Сказочная фантастика. Книга вторая - Уильям Тенн

Должен получить подарок, награду. Кто здесь еще есть?

Тауно открыл люк и громко позвал Нильса и Ингеборг, которые дремали в трюме. Испуганные, встревоженные, они быстро поднялись на палубу и, дрожа от холода, беспокойно огляделись по сторонам. При виде неизвестно откуда появившегося великана они замерли, затаив дыхание, и от страха невольно схватились за руки.

Взгляд оборотня небрежно скользнул по лицу Нильса и остановился на Ингеборг. Медленными, тяжелыми шагами он подошел к женщине. Нильс и Ингеборг едва держались на ногах из-за качки. Ингеборг побледнела, юноша весь сжался, когда волосатые пальцы с длинными, загнутыми как у хищного зверя когтями погладили Ингеборг по щеке. Оборотень ее желал...

Но он не был груб, скорей напротив: когтистые пальцы коснулись щеки женщины мягко и нежно; оборотень не отрываясь глядел на Ингеборг, и вдруг губы его задрожали. Он отвернулся и сказал, обращаясь к Тауно:

— Ладно. Помогу. Ради нее. Благодарите эту госпожу. Я не брошу ее в беде.

Хоо — так представился великан — рассказал им о себе. Он жил на острове Сул-Скерри, что лежит к западу от Оркнейских островов. Из его рода почти никого не осталось на свете, может быть, и вовсе никого, кроме самого Хоо, — на этот счет у него не было точных сведений. Скорее всего, его род и правда угас, потому что в племени Ванимена никто никогда не слыхал о существах, подобных Хоо.

Уже в глубокой древности люди возненавидели тюленей-оборотней и принялись истреблять их. Сам Хоо считал, что ненависть людей, очевидно, была вызвана тем, что его соплеменники, как и настоящие тюлени, их близкие родичи, воровали рыбу из сетей, расставленных людьми, причем воровали очень ловко и умело, ведь в отличие от тюленей они обладали человеческой хитростью и смекалкой. Впрочем, это были лишь догадки Хоо, достоверно он ничего не знал, потому что потерял всех близких, когда был еще несмышленым сосунком. У него сохранились лишь обрывочные и неясные воспоминания о матери и песнях, которые она ему пела. Однажды за ними погнались люди, приплывшие к острову, на лодках; они загнали мать на скалы и убили, а Хоо добежал до моря и спасся в его водах. Эти люди, кажется, поминали какого-то Одина, а, может, и не Одина — Хоо точно не помнил, все это было очень, очень давно.

Рассказ его был бессвязным и путаным, как рассказы большинства путешественников, многое повидавших в дальних странствиях.

Конечно, не сразу поведал Хоо свою историю, а позднее: тогда же было не до разговоров, требовалось спасать корабль. Прежде всего следовало остановить «Хернинг», который несло в сторону недалекого берега. Необходимо было натянуть штаги, укрепить треснувшую мачту — она могла упасть с минуты на минуту.

Хоо обладал поразительной физической силой. Тауно и Нильс работали, стоя на его могучих плечах. Усталые и измученные, без его помощи они наверняка не смогли бы поднять тяжелый рей с намокшими канатами, не сумели бы и достаточно туго натянуть шкоты. Если бы не Хоо, они вчетвером не откачали бы и воду из трюма.

Но еще больше, чем невиданная сила, поражало в Хоо то, что он великолепно знал морское дело. Он научил их командам, показал некоторые приемы управления кораблем. Он встал к румпелю, когда они увидели, что корабль несется прямо на скалы. И тогда истерзанный штормом неповоротливый шлюп вдруг ожил и покорился новому капитану. Хоо умело обходил одну опасную западню за другой. Судно не только не пошло ко дну, но даже наверстало упущенное во время шторма расстояние.

И шторм, словно поняв, что корабль ему не достанется, умчался прочь.

3

— Ну вот, теперь можно плыть дальше, — сказал Хоо густым лающим басом. — Но сперва будем латать посудину, чинить дыры. Не то старое корыто затонет на половине пути.

В трюме нашлась необходимая для починки пакля.

По-настоящему, следовало кренговать судно, но команда была слишком малочисленной, да и подойти к берегу они не решались. Тауно, Эйджан и Хоо работали под водой, заделывали пробоины, которые находились ниже ватерлинии. Конечно, полагалось бы коротенько просмолить все щели с наружной стороны, но это было невозможно. Ингеборг развела огонь в очаге, и теперь Нильса, заделывавшего пробоины выше ватерлинии, в любое время ждал котелок с горячей похлебкой.

Спустя несколько дней напряженной работы все было починено. Время от времени все-таки приходилось откачивать воду из трюма, повреждения были слишком значительны, но Хоо сказал, что теперь «Хернинг» выдержит плавание к берегам Дании.

Наконец-то команда Хоо могла вволю выспаться.

Наутро, когда все вышли на палубу, Хоо созвал совет.

Занимался безветренный погожий день; море было гладким как зеркало. В синем небе белели крылья чаек. Такими же ослепительно-белыми были мелкие облака. И воздух понемногу прогревался. Справа по борту, у самого горизонта, виднелась полоска суши — это была Ирландия.

Эйджан и Тауно растянулись на теплых досках палубы. Ингеборг, присоединившаяся к ним, тоже была голая — свою одежду она выстирала и разложила на палубе сушиться. Штаны и куртка Нильса также требовали стирки, но он обхватил себя руками, словно боялся расстаться с грязным тряпьем, и не сел на палубу, а остановился в некотором отдалении от остальных.

Огромный и неуклюжий великан Хоо устроился напротив четверки. Его могучие плечи высились на фоне светлого неба, точно гора. Немного помолчав, Хоо заговорил зычным лающим басом:

— Я думаю: мы быстро идем вокруг Шотландии, потом быстро идем в Северное море. Корабль придется чинить все время, через каждую милю пути. Лучше всего идти в Ирландское море, потом через Английский канал и дальше — мимо Фризских островов к берегам Дании. Путь долгий, но море спокойное. Вблизи берегов идти нельзя: мы не знаем, какие люди там живут. Вдруг плохие?

— Ты сумеешь вести корабль? — спросил Тауно. — В судоходстве никто из нас ничего толком не смыслит.

— Сумею, сумею, — ответил Хоо. — Есть одна опасность. Надо назначить вахтенного, впередсмотрящего. У английского короля есть моряки, которые хуже пиратов.

Эйджан подняла голову и внимательно поглядела на оборотня.

— Ты спас нас от кораблекрушения, ты готов отвести наше судно в гавань. Какую награду ты за это потребуешь?

Хоо ответил не сразу. Казалось, некоторое время он боролся с собой, потом, набрав полную грудь воздуха, проревел:

— Ингеборг!

— Что? — Ингеборг задрожала от ужаса, сжалась в комок и, перекрестившись, обхватила руками колени.

Оборотень шагнул к ней. Видно было, что и он дрожит.

— Если