Икосаэдр - Андрей Валерьевич Скоробогатов

девятые лунные сутки.

Говорят. Снова говорят. Толку нет, а всё равно говорят и зовут. Шепчутся по углам, зазывают всех, как на какое-то великое торжество. Как на таинство какое-то. Хотя все прекрасно знают, чем это закончится, чёрт. И вот ведь парадокс, все понимают, что это всё не совсем прилично, и нормальный гражданин такое никогда бы не пошёл, но, тем не менее, всем хочется, и все придут, и всё будет, как обычно — банально и с привкусом лёгкого стыда.

Как и в прошлый раз, возникли мысли, что в этот раз я не поддамся искушению, и не пойду, но потом передумал. Видимо, я слабохарактерный.

К тому же, может быть, в этот раз будет не так, как в прошлые разы? Тут никогда не угадаешь. Хотя, выбора, по сути, никакого нет — все побежали, и я побежал. Говорят, все этим занимались хотя бы раз в жизни. Белой вороной тут быть совсем не хочется. Все равно — лучше, чем просто сидеть в выходной день дома с плошкой морской капусты.

Но нет. Тут, главное, не торопиться, не спешить, не поддаваться панике предвосхищения. Мирно заниматься делами, как будто бы ничего нет, ничего не ожидается — чтобы никто не заподозрил. Чем меньше народу будет, тем лучше, нет ничего хуже безумной толкотни при подобном событии. Да, надо сделать умное, серьёзное лицо, как будто бы ты думаешь о вечном и собираешься отведать водорослей.

Но нет. Сдержаться трудно. Хочется же! Потеют конечности, лицо меняет цвет с бледно-желтого на ярко-фиолетовый. Всё же, несмотря на банальность, это и чуточку страшно, и необычно-прекрасно, и весело. Хочется не опоздать. Успеть. Только бы успеть. Успеть. Собраться, подтянуться, причесать хохолок на голове, и, безумно размахивая щупальцами, выбежать из пещерки.

(Запись последняя по счёту)

Год Угря, седьмой лунный месяц, одиннадцатые лунные сутки.

Всё кончилось. Все рады. Всем немного стыдно. Все улицы липкие. Липкие и солёно-сладкие. Все ходят и облизывают улицы, как будто в этом есть что-то новое и свежее. Не стесняются даже, никакого приличия у горожан. Чёрт возьми, ну всё как обычно, даже быстрее, чем обычно. Даже писать про это не хочется. Ничего нового. Нет, надо было не поддаваться искушению — в очередной раз убеждаюсь, что морская капуста ничем не хуже подобного безобразия.

ЗАРИСОВКИ. Резинотехнические изделия эпохи дизельпанка

В тот пасмурный весенний день перед уроком девицы долго шептались в углу, хихикали и рассматривали что-то непонятное. Затем самая бойкая из них, Ниночка, подсела к Маше, сидевшей за первой партой, и спросила:

— У тебя врождённая грамотность. Как правильно пишется «презерватив»?

Отличница Маша тут же вырвала листок из тетради, и безошибочно вывела ровным почерком «Презерватив».

— А что это?

— Вот у Калоши и спроси, — хитро прищурилась Ниночка.

Девочки за спиной подозрительно захихикали.

Елизавета Степановна несла в массы свет русской словесности.

Девицы первого курса педагогического звали её Калошей. Поверх старых, изящных довоенных туфелек она носила огромные, подвязанный бантиками калоши, чтобы не замарать дорогую обувь в грязи улиц послевоенного городка. Родившаяся ещё до революции, эта дама носила в себе кусочки той старой аристократичной культуры, которую выжег пепел перемен и войн.

В эпоху дизельпанка её время прошло. Педантичная и сухая, для простых восемнадцатилетних девиц она была просто Калошей.

На уроке разбирали старославянский. Я сам нашёл в шкафах ту потрёпанную тетрадку 1948-го года, исписанную «ятями». Мне она кажется древней реликвией, но тогда…

Тайны древнерусской грамматики интересовали Машу куда меньше, чем значение длинного, звучного и неведомого слова. Любопытство раздирало отличницу, она всё ждала паузу, чтобы задать вопрос, и в конце урока эта пауза наконец-то наступила.

Маша робко подняла руку и тут же получила тычок в спину.

— Ты что? — обернувшись, обиженно спросила она Любу.

— Не вздумай! Что угодно спрашивай, только не это! Она же… это…

— Что шепчитесь, барышни? — строго прервала их учитель. Калоша, что с неё взять.

Тайну слова «презерватив» Маша в тот день так и не раскроет. Какое-то время она ещё будет размышлять, разбирать слово по слогам и строить гипотезы. Возможно, даже перероет словари, но спустя неделю забудет этот случай, чтобы вспомнить через полвека, на своей кухне эпохи киберпанка.

А ещё через год в жизнь отличницы Маши придёт мой дедуля.

2015

(в память М. И. Шибиной, 1932–2019 г.)

ЗАРИСОВКИ. Диалоги с великим Непродавцом (в соавт. с П. Юшковым)

(конкурс мини-зарисовка, 2021 г.)

Пустота. Белая, всеобъемлющая, и ты посреди неё.

— Кто? Где я? Я умер?

— Не сейчас. Но, возможно, скоро.

— Кто ты?

— Это не важно. Скажи мне, ты счастлив сейчас?

— Я…Наверное, да. Есть деньги. Бизнес. Квартира, коттедж. Съездил на Мальдивы… А что?

— Здесь ты можешь не обманывать…

Пустота ушла: тусклый подъезд, в твоих руках цветы, палец нажимает на кнопку знакомого звонка. Открывается дверь, и переполняет чувство счастья — перед домой Яна, хрупкая, молодая, в лёгком домашнем халатике. Она бросается тебе на плечи, ты вздрагиваешь и просыпаешься.

— Сон, всего лишь сон…

Ещё один день — встречи, суета, вечер, рюмка дорогого вискаря в компании с роскошной, но не любимой девушкой вдвое моложе тебя. И снова один в своём особняке, снова сон: крохотный сибирский городок, из которого ты так и не уехал, табличка «ЗАГС» на сером здании. Толпа родственников, лиц ты не замечаешь, но чётко видишь Яну — в белом платье, красивую, светящуюся, вы идёте рядом, играет свадебный марш, «горько», целуешь её, вздрагиваешь… И снова вокруг пустота.

— Ответь! Что тебе нужно?

— Это ты ответь — ты же хочешь этого?

— Хочу! Я бы всё отдал, чтобы жизнь стала такой. Чтобы не ехал в эту чёртову столицу. Ты же можешь… можешь повернуть время вспять? Да?

— Давай попробуем.

Снова родной город — ты проводишь пальцами по осеннему листу, чувствуя поверхность. Районная поликлиника, ты спешишь навстречу Яне, она выходит, и ты слышишь слова: «Я беременна», после чего ты обнимаешь её, шепчешь на ухо «я стану отцом… отцом».

Вы идёте домой, смотрите передачу на стареньком ТВ, вместе готовите ужин. На следующий день ты идёшь на работу — ты учитель географии в школе, это сложно и приносит мало денег, но ты счастлив. Дни сменяются днями, вы ездите за город, отдыхаете,