Так вот, значит, какая правда. А цвет какой?

— У них что-то вроде скафандров. Но, как я понял, красный или коричневый.

Подобные вопросы незнакомых людей Егор любил. Внутренний комитет по информационной безопасности Корпорации вот уже десять последних лет рекомендовал в ответах про инопланетян включать максимальную фантазию. Легенд было много. Легенды даже предлагалось в свободное время записывать в специально созданную базу данных на внутренних серверах, чтобы сотрудники с бедной фантазией могли заучивать типовые ответы. Насколько понял Егор, корпорация даже содержала небольшой штат секретной студии 3Д-дизайна, которая перерисовывала и распространяла в сети «исторические» кадры посадки инопланетян. Легенды нужно было менять от разговора к разговору, чтобы окончательно всех запутать. Запутать коллег уровнем допуска пониже, случайных попутчиков, друзей, близких, и запутать самого себя.

Шутливо-несерьзное отношение к инопланетянам — залог успеха проекта и психологического здоровья сотрудников, говорили они.

* * *

Говорят, раньше Москва была столицей. Власти молодого государства, оказавшись в непонятной для них ситуации, решили проблему с кораблём в центре столицы просто. Они перенесли все столичные органы к себе на родину, оставив мэрским властям разбираться с проблемами города самостоятельно.

Степан Сфенович, вставший из-за своего переговорного стола, чтобы размяться, стоял спиной к Егору и смотрел в окно на загорающиеся вечерние огни. Долго смотрел, минуты две, после чего Егор не выдержал, поднялся со стула и тоже подошёл к окну. Наверное, полагалось и дальше сидеть за столом — неслыханная дерзость, если сравнивать с нормами каких-нибудь японских корпораций, но отношения с начальством казались инженеру хоть и напряжёнными, но с долей взаимного уважения.

Позади было полчаса разбора полётов, обсуждение работы группы снабженцев. Егора хвалили. Удачно проведя тендеры и закупив дешёвые китайские комплектующие для блока управления, его группа сэкономила сотню миллионов рублей. Монтаж строения уже почти заканчивался, и головное предприятие готово было расплатиться с дочерним офисом со дня на день. Всех ждали премии. Егор же больше ждал отпуска — денег у него хватало, но времени, чтобы их тратить, в период командировок не было.

Вид с башни «Исеть», открывавшийся на искрящуюся историческую часть Екатеринбурга, с одной стороны, был по-столичному помпезным и пафосным, а с другой — более родным, спокойным и естественным для Егора. Редкие, неторопливые аэротакси, взбивающие еле заметные борозды в небе не могли сравниться с натруженным трафиком

— Москвабург, — неожиданно резко и презрительно сказал директор департамента. — Калька. Пытаются стать лучше. Не выйдет. Как была провинцией, так и останется. Сколько не строй стекляшек. Питер обогнали только по числу пробок и торговых центров, а не по столичности.

— Ну да, только второй по величине город в стране, — осторожно вставил Егор.

— Третий! Москва — второй. И это неправильно.

— Но Москва — не Россия, — сказал Егор и прикусил язык.

Совсем неожиданно для себя Егор понял, что разговор перешагнул незаметную до этих пор грань безболезненности. Оказывается, у переехавшего на Урал Степана Сфеновича столичность была больной мозолью. Чувство комфортного общения оказалось обманчивым.

— А что, вот этот