Анубис - Вольфганг Хольбайн

Могенс занес ногу, чтобы окончательно раздавить мерзкую тварь, но передумал и по кругу обвел фонарем прилежащее пространство. Там обнаружились и другие слизняки, подобные этому, более или менее поврежденные, а потом луч выхватил руку, торчащую из кучи обломков.

Это была человеческая рука.

И снова схлестнулись в немой схватке здравый смысл и древнейшие инстинкты, в конце концов он упал на колени и принялся разгребать голыми руками покрытые каменной пылью руины. Кто бы ни лежал под этой горой, шансы выжить у него были не более велики, чем у выносливых кряжистых упырей, но для Могенса это не имело значения, ведь под руинами был погребен человек.

Могенс копал с напряжением всех сил, отбрасывал камни и щебень, сдвигал такие глыбы, которые при нормальных обстоятельствах не смог бы переместить и на миллиметр. Он работал и работал, вгрызаясь все глубже в гору обломков, пока не показались сначала рука, потом плечо и, наконец, голова, развернутая лицом вверх. Могенс чувствовал себя совершенно обессиленным.

Все было напрасно. Больше он ничего не мог сделать. Хотя никаких серьезных повреждений, кроме пары неглубоких царапин и ссадин, видно не было, открытые глаза темноволосой женщины были пусты.

— Вот и мы, профессор, — раздался подле него голос мисс Пройслер. — Представляете, это бедное дитя и вправду…

Ее речь оборвалась испуганным возгласом, когда, подойдя ближе, она увидела, что раскопал Могенс. Он тоже вздрогнул, заметив, что на этот раз она появилась не одна. Девушка и сейчас цеплялась обеими руками за мисс Пройслер, и Могенс с тревогой ожидал худшего, когда она обнаружит, что перед ними мертвая женщина. Однако девушка оставалась полностью безучастной, ни один мускул на ее лице не дрогнул. Если она и знала незнакомку, то та ничего для нее не значила.

И все-таки Могенс ради предосторожности сказал:

— Мисс Пройслер, может быть, лучше вам…

Мисс Пройслер поняла его с полуслова. Мягко, но решительно она отцепила от себя несчастное существо и, обняв ее за плечи, отвела в сторону, так чтобы страшная картина не слишком была на глазах. Девушка послушно отступила на шаг, но повела себя странно. Дальше отходить она упиралась и одновременно пыталась одной рукой схватить фонарь, который держала мисс Пройслер, а другой яростно размахивала, указывая на верхнюю часть кучи по ту сторону света. Мисс Пройслер настойчиво пыталась оттеснить ее, но ничего из этого не вышло. Девушка рвалась вперед, в ту сторону, еще исступленнее жестикулируя.

— Видимо, она хочет туда, — обратилась мисс Пройслер к Могенсу, бросая через плечо молящий о помощи взгляд.

Могенс решительно покачал головой:

— Это слишком опасно. Там лишь щебень и крошка, они посыплются, стоит лишь ступить на кучу.

От одной мысли, что придется лезть в эту западню из острых, как пики, грудой наваленных обломков, ему стало плохо.

Девушка не переставала рваться туда и дергать фонарь из рук мисс Пройслер, которая тщетно пыталась успокоить ее терпеливыми мягкими увещеваниями. В конце концов девушка сорвалась с места, чуть не вывихнув мисс Пройслер руку, и на коленях начала карабкаться на руину с поразительным проворством, цепляясь за все, что можно было ухватить.

Мисс Пройслер в ужасе посмотрела ей вслед, потом на ее лице появилось выражение отчаянной решимости. Она повыше подняла лампу, другой рукой подхватила свои юбки и полезла вслед за девушкой. Прошло несколько секунд, пока Могенс не понял, что ему не остается ничего другого, как покориться судьбе. Он не стал звать мисс Пройслер обратно или каким-либо другим способом вразумлять ее, а, собравшись с духом, последовал за ними.

Подъем оказался еще труднее, чем он себе представлял. Гора из расколотых каменных плит и тесаных глыб оказалась и близко не такой устойчивой, как выглядела. То и дело из-под ног и рук вырывались обломки и с грохотом катились вниз. Об угрожающем треске и скрежете, доносившимся с невидимого свода над их головами, Могенсу и думать не хотелось. Дважды он оскальзывался и скатывался назад, и приходилось заново штурмовать с такой мукой взятый кусок, не раз нога попадала в предательские щели и грозила застрять там навечно, и Могенс удивился сам себе, когда в конце концов все-таки оказался у вершины.

Мисс Пройслер протянула ему руку, и, будь у него чуть больше усталости и чуть меньше гордыни, он, без сомнения, принял бы помощь. А так он только бросил ей недовольный взгляд и самостоятельно прополз на животе последние метр-полтора. При этом он не только подорвал ноготь, отозвавшийся резкой болью, но и проехался по острым камням правым бедром, отчего рана под повязкой снова начала кровоточить. Тем не менее он, тяжело кряхтя сквозь стиснутые зубы, но преисполнясь гордости, растянулся наверху, рядом с ней. Мисс Пройслер окинула его странным взглядом, то ли неодобрительным, то ли подначивающим, судить было трудно, но ничего не сказала.

Только вот их муки были напрасны. Девушка скрылась из виду, правда, по-видимому, недалеко — Могенс слышал ее натужное дыхание, топотание во тьме и беспрерывный стук и грохот камней, срывавшихся вниз из-под ее ног. Потребовалось время, пока ему удалось отыскать ее лучом фонаря. Секундой позже к нему присоединился и свет лампы мисс Пройслер. Девушка испуганно дернулась, повернула голову и прищурила глаза. Свет, по всей вероятности, причинял боль, а может, и внушал страх, что, однако, не мешало ей с потрясающей быстротой и ловкостью лезть дальше, словно она всю жизнь только и делала, что карабкалась по руинам и брала барьеры. Она быстро удалялась от них. Через пару секунд, подумал Могенс, ее уже не достанет и направленный луч обоих фонарей.

Похоже, мысль мисс Пройслер работала в том же направлении, поскольку она, оттолкнувшись руками, поднялась, собираясь продолжить преследование, но на этот раз Могенс удержал ее за рукав:

— Хотите доконать себя?

— Но…

— Никаких но! — отрезал Могенс.

Мисс Пройслер, никогда не слышавшая от него подобного тона, широко раскрыла глаза и обалдело уставилась на него, а Могенс продолжал немного мягче, но с той же категоричностью:

— Надо уходить отсюда. В любой момент потолок может рухнуть, вы что, не понимаете?

Он даже испытал некоторое облегчение, когда в ее глазах впервые появился страх. Она еще несколько секунд с сомнением таращилась на него, а потом закинула голову и направила луч фонаря на свод.

Лучше бы она этого не делала. Его предположения о состоянии этой подземной пещеры были слишком оптимистичны. Когда-то богато изукрашенный потолок теперь на самом деле представлял собой драную провисшую парусину, с которой струями сыпалась пыль. Лишь одна-единственная сплющенная колонна в непосредственной близости от них еще чудесным образом удерживала его, но, сколько она еще выдержит, Могенс боялся и загадывать. Он поспешно прикинул, сколько времени прошло с момента последнего толчка. Не больше шести минут, это точно. Между толчком и предваряющей его вибрацией прошло больше, а между этим и предыдущим — еще больше. Конечно, никаких доказательств того, что произойдет следующее землетрясение, у него не было, однако если толчки следуют друг за другом, то временной отрезок между ними все время сокращается. И если земля содрогнется еще раз, то это может произойти в прямом смысле слова в любую минуту. А если это случится, то вся зала сложится, как карточный домик.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});