Память льда - Стивен Эриксон

Женщина кивнула.

Итковиан подошел к коню. Для него был приготовлен съемный блок, облегчающий усаживание в седло. Принимая у рекрута узду, Надежный Щит поглядел на нее. — Капитан пойдет с солдатами, — сказал он. — Конь Смертного Меча свободен. Он ваш, рекрут. Он поймет ваши способности по манере сидеть и будет подстраиваться, обеспечивая вам безопасность. Советую не мешать ему в этом.

Женщина кивнула, заморгав. — Тогда в седло, сир, и скачите рядом со мной.

Ведущий к воротам дворца Джеларкана пандус был свободен и чист. Створки ворот выбиты. В вестибюле за ними слабо мерцали отсветы факелов. Ни одного солдата не виднелось на стенах и башнях. Если не считать стука дождевых капель, Итковиана и его Серых приветствовала тишина.

Передовой отряд изучил ворота, дав знать, что врага не видно. Как не было и выживших защитников. Или их тел.

Через ворота сочились дым и полоски тумана, с ночного неба падали струи дождя. Звуки сражений в других секторах стихли.

Брукхалиан просил шесть недель. Итковиан дал ему менее трех дней. Эта правда грызла его, словно сломанные лезвия все еще оставались в теле — забытые хирургами — похороненные в кишках, опоясывающие болью сердце.

Но со мной еще не покончено.

Он повторял про себя эти слова. Выпрямившись, стиснув зубы. Жест закованной в перчатку руки послал первое отделение в ворота. Через некоторое время вернулась одна из солдат, подбежала к ждущему на пандусе Итковиану.

— Сир, — доложила женщина, — внутри тенескоури. Похоже, в главном зале. Звуки пира и праздника.

— Подходы охраняются?

— Сир, три осмотренные нами коридора не охраняются.

В главный зал Джеларкана вели четыре двери. Двойная дверь главного входа, две двери из комнат для гостей и стражи и узкая, закрытая занавесом дверца сразу позади трона. — Отлично. Капитан, разместите по отделению у каждого бокового входа. Тихо. Шесть отделений у ворот. Остальные пять за мной.

Надежный Щит осторожно спешился, опираясь в основном на здоровую ногу. Тем не менее проскочивший по спине взрыв боли заставил его пошатнуться. Вестовой последовала за ним. Отдышавшись, он взглянул на нее: — Дайте мне мой щит, — проскрипел он.

Вместе с другим солдатом она прикрепила бронзовый щит к руке Итковиана, наложила на плечо бандаж.

Надежный Щит опустил забрало, вытянул меч из ножен. Капитан распоряжалась, расставляя пять отделений.

— Арбалетчики, во вторую линию, зарядить оружие, но пока не поднимать. Первый ряд — сомкнуть щиты, оружие наизготовку. Опустить забрала. Сир, мы готовы.

Он кивнул, сказав рекруту: — Будьте у моей левой руки. А теперь вперед, за мной.

Он медленно зашагал по залитому дождем въезду.

За ним молча шли пятьдесят три солдата.

В вестибюль, квадратную, с высоким потолком комнату, освещенную неверным светом единственного факела, на стене по правую руку. Первыми вошедшие отделения разошлись по сторонам, пропуская Надежного Щита с остальным отрядом к тяжелым створкам входа в Главный зал. За ними в дворец ворвались струи дождя.

За дубовыми дверями, приглушенные их толщиной, слышались голоса, крики, истерический смех. Треск горящих поленьев.

Не задержавшись в вестибюле, Итковиан щитом, словно бронированным кулаком, распахнул двойные створки дверей. За ним ворвались отделения, занимая всю ближайшую сторону длинного, сводчатого зала.

К ним поворачивались лица. Со всех концов стола вскакивали тощие, оборванные типы. Зазвенела посуда, на пол посыпались кости. Дико завопила женщина со всклокоченными волосами, бросилась к сидящему на Джеларкановом троне юнцу.

— Дорогая Мама, — проскрипел этот человек, протягивая ей светлую, запятнанную жиром руку, но не сводя глаз с Итковиана, — успокойся.

Она схватила его руку своими, упала на колени, всхлипывая.

— Это просто гости, Мама. Увы, пришедшие слишком поздно, чтобы разделить наш… королевский ужин.

Кто-то визгливо захохотал.

В центре стола находилось громадное серебряное блюдо, в котором разжигали костер из картинных рам и ножек кресел. Сейчас почти всё обратилось в уголья. На них лежали остатки ободранного, закопченного с нижней стороны тела. Отрубленные по колено ноги были связаны медной проволокой. Руки отрублены у плеч, но перед этим тоже перетянуты. Голова разбита и обуглена.

Ножи срезали куски мяса со всех частей трупа — с лица, спины, груди, бедер, ягодиц. Но это, понимал Итковиан, не был пир голода. Тенескоури в зале выглядели гораздо упитаннее всех ранее им встреченных. Нет, все это было торжеством. Позади трона, в тени, возвышался сделанный из двух копий косой крест. С натянутой на нем кожей принца Джеларкана.

— Добрый принц был мертв, когда мы начали готовить, — сказал юнец на троне. — Мы же не жестоки… намеренно. Ты не Брукхалиан, потому что Брукхалиан мертв. Ты должен быть Итковианом, так называемым Надежным Щитом Фенера.

Из-за трона появились сирдомины в доспехах и меховых плащах, скрывающие лица под черными решетками шлемов. В руках они держали тяжелые секиры. Четверо, восемь, дюжина. Двадцать. Появлялись все новые.

Сидящий на троне ухмылялся. — Твои солдаты смотрят… устало. Не готовы к такой важной задаче. Ты знаешь меня, Итковиан? Я Анастер, Первенец Мертвого Семени. Скажи, где жители этого города? Что вы с ними сделали? О, дай сам догадаюсь. Они скрываются в тоннелях под поверхностью улиц. Охраняемые горсткой гидрафов, ротой — другой твоих Серых Мечей, кем-то из Гвардии принца. Думаю, там же затаился и принц Арард. Какой стыд. Мы так долго ждали его. Ну, мы продолжим поиски входов. Их найдут. Надежный Щит, Капустан должен быть вычищен… хотя, увы, ты не увидишь этого славного дня.

Итковиан поглядел на юного человека и увидел то, чего не ожидал увидеть. — Первенец, — ответил он. — В вас отчаяние. Я возьму его на себя, сир, и тем сниму с вас тяжкую ношу.

Анастер подскочил, как будто Итковиан ударил его. Забрался на сиденье трона, поджал колени, скривил лицо. Рука схватилась за обсидиановый кинжал на поясе — и отдернулась, словно камень был раскален.

Его мать взвизгнула, вцепилась в простертую руку. Он с рычанием вырвался. Она свилась в клубок на полу.

— Я не твой отец, — продолжал Итковиан, — но я буду, как он. Выпусти поток, Первенец.

Юнец смотрел на него, оскалив зубы. — Кто… кто ты такой? — зашипел он.

Капитан выступила вперед. — Мы прощаем ваше невежество, сир. Он — Надежный Щит. Фенер ведает горе, так много горя, что не способен его вынести. Потому он избирает сердце человека. Закаленное. Смертную душу, вбирающую в себя страдания мира. Защиту. Надежный Щит.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});