Анубис - Вольфганг Хольбайн

— Вы меня слышите? — вопрошал Могенс.

Не то чтобы он рассчитывал на ответ, но ожидал хоть какой-то разумной реакции. Но произошло то, чего он никак не ожидал: она забилась в судорогах, одновременно пытаясь спрятаться от него, а ужас в глазах перешагнул порог человеческих возможностей, и теперь ее взгляд вонзался в него, как раскаленный меч в сердце. Он утратил дар речи и только судорожно облизал губы.

— Вам… вам не надо бояться, — наконец пробормотал он. — Я не сделаю вам ничего плохого.

Но, похоже, своими увещеваниями он сделал только хуже. Девушка принялась поскуливать и спрятала лицо в руках.

— Не имеет смысла, — тихо сказала мисс Пройслер у него за спиной. — Боюсь, девочка даже не понимает, что вы разговариваете с нею. Я тоже пыталась. Может быть, она не понимает по-английски?

Могенс, не спуская взгляда с девушки, между делом задался вопросом, сколько же времени он был без сознания. Предположение мисс Пройслер убедительным ему не показалось, но у него возникло такое ощущение, будто сам звук его голоса до смерти пугает это существо. Поэтому он еще медленнее, чем до того, поднял руку, показал открытую ладонь, давая понять, что от нее не исходит никакой угрозы. Девушка не только не успокоилась, но ее поскуливание перешло в стон, а судороги в жуткие конвульсии. Делать нечего, все говорило за то, что он нагонял на нее смертельный страх.

Он отошел от девушки на несколько шагов и старался не смотреть в ее сторону, теперь за дело взялась мисс Пройслер. Однако девушка сидела все в той же позе у стены и прикрывала руками голову, совсем как ребенок, который только что получил наказание и защищается от следующего града ударов.

— Думаю, это не имеет… — осторожно начал он, но мисс Пройслер перебила:

— Дайте мне попытаться. По-моему, она понемногу успокаивается.

Даже не оборачиваясь, Могенс знал, что это не так. Но что он мог предложить? Оставить здесь это несчастное существо, потому что она станет для них обузой и может еще накликать беду? Само собой, так оно и было. И мисс Пройслер знала это не хуже его, однако стоит ему только озвучить эту мысль, как он встанет на одну ступень с Грейвсом не только в ее глазах, но и в его собственных. Поэтому он просто пожал плечами и как можно медленнее, чтобы еще больше не напугать девушку, повернулся и пошел в дальний конец пещеры, где виднелся еще один проход. Оттуда тоже исходило зеленоватое свечение, тем не менее Могенс прихватил лампу и по дороге начал шарить в кармане, пытаясь нащупать коробку спичек, чтобы в случае необходимости иметь все под рукой.

Этого не понадобилось. Полутораметровый вход вел в узкую штольню, расширявшуюся и ближе к тому концу становящуюся выше, который лежал в пятнадцати-двадцати шагах. Штольня постепенно утрачивала вид естественного происхождения, переходя в коридор с каменной кладкой и росписями. На последнем отрезке зеленый лишайник был тщательно соскоблен со стен, но Могенс и без его свечения мог прекрасно различать жуткую наскальную живопись, украшавшую облицовочные плиты, потому что из-за двери, которой заканчивался коридор, проникал красновато-желтый свет. Когда он подошел к двери ближе, его нос уловил типичный запах горящего дерева, который смешивался со зловонием отравлявших воздух миазм.

С бьющимся сердцем, невольно пригнувшись, хотя дверной проем был не меньше двух метров, Могенс ступил в соседнее помещение и зачем-то поднял над головой потушенную лампу, поворачиваясь, чтобы не упустить грозящую опасность.

Однако помещение оказалось так же пусто, как и все залы и пещеры, через которые они проходили, и на всем лежала печать все того же запустения и разрухи. Часть потолка обрушилась и открывала взору неровную шахту, очевидно, ведущую к поверхности. На противоположной стене видны следы сильного разрушения: трещина почти с руку толщиной извивалась от пола до потолка. В колеблющемся красноватом свете, заливавшем все помещение, танцевали многочисленные пылинки. Подойдя к трещине ближе, он заметил, что каменная пыль все еще сыплется из нее струйками. Что бы здесь ни произошло, это случилось не так давно. Могенс подумал о землетрясении, которое они почувствовали вечером. Он не имел представления, как глубоко под землей они сейчас находятся, но, вполне вероятно, то, что они испытали как легкое дрожание почвы, здесь могло быть мощным толчком.

Могенс задумчиво посмотрел в том направлении, откуда пришел. До него доносился тихий голос мисс Пройслер. Он не мог разобрать, что она говорила, но тон ее речи был мягким и успокаивающим. Возможно, ей и вправду удалось добиться доверия девушки. Правда, и в этом случае та будет для них сильной обузой, но все же далеко не в той степени, если бы им пришлось ее тащить за собой силой.

Внезапно он устрашился собственных размышлений. Они ведь пришли сюда, чтобы спасти людей вроде нее, которых постигла такая же злая участь. Что же теперь он ищет повод оставить ее здесь?

Он постарался скорее стряхнуть эту мысль и вернулся к осмотру помещения, хотя особенно смотреть было не на что. То, что разрушение оставило от фресок, было ему так же непонятно, загадочно и противно, как и в верхней части города. Ему не слишком хотелось продолжать свои исследования дальше и слишком удаляться от мисс Пройслер и девушки, но в то же время он понимал, что должен дать им еще немного времени, а кроме того, пока что не возникало опасности заблудиться. Помещение имело кроме той двери, через которую он прошел, еще один-единственный выход, и Могенс решил окинуть его взглядом, но не заходить далеко и вернуться, если встретится разветвление и придется решать, в каком направлении двинуться дальше.

Однако воплотить свои планы в жизнь ему не удалось. Едва он тронулся в путь, как услышал позади себя шорох и испуганно оглянулся. Но это были всего лишь мисс Пройслер и темноволосая девушка, вошедшие в помещение вслед за ним. Могенс удивленно поднял брови. Мисс Пройслер крепко держала девушку за руку. Кроме того, девушка сама другой рукой цеплялась за мисс Пройслер, и было видно, что хотя она и была по-прежнему напугана, но испытывала к ней доверие.

— А вы быстро управились, — с удивлением констатировал Могенс.

— Я и сама на такое не рассчитывала, — призналась мисс Пройслер с долей гордости в голосе. Но в следующий момент выражение ее лица переменилось. Она выглядела скорее задумчивой, когда с легкой иронией продолжила: — Да она сама успокоилась практически сразу, как вы ушли, профессор.

— Да?

Губы мисс Пройслер расплылись в улыбке, в которой теперь читалась не только насмешка, но и некоторое злорадство, и Могенс разумно решил закрыть эту тему. Вместо этого он повесил на лицо приветливую улыбку, которая, по его мнению, должна была нести утешение, и сделал шаг в их сторону.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});