Сумрак - Пенелопа Дуглас

ни Алекс, ни я не ответили.

Я уставился на ошеломленное выражение ее лица, полностью побежденного.

Она больше никогда его не увидит.

Но тут она выпрямилась, прочистила горло и хрустнула костяшками пальцев. "Мне нужен спарринг. Сейчас же."

"Рика или я?" спросила Бэнкс.

Она бросилась прочь, к двери, где стою я. "Я возьму вас обоих".

Она прошла мимо меня и вышла из вагона, за ней быстро последовали девушки, рука Уинтер была зажата рукой Рики, и все они последовали за Алекс.

Я колебался лишь мгновение, прежде чем снова открыть дверь. "Мне нужно сделать эти звонки", — произнес я, уходя.

Но голос Майкла раздался позади меня. "Кто-нибудь из того дома придет за нами?".

Но я не обернулся и не ответил. Айдин Хадир был проблемой шестьсот пятьдесят три, а я был только на четвертом номере.

…

Я закончил четвертый звонок, положил трубку и поднялся со стула. Я все еще был в полумокрых джинсах, но вместо того, чтобы пойти в душ или переодеться в костюм, разложенный для меня на кровати, я повернулся и уставился в окно.

Ночь пролетела быстро, море на горизонте было спокойным и черным, когда я сжал кулак.

Мартин Скотт был мертвым мясом. Он заслуживал того, чтобы гнить в безымянной могиле посреди леса, где он был бы одинок и забыт.

Тот ад, через который он заставил пройти Эмми…

Я был зол и разочарован ею, и я никогда больше не смотрел на нее, но как бы мне ни было неприятно признавать это… возможно, я понимал, почему она думала, что у нее не было другого выбора.

Ее единственной непростительной ошибкой были годы молчания.

Она должна была сделать шаг вперед и найти нас. Как кто-то мог жить подобным образом?

Я не хотел больше заставлять ее страдать. Я просто хотел, чтобы она навсегда ушла из моей жизни. Теперь было очевидно, что мы не были правы и что она не одна из нас.

Я был готов жить.

В дверь постучали, и я напрягся, услышав, как она тут же открылась за моей спиной.

"Привет", — сказал Миша, и я слышал, как дверь закрылась.

Я глубоко вздохнул и выдохнул, его присутствие заставило меня почувствовать, что стены смыкаются. Мы всегда были близки, несмотря на разницу в возрасте, но я ненавижу, что он впутался в это. Он никогда не любил драмы, и он ненавидел моих друзей.

И я долгое время был без него. Слишком долго.

Я обернулся и изучал его, видя, как хвостик татуировки стелется по его ключице, а кольцо на губах поблескивает в слабом свете.

Он поднялся на ноги. "Мне жаль, что мы так долго тебя искали", — сказал он.

Я сложил руки на груди и вернулся к столу, складывая записи, которые я делал во время звонков, и засовывая бумаги в задний карман. "Я не ждал спасения и не рассчитывал на него".

"Твои гребаные родители", — пробормотал он. "Они просто…"

"Они не посылали меня туда", — ответил я ему.

Мои родители никогда бы так не поступили. Они были в затруднительном положении, пытаясь понять, что со мной делать, и они хорошо скрывали это от остальных членов семьи, но они не отказались бы от меня вот так.

"Дедушка?" догадался Миша.

"Это неважно".

Я не был готов говорить о Блэкчерче и о том, как я там оказался, пока не был уверен, что мой план сработает. Я еще не был уверен, и я не хотел говорить об этом, пока не буду уверен.

Миша стоял там, как и все они стояли там, потому что все изменилось, и пройдет какое-то время, прежде чем мы вернемся к нормальной жизни. Если вообще вернемся.

Он слегка усмехнулся. "Кажется, я помню твой совет не делать татуировки на видном месте, когда носишь костюм?" — поддразнил он.

Я встретился с ним глазами, увидев его взгляд на моих руках и темные чернила, которые я добавил за последний год, пока меня не было.

Я придерживался своего совета, но к черту. Мне там было скучно.

Он подошел, но я отвел взгляд. "Ты был рядом со мной — или пытался быть, насколько я мог позволить, — когда умерла Энни. Мне так жаль, что это заняло у нас так много времени".

Его руки немного дрожали, и я услышал печаль в его голосе.

Потребовалось мгновение, чтобы вымолвить слова. "Я всегда возвращался домой", — заверил я его. "Не беспокойся об этом".

Он будет в ярости, когда узнает, кто на самом деле виноват. Я не желал, чтобы он испытывал чувство вины.

"Ты изменился", — сказал он.

Я кивнул. "Да, я вырос".

"Лучше бы ты этого не делал".

Я остановился и поднял на него глаза.

"Ты никогда не видел, как сильно ты всем нужен". Улыбка прищурила уголки его глаз. "Ты. Такой, какой ты был".

Я никому не был нужен. Я был бесполезен.

Но больше не был. Ночь Дьявола была через три дня, а Тандер-Бей будет нашим, свободным и чистым, через четыре дня, если мне будет что сказать по этому поводу.

Миша выглядел так, будто хотел обнять меня или что-то в этом роде, что было странно, потому что он не был ласковым, но потом он повернулся и пошел к двери каюты, открыв ее, чтобы уйти.

Я захотел пойти за ним, но… Я поднял трубку, собираясь сделать еще один звонок.

Ни с кем из них в ближайшее время не будет ничего нормального. Я должен был оставаться сосредоточенным.

Но тут я услышал голос Деймона. "Мне нужно поговорить с ним".

Я вскинул глаза, увидев, как он навис над Мишей и пытается протиснуться мимо.

"Я пытаюсь, блядь, уйти, не мог бы ты подвинуться", — прошипел Миша.

Деймон протиснулся внутрь, Миша выскочил в коридор, но я успел подойти и схватить дверь,