Последнее падение - Дориана Кац

прыжков.

Только вот все слишком недооценивали этого ребёнка. Она была бойцом и профессионалом, которого выковала «Академия Сияющих». В её лексиконе не было понятий — не могу и не хочу. Она не знала усталости. Особенно, когда на кону стояло золото. Её золото. Наше золото.

Она прекрасно понимала, что значил мой поступок, и почему я преподнесла ей такой подарок. Я сделала свою ставку, а значит — положение фигур на шахматной доске изменилось. У нас появился шанс быть первыми. И теперь — она не могла его упустить.

Анастасия Фет зашла на каскад и исполнила его.

— Тань, она…

— Она только что прыгнула четыре четыре. В сложнейшей комбинации.

— Это вообще реально?

— Не знаю. Но я не уверена, что Славянская на это бы решилась.

Анастасия Фет стояла посередине ледовой арены, переводя дыхание.

Она справилась. Она установила два мировых рекорда за одну программу.

Она оправдала все ожидания тренерского штаба.

— Ну даёшь! — Русаков похлопал девушку по плечу, когда та оказалась за пределами ледовой коробки. — Ты как вообще? Соображаешь хоть чуть-чуть?

— Я, — она начала искать кого-то глазами. — Да. Нет. Не знаю.

— Мы на это не договаривались, — заметила Ирина Владимировна. — Что это было?

— Там должен был стоять каскад из четверного и тройного. Просто я немного перестаралась.

— Вошла во вкус, — поддержал её Валимов, протягивая чехлы и кофту. — Но это было недурно.

— Это было похоже на самоубийство. — Славянская повела воспитанницу в зону ожидания оценок. — Ты осознавала, что делаешь?

— Нет, — Настя усмехнулась, натягивая олимпийку. — Она где-то здесь?

— Она рядом. Скоро подойдёт.

— Я в шоке! Я в шоке! — Татьяна носилась по комментаторской будке, не зная, как выразить свои эмоции. — Это же конец всему!

— Кажется скоро барышни будут прыгать в пять, — подразнил её Трубецкой. — Сядь и успокойся, Сова.

— Как тут успокоиться?! Ты вообще понимаешь, что произошло?!

— Я понимаю, что судьи в лёгком ступоре, как и все мы. Слишком уж долго считают.

— Пытаются откапать недокруты. Да что там копать! Там всё чисто было, олухи!

— Микрофон точно выключен? — Кирилл проверил аппаратуру. — А то вдруг.

— Пусть слышат!

— Я не пойму, ты рада или расстроена?

— Я сама не пойму. — Призналась Татьяна, а потом перевела взгляд на дверь, ведущую на ледовую площадку, и ринулась к микрофону, попутно вновь подключая его.

— Ты чего? — начал было Кирилл, но не успел договорить.

— Переведите камеры на главный вход! Это должны видеть все!

Камеры были сию же минуты переведены на девушку, что шла в сторону зоны «kiss and cry». И когда изображение отобразилось на большом экране, толпа прервала затаившееся молчание и вновь взорвалась.

— Быть не может, — Кирилл взял партнёршу за руку, пытаясь успокоить её дрожь. — Каролина Мороз…

— Спустя десять лет…

— Кажется это и есть наш новый специалист, который тренировал Анастасию Фет всё это время.

Я шла к зоне ожидания баллов, когда услышала звонкий голос Татьяны из рубки комментаторов и увидела себя на большом экране.

Они знали, что я здесь. И они были рады меня здесь видеть.

Мне оставалось лишь помахать и подняться к своей спортсменке, чтобы присесть рядом.

— Кажется ты перегнула, — тихо сказала ей я. — Мы не договаривались на такой финал.

— Кто не рискует, тот не есть плюшек! — радостно заявила она мне. — Я не была уверена, что смогу. Но ведь на тренировках получалось, так почему бы сейчас не попробовать? Разрыв после первого дня имелся, по баллам я уже обходила соперниц и сегодня. Так почему бы не войти в историю с ноги?

— В историю ты конечно вошла красиво, — Ирина Владимировна приобняла девушку за плечи и уставилась на монитор, когда там появились баллы. — Невероятно.

— Три мировых рекорда за один прокат, — у Насти затряслись руки, и она задержала дыхание. — Я смогла.

— Ты молодец! — Я потрясла её за плечи, пытаясь вывести из оцепенения. — Ты справилась, Фет!

Старший тренер протянула мне правую руку и сказала:

— Добро пожаловать в тренерский штаб «Академии Сияющих», Каролина Мороз.

Когда я шла по коридору вдоль раздевалок ледового дворца, я уже знала, что меня ждёт. Я не боялась этой встречи, я её жаждала.

— Стоять, Мороз! — раздалось у меня изо спины. — Ты сейчас пойдёшь со мной, и я как следует тебя побью! А уже потом узнаю все подробности!

Она плакала. Таня плакала. Такая же, как и десять лет назад. С растрёпанными рыжими кудрявыми волосами и мокрыми изумрудными глазами. Слегка повзрослевшая, но всё ещё сохранившая своё подростковое телосложение, пусть и с небольшими изменениями.

— Ну здравствуй, чувырла.

Тот момент я помню смутно. Сначала она плакала, потом ругалась, затем Кирилл и Лия оттаскивали её от меня, чтобы она не нанесла никому увечий. Мы заняли первую попавшуюся раздевалку и долго разговаривали, ставя точки в тех незакрытых разговорах, которые накопились за все эти годы.

Я рассказала им абсолютно всё. И про свою жизнь за пределами катка и про тайное возвращение. Никто из ребят никогда не обижался на меня, как и говорил Виктор Станиславович. Они ждали, когда я вернусь. И я рада, что это случилось.

— Вот Разнов паршивец! — взъелась Совинькова, вытирая слёзы. — Я ему такой мозговой штурм устрою! Только пусть попадётся мне на глаза! Знал и не сказал!

— Я попросила его об этом, Тань. Алиса ведь тоже многое знала. И Даша, — я посмотрела на Трубецкую, что измеряла мой пульс. — Твоя подопечная умеет хранить секреты, Лия.

— Я ей это тоже припомню, — пробубнила подруга.

— Давайте поедем домой и обо всём поговорим? — предложила я. — Иначе мы просидим тут до следующего утра.

— Боюсь ночи нам не хватит, — Татьяна держала меня в объятьях с той самой первой минуты, когда мы встретились в коридоре. — Ты больше не уйдёшь?

— Никогда, Тань. Теперь уж точно — вместе и до конца.

Она взглянула на моё правое запястье, где была набита хорошо всем знакомая фраза:

— Ты её оставила.

— Не смогла убрать.

— И правильно, — тихо ответила девушка, утыкаясь носом мне в грудь. — А Славянская то была права, Кирилл.

— Это ещё в чём?

— У неё действительно крутые сиськи.

— Таня… — взмолился Трубецкой, и вся раздевалка наполнилась смехом.

Эпилог.

С момента моего воссоединения с академической семьёй, прошло примерно семь месяцев.

Мне пришлось долго адаптироваться к новому режиму и климату в коллективе. Периодически я вовсе забывала, что уже не воспитанница Сияющих и могу позволять себе намного больше, чем все нынешние ученики Академии.

Тренерская работа с большой группой оказалась самым большим подводным камнем в моём возвращении. До этого мы с Настей работали